вонзившись в мягкую плоть под ним.
Боль обожгла тело Орландо, в его глазах закружились красные облака. Коготь выпал из его обессилевшей руки, бесшумно приземлившись на недавно выкопанную могилу Джолинд. Мстящее оружие отступило для последнего удара, а руки Орландо сжимали жгучую рану. Его пальцы ощупывали искромсанный металл, развороченную плоть и теплую струящуюся кровь.
И что-то еще. Что-то гладкое, теплое и ободряющее: амулет Клангеддина Серебробородого. Пальцы соприкоснулись с медальоном и сорвали его с шеи. Серебряная цепь, на которой он висел, напряглась и треснула. Когда великое оружие начало опускаться, Орландо высоко поднял священный символ.
– Шандт был моим другом, – выкрикнул он. – Я умер бы, чтобы спасти его.
Лунный свет, просеявшийся через безоблачное небо, пронзил стеклянный купол и пролился в сад. Он упал на лежащее тело Леланды, свежую могилу друида и серебряный топор, пытавшийся отомстить за смерть своего владельца. В лучах лунного света ярко вспыхнули две точки: одна – на краю лезвия, другая – на амулете.
VI
Орландо отошел от стены. Он вернул Коготь на место, покрутил головой, оценивая правильность подвеса, потом вытянул руку и поднял рукоять на сотую часть дюйма.
– Не беспокойся, – сказала Леланда с кушетки, на которой лежала. – Ты установил его правильно.
Орландо кивнул головой и повернулся к столу, стоявшему позади него. Его правая рука осторожно потянулась к великому боевому топору Кесмарексу, но что-то остановило пальцы рядом с топорищем. Другая рука скользнула к шее и прикоснулась к серебряному кулону, висевшему на недавно починенной цепи.
Его мысли медленно вернулись к бою в саду Джолинд. Он вспомнил огромное лезвие, падавшее ему на голову, глухой звук своего голоса, заполнивший безмолвный сад, и вспышку света, произошедшую при появлении священного амулета. Боевой топор как-то узнал талисман и вспомнил, что серебряный символ принадлежал воину, в чьих руках когда-то был и он сам. Поняв, что обладатель этого особого медальона со скрещенными боевыми топорами должен быть другом его владельца, он упал и замер. Миссия Кесмарекса была завершена...
Прикосновение нежной руки к плечу вернуло его к реальности. Он обернулся и обнаружил изумрудные глаза Леланды в нескольких дюймах от своих. В золотом кольце на ее пальце отражалось его сильно искаженное лицо.
– Тебе не следует вставать, – сказал он, мягко подталкивая ее к кушетке.
– Я поправлюсь, – произнесла она. – Рана почти зажила. Вешай топор и иди в постель.
Орландо кивнул, поднял магическое оружие, повернулся и поместил его на почетное место над камином. Рядом с ним он повесил амулет, спасший его жизнь.
– Покойся с миром, старый друг, – сказала красноволосая ведьма.
Орландо промолчал, но в глубине души он знал, что желание Леланды исполнилось.
Мантия в руках юного ученика притягательно переливалась в пламени свечи. Предмет одежды был скроен из ярко-синей материи, блестящей, шелковистой и богатой - юноша никогда ранее не видел подобного. На ощупь она была прохладной и мягкой, но говорила о большой утончённости и силе.
Одеяние было невероятно красивым, но главная его прелесть заключалась не в цвете или структуре ткани. Ученик не мог оторвать глаз от символов, нанесённых на одежду - не понятно только, вышитых или нарисованных. Знаки и символы красовались повсюду - сотни, тысячи! Изысканная вязь покрывала каждый свободный кусочек одежды: каллиграфические письмена, руны, рисунки, буквы, геометрические фигуры и прочие формы, назначение которых было далеко за пределами понимания молодого человека.
Он был зачарован.
Подняв мантию поближе, юноша всмотрелся получше.
- Положи на место, мальчик. И сам присаживайся, - раздавшийся прямо над ухом – почти внутри головы – голос наполнен спокойствием и силой. Парень чуть не вздрогнул от неожиданности. «Да как он это делает? Как он может так бесшумно двигаться?» Юноша повернулся к своему мудрому наставнику – человеку, чьи тайные знания привлекли его сюда. С неохотой, удивившей даже его самого, он протянул мантию старшему магу и сел.
- Самую важную вещь, которую я собираюсь тебе преподать, ты узнаешь здесь и сейчас, в первый же день. Она очень простая: тебе предстоит многому научиться. Непосвящённому может показаться, что для освоения магических искусств не требуется никаких усилий; немножко помахать, чуть-чуть полопотать и ПЫЩ! – получишь всё, что душе угодно. Но на самом деле каждое заклинание, каждое зрелищное волшебство требует томительных часов, проведённых в изучении и концентрации. Нет такой волшебной палочки, такого лёгкого пути, что вмиг сделает тебя магом. Искусство требует жертв, мой мальчик. Если ты не готов к ним, то уходи прямо сейчас. Звание мага должно внушать трепет, а не вызывать насмешки.
Сделав паузу, учитель продолжил:
- Эта мантия весьма примечательна, не так ли? Давно её не надевали; в последний раз это было, когда в нашу деревню прибыл другой юный искатель тайных знаний. Одним дождливым вечером он появился в дверях таверны «Эль и Крепыш», весь насквозь промокший. Подойдя к барной стойке, он оповестил присутствующих – я, дескать, маг, странствующий в поисках славы и богатства…
Новые маги были редким зрелищем в Чамедаре, и потому прибывший не остался незамеченным, даже укрывшись в заурядной таверне. Это был довольно рослый человек, казавшийся из-за этого худым; он держался очень прямо – чересчур прямо для этого места и окружения. Его одежда была более чем скромной, и уж точно очень мокрой. В руках молодой мужчина держал только маленький свёрток да дорожный посох, на который он опирался. Неизвестно, что насчёт славы, но вот богатство ему точно требовалось отчаянно.
- Ого, будь благословенна Мистра! – рявкнул невысокий смуглый карманник, нацепив широкую улыбку, в которой не хватало зубов; он сидел за столиком вместе с ещё двумя не обременёнными совестью личностями. – Маг! Уж не посланы ли вы в ответ на наши молитвы? Присоединяйтесь к нам, промочите горло.
Странник неторопливо приблизился.
- Садитесь, садитесь, - настаивал вор, угодливо указывая на пустой стул рядом. – Я Тука Фардин, большой поклонник уважаемого братства волшебников. Имею высшую честь обращаться к господину…?
- Вечноязыкому, друг Фардин. Виглаф Вечноязыкий, - последнее он произнёс так, будто представлял саму Мистру.
- Хммм… - вмешался один из компаньонов Туки – мускулистая, загорелая красотка, чьи белокурые волосы водопадом спускались с плеч, прикрывая ожерелье из звериных клыков и ниспадая до рукояти усыпанного зарубками палаша. – Вечноязыкий… Припоминаю
