Из дневника императрицы Елизаветы Федоровны:
Свадьба, как и положено, была пышной, со всеми атрибутами брачных церемоний, проводимых в Доме Романовых: золоченые кареты, артиллерийские салюты, военные конвои, море цветов, лучшие музыканты, тысячи гостей и, прежде всего — венценосные родственники со всех концов Европы за роскошным праздничным столом…
Отличало эту свадьбу одно — искреннее счастье жениха и невесты, которое они не могли скрыть, их сияющие радостью глаза и горячие поцелуи — такое на королевских бракосочетаниях случается далеко не всегда.
Сейчас я молю Бога лишь об одном — чтобы эта любовь принесла долгожданное обновление нашему Роду и здоровое потомство.
Пусть жертва, которую мы принесли, будет оправданной.
Из письма баронессы Матильды фон Штофф, доставленного Великой княгине Ирине Алексеевне в вечер после венчания:
«…Тебе придётся собрать все свои силы, чтобы пройти через грядущие события, когда все присутствующие будут с удвоенным вниманием смотреть на тебя! Господь да не оставит тебя! Ты начинаешь новую жизнь, и я горжусь тем, что ты вырвала когтями право на собственное счастье.
Я никогда не оставлю тебя и всегда буду на твоей стороне.
Доброй ночи! Самые горячие молитвы за тебя возносит твоя Мотя.
P.S. Передай Михаилу, что я все еще могу открутить ему голову, если он тебя обидит».
Из записей Великого князя Михаила Николаевича Романова-Соколова
«Я не могу дождаться момента, когда можно будет наконец-то освободиться от этого дурацкого платья, — шепотом пожаловалась мне молодая жена. — Мне кажется, что оно весит несколько пудов!»
После всех церемоний, поездок и целований икон был праздничный ужин в узком кругу. Здесь нам удалось немного перевести дух. Задушевные разговоры с государем и государыней, последние благословения и наставления…
Только глубокой ночью мы остались одни. И я к этому моменту уже просто валился с ног.
Я вошел в спальню, где по старинке горела лишь одна свеча. Ира уже ожидала меня на брачном ложе. И хотя для нас это было не в новинку, я почему-то снова почувствовал себя неопытным школьником. Но Ира улыбнулась, осыпала меня шуточками, и это помогло справиться с волнением.
Из газеты «Вечерний Петрополь» от 17 сентября:
Никто не думал о том, что испытывает невеста в подобном «пудовом» наряде — одно только платье, вытканное серебряными нитями, было таким тяжелым и негнущимся, словно рыцарские доспехи, что бедные невесты с трудом передвигались. А прочие аксессуары делали вес праздничного убора буквально неподъемным для слабых девичьих плеч и всю долгую церемонию превращали в пытку.
Невеста не могла ни самостоятельно подняться по лестнице, ни преклонить колени при благословении, ее сопровождали шаферы — сильные молодые мужчины, которые порой просто вносили обессилевшую невесту в парадные покои как разряженного недвижимого идола. Особенно досаждали «свадебные» серьги с огромными бриллиантами грушевидной формы. Они были такими тяжелыми, что нуждались в дополнительных креплениях, иначе разорвали бы мочку уха. Поэтому их закрепляли специальной золотой проволокой, обмотанной вокруг ушной раковины; проходить с таким сооружением целый день было совсем не легко — сначала краснели и отекали уши, потом из-за нарушения кровообращения начинала мучительно болеть голова, сжатая обручем диадемы и увенчанная тяжелой короной.
Но все романовские невесты безропотно терпели, даже впадая в полуобморочное состояние, и считали эту муку неизбежной на пути к счастью.
Ирина Алексеевна, хрупкая девушка, вытерпела всю церемонию стоически, и ни словом не обмолвилась, как ей было нелегко. Она готова была вынести на своих плечах не только тяжесть пудового парчового платья и парадной мантии, но и гранитную скалу, лишь бы Господь благословил ее брак…
Из письма князя Сергея Андреевича Воронцова Великому князю Михаилу Николаевичу Романову-Соколову:
Не представляешь, как я за вас счастлив. Годы терпения наконец-то вознаграждены, но что-то мне подсказывает — самая жесткая жесть впереди. Все только начинается, и хорошо бы тебе привыкнуть к новым обязанностям поскорее.
