- Мне плевать, кем ты была и что делала до меня, - просто сказал он. - Я люблю тебя такой, какая ты есть и для меня это самое главное.
- Я полагаю, что раз мы с тобой поладили, в дальнейшем, между нами не может быть никаких глупых секретов и прочей ерунды, - сказала Ольга вдруг став необыкновенно серьезной. - Именно поэтому я готова говорить с тобой со всей возможной откровенностью по вопросу, который видимо, стоит у тебя на втором месте после моего возраста. Никогда, ты слышишь никогда! Я не притрагивалась к мясу жителей подземелья, а уж тем более людей с поверхности земли.
- Фу, ты черт! А я все это время гадал, людоедка ты или нет? - с облегчением произнес Сенсей и заключил Ольгу в объятия. - Как ты догадалась? Вообще, как ты ухитряешься соединять в себе несовместимое - исключительную красоту и необычайно острый мужской ум?
- Ах, брось право слово! Это все пустое! - рассерженно отмахнулась от его комплиментов Ольга. - Знаешь у меня и без тебя, вполне достает и почитателей и воздыхателей всех мастей, которые беспрестанно поют хвалебные песни и дифирамбы моей несравненной красоте и непревзойденному уму! А теперь мне бы хотелось о многом порасспросить тебя. Ты в состоянии отвечать на мои вопросы или быть может, желаешь продолжить наши игры?
- Почту за честь моя госпожа! - галантно шаркнул ножкой по кровати Сенсей. - В том смысле, что готов ответить. А насчет игр, пожалуй, мне надо немного отдышаться.
- Теперь ответь мне честно, ты красный? - Ольга, пристально не мигая, вперила в Сенсея свои огромные глаза.
- Чего, чего? - не сразу вник в смысл вопроса Сенсей.
- Там у себя наверху, ты красный?
Сенсей тактично кашлянул в кулак и ласково произнес:
- Солнце мое, возможно тебе это покажется странным, но там у нас наверху уже давно нет, ни красных, ни белых, ни серобуромалиновых! Мы все граждане России. Остались, правда, еще кое-какие люди, называющие себя коммунистами, но уверяю тебя, они уже давно не соответствуют своему названию, И, головы их ныне заняты совершенно иными проблемами, чем в твое время! А почему ты спрашиваешь?
- Ты не ответил на мой вопрос, - настойчиво продолжала гнуть свое Ольга. - Так ты красный?
- Да с чего это ты взяла? - возмутился Сенсей. - Если ты хочешь услышать именно это, то - нет! Я не коммунист и никогда им не был!
- Моя радость! - Ольга прижала лицо Сенсея к обнаженной груди. - Теперь я понимаю, что ты чувствовал, когда я сказала тебе что я не каннибал. Красные самые худшие из рода человеческого! Хуже них ничего не может быть на всем свете! Ни на вашем белом, ни на моем черном! Мои бедные зверята сущие ангелы по сравнению с ними!
- Да я тебе говорю, что уже давным-давно не осталось никаких красных! - рассмеялся Сенсей. - Там наверху живут обычные люди, вполне нормальные по общечеловеческим мировым стандартам.
- Ты меня извини, но в этом вопросе я склонна больше доверять господину Мурину, - сухо сказала Ольга, внезапно отстраняясь от любовника.
- Глупенькая, так ты и, правда, считаешь, что все те несчастные, которых тебе сюда поставлял этот негодяй, Мурин быликрасными? - изумленно вытаращился на нее Сенсей. - Ты что же, милая моя, ведешь личную вендетту с потомками старых красноармейцев?
- А положим, что и так! Ты имеешь, что-то против моего образа действий? - запальчиво воскликнула Ольга. - Что молчишь? Там наверху в Ежовске осталось полным полно внуков и правнуков всех тех, кто устроил в семнадцатом году эту кровавую баню под названием пролетарская революция! В результате которой я лишилась не только своей любимой Родины, но также и всего того что имела! И смею тебя заверить, они уже начали сполна отвечать за грехи своих предков!
- И ты за это платила золотом этому упырю Мурину? - в ужасе вскричал Сенсей, вскакивая с костяной кровати.
- Именно так! - строптиво кивнула гордой головой Ольга. - Причем, заметь все справедливо, мужчины идут на кухню, а женское поголовье будет рожать от моих мальчиков будущих солдат! Моих солдат! Которых ты, кстати, обучишь своему дивному искусству убивать, голыми руками и ногами ибо, теперь, они и твои дети тоже! И ты знаешь, мне чертовски импонирует, когда я представляю, какого шума мы наделаем там наверху с нашими ребятами!
- Да, действительно красивая идея! - по достоинству оценил взлет мысли мадемуазель Хворостовской Сенсей. - Но я должен тебя предостеречь! Наверху уже давно сменилось все вооружение. Теперь весь упор делается не на рукопашный бой, а на автоматическое оружие производящее несколько сот выстрелов в минуту. Ты можешь себе представить, насколько велика плотность такого огня? И что после этого будет с твоими, то есть нашими, парнями?
- Безусловно, все это весьма впечатляет! - иронично повела плечом Ольга. - Но я думаю, мы справимся!
- Боже ж ты мой! - внезапно хлопнул себя по лбу Сенсей. - Пока мы тут с тобой рассуждаем о туманных перспективах, твой разлюбезный Мурин, там наверху, собирается устроить здесь ад прямо сейчас!
- 26 -
Где-то глубоко под землей,
Ежовск,
усадьба Мурина,
в лифтовой шахте, наше время
Выбравшись из города, отряд разведчиков под предводительством Ольги и Сенсея маршевым шагом двигался в сторону пещеры, где находилась шахта подъемного лифта. Ольга была вне себя от гнева, узнав от Сенсея о готовящемся злодеянии со стороны Мурина, которому она слепо доверяла. Она не только срочно отправила разведчиков, но и сама возглавила отряд. К немалому удивлению Сенсея, его повелительница, оказалась в приличной физической форме. Что вызвало у него умиление, смешанное с восхищением.
С ними также просились Иннокентий Павлович и Некра, но их пришлось оставить в Столице. Сенсей так и не понял, то ли в качестве гостей, то ли заложников.
Когда Ольга привела в действие скрытый механизм, огромный каменный блок, царапая стены, отъехал в сторону, открывая им, вход в пещеру, где начиналась лифтовая шахта пробуренная Муриным.
И Сенсей и Ольга были неприятно поражены представшим перед ними зрелищем. Массивная металлическая коробка на самом дне лифтовой шахты, в которую опускалась кабина грузового лифта, была демонтирована. Причем самым варварским образом, ее попросту порезали автогеном на куски, которые были во множестве разбросаны по дну пещеры. Та же участь постигла и стальной каркас шахты, а также направляющие рельсы, по которым скользила кабина лифта. Это было косвенным подтверждением слов Сенсея и Иннокентия Павловича о готовящейся химической атаке на подземелье.
- Теперь ты мне веришь? - спросил Сенсей Ольгу.
- А я с самого начала поверила тебе, - женщина строптиво повела округлым плечом. - Просто мне было нужно увидеть все самой, прежде чем принимать ответственное решение.
