и его молодая невеста. А перед нашим отправлением я узнал, что семья Валкотт искала помощников для поисков.
— Если мне не изменяет память, Сессилия, кандидатка от Валкотт, была очень дружна с нынешней Леди Вороновых? — задумчиво спросила Рейн и, получив кивок от мастера, вздохнула. — Ладно, это пока на уровне догадок. Но цветок нам нужно хотя бы попытаться найти, иначе если мы просто уйдем, опасаясь наличие неизвестного шамана-оборотня, отец… очень осерчает.
Эти слова заставили молчаливых подмастерий заметно побледнеть, да и мастер не остался равнодушен. Еще немного поговорив, но на этот раз уже обсуждая районы поисков, отряд вновь отправился в глубь болот. Я их преследовать не стал, так как самое интересное уже выяснил, а остальное можно было добыть только допросом. Хотя, допрашивать ведь не обязательно именно эту группу — у меня и так имеется в зоне прямого доступа одна особа, которая должна обладать нужной информацией.
* * *
Забравшись в Гнездо, я застал девушек за столом, где они неторопливо попивали чай и разговаривали о женском. К счастью, рядом с Ио стояла накрытая заклинанием стазиса тарелка с горячей мясной кашей, бутербродом и литровой кружкой чая, так что мое слегка подпорченное настроение стремительно поползло вверх. Наевшись, я откинулся на спинку стула и некоторое время просто размышлял над ситуацией, блуждая взглядом по фигуркам двух блондинок.
С одной стороны, мне было откровенно неприятно, что нас используют втемную и дают даже не половину информации, а её обрывки. Но если взглянуть на ситуацию с точки зрения обычного наемника, то не случилось вообще ничего плохого: нам дали четкую задачу, сроки и оплату. А уж для чего заказчику материал — это нас с Иолантой вот совершенно не касается. Появление же конкурентов заказчик либо посчитал маловероятным, либо ему было совершенно все равно на сопутствующий ущерб. Так что предъявить Сессилии мне ровным счетом нечего. Вот только это не значит, что мне стало менее любопытно.
— Макс? — повернулась ко мне Ио, явно что-то почувствовав.
— Я провел разведку местности и оценил, где могут расти эти лотосы. Ночью осторожно пройдусь, проверю. Вот только на обратном пути почти у самого Гнезда я наткнулся на отряд рода Шелестящих и, насколько могу судить, они тоже ищут этот цветочек. И не только они. Силь, нам нужно знать о чем-нибудь дополнительном?
— Это… — девушка покосилась на Ио и тяжело вздохнула. — Это что-то вроде закрытого соревнования от одного из правящих кланов. Сожалею, но это все, что я могу сказать.
— Ну, в-принципе, ситуацию это не меняет, — после недолгого обдумывания пожал я плечами. — Разве что нужно будет поторопиться, пока сюда не нагрянула основная масса искателей. Ладно, пойду посплю перед ночным рейдом, разбудите ближе к закату.
Вообще я на одной только природной энергии как на мощном допинге мог обходиться без сна около недели, а с восстановительными медитациями и того больше, но… Зачем мучить организм, если есть время и возможность поспать. У меня, конечно, мелькала мысль вместо сна пойти потренироваться или пособирать ценные материалы, вот только мне предстояла прогулка по ночным болотам, а там нужна максимальная сосредоточенность. Особенно когда потом нужно будет тащить с собой Сессилию, которая не умеет даже энергетику нормально маскировать. Я вообще удивляюсь, как столь тепличную особу отпустили в лес лишь в компании давней подруги и мутного типа, вроде меня. Даже Ио в первую нашу встречу была больше приспособлена к выживанию среди дикой магической природы, а ей ведь тогда едва тринадцать исполнилось!
Обратно в заросли болотных деревьев я выдвинулся сразу после заката. Как объяснила Силь, полуночный кровавый лотос поднимается из глубины сразу после захода солнца, а цвести начинает где-то через полчаса. Опознать его можно по характерным красным чуть светящимся лепесткам, легкому запаху крови и едва слышному хрустальному звону, который он издает. Закрывает бутон и уходи под воду цветок примерно за час до рассвета.
Путешествие по ночным болотам — это далеко не тоже самое, что по дневным. И плевать мне на плохую видимость, она тут и днем отвратительная, да и полагаться только на глаза в магическом мире — верх идиотизма. Самым большим изменением для болот что приносит ночь, становится почти полная замена населяющих эти места монстров, ведь дневные твари прячутся и засыпают, в то время как более мощные, хищные и свирепые ночные чудища вылезают из нор. Так что в данный момент я был втройне осторожен и передвигался только под максимально возможным скрытом, перемещаясь в основном через тропы жизни. Но даже так меня уже на первом выходе ждала какая-то тварь, напоминающая трехметрового краба с щупальцами вместо ног и четырьмя массивными клешнями. Именно этими самыми клешнями высунувшийся из воды монстр вцепился в мою тушу, не смотря на все меры маскировки. К счастью, хоть мой хитин и трескался от чудовищного давления клешней, но все трещины тут же затягивались из-за огромного количества маны природы, циркулирующей по телу. А вот сам краб не пережил порцию паучьего яда, которую я впрыснул ему укусом в щупальце. Правда подыхал он при этом долго — целую минуту, а сам панцирь я разбить не смог, как и разжать клешни, так что пришлось скидывать труп монстра в пространственный карман целиком и прямо с себя. Второй выход с троп получился прямо перед носом у двух дерущихся тварей, выглядящих как покрытые хитином безногие обезьяны с шестью руками и раздувшимися задницами. Они меня не заметили, зато мне прилетел в голову огненный шар, которыми щедро раскидывалась одна из пауко-обезьянок. Шипя от боли в обожженных глазах (благо урон там был плевый и регенерировали они почти мгновенно), я шустро осмотрел округу на наличие лотоса и, не найдя его, тихонько свалил к следующему месту. Третья точка, слава Карме, встретила меня тишиной и спокойствием (ну, не считая звуки чьей-то трапезы из крон деревьев). Вот только лотоса тут тоже не было, хотя порожняком я все же не ушел — собрал целую корзину каких-то мелких водяных цветочков, от которых так и разило аспектом тьмы и гнили, что явно указывало на повышенную ядовитость.
На выходу из следующей тропы я вывалился из кустов и тут же получил лапой по морде, лишившись левого глаза и всех скрывающих чар — их просто порвало светящимися