И все же если у вас получится выделить время, буду счастлив принять вас на своей вилле под Неаполем. Это потрясающее место: вулкан, скалы, лазурные воды и особый целебный воздух. Всем бы такое изгнание.
Выбирайтесь ко мне, и мы организуем вам прием по высшему разряду!
Пожалуйста, передай Оле мои искренние поздравления с поступлением в Королевскую академию. Надеюсь, опыт, который она приобретет в Норвегии, поможет ей наконец-то вывести идеальную рыбу мечты.
И… Я очень скучаю по ней. Как только государь позволит вернуться, я бы хотел с ней встретиться. Она отвечает на мои письма, но по ее тону не поймешь, простила она меня или нет. И все же я хочу побороться за ее сердце, пусть и понимаю, что шансов у меня немного.
Ире — мои наилучшие пожелания!
Из записей Великого князя Михаила Николаевича Романова-Соколова
Едва проснувшись, мы уже принимали поздравления от явившихся спозаранку многочисленных родственников из Дома Романовых. Затем отправились с визитом к государю и его семье в Зимний дворец, оттуда — Матильде и Корфу, и так далее, далее, далее… И везде поздравления, благословения, пожелания, подарки…
Лишь после обеда нам удалось остаться вдвоем.
Ира отпустила фрейлин и прочих сопровождающих, а затем повернулась ко мне.
— Мы забыли еще об одном визите, — улыбнулась она и похлопала по водительскому сидению. — Пожалуйста, отвезите нас в Ириновку.
Я удивленно приподнял брови.
— Ехать час в одну сторону. Уверена, что сегодня это уместно? Я готов подождать.
— Это не просто уместно, это необходимо, черт возьми! В Ириновку, пожалуйста.
Вот это сюрприз. Нет, правда. За последние годы я настолько привык быть в тени своей второй половины, что действительно в первую очередь мыслил интересами императорского рода. И сейчас меня растрогало желание Ирины навестить мои родные места.
Автомобиль тронулся, и супруга положила голову мне на плечо.
— Боже, как же хорошо в тишине…
Я усмехнулся. Это да. В тишине и наедине. Как же редко, черт возьми, нам теперь удавалось уединиться.
Но я знал, на что шел, с самого начала. С того самого дня, как государь вручил мне перстень с александритом. Сейчас он красовался на безымянном пальчике Ирины вместе с простым золотым обручальным кольцом. Ира не пожелала его снимать после свадьбы — считала своим талисманом.
«Еще не пожалел, что вышел за меня?» — спросила она ментально.
«Признаюсь, вчера пару раз были такие мысли».
«Вчера я жалела, что вообще родилась на свет. Это не считается».
«Нет, и вряд ли когда-нибудь пожалею. Мы отличная команда. Ты торгуешь лицом, я тебя прикрываю».
«Забавно, что ведь раньше было наоборот», — улыбнулась Ира. — «Раньше ты был на виду, а я была твоим штурманом».
Я пожал плечами.
«Если честно, мне так даже больше нравится. В конце концов, я все еще служу в Отделении, что приводит в восторг твоих пиарщиков. Жаль только, что оперативной работы больше не видать».
«Ничего, еще дорастешь, наберешься ума и выпинаешь дядю Вальтера из кресла. Ему давно пора как следует отдохнуть».
Болтая о всякой чепухе, мы не заметили, как выехали за город. Окраины Петрополя здорово изменились за эти четыре года: вырастали новые жилые кварталы, пошла мода на частные дома, и теперь коттеджные поселки для среднего класса вырастали вдоль дороги как грибы.
Лишь когда мы въехали на земли моей семьи, глаза смогли отдохнуть от мельтешения домиков — родное болото почти не было заселено.
— Скоро сворачиваем на аллею, ваши императорские высочества, — предупредил водитель.
— Остановитесь, пожалуйста, у самого поворота. Мы с супругом хотим прогуляться.
Водитель бросил на нас встревоженный взгляд в зеркало заднего вида.
— Ваше императорское высочество, ведь это не положено… Вы и так без охраны…
