Ознакомительная версия.
Он ведь до сих пор не знает об условии Береана Вердиша, из-за которого мне пришлось солгать. А я… вместо того чтобы все спокойно рассказать, начала огрызаться… Дура!
Я вскочила на ноги, быстро вытерла выступившие на глазах слезы и, собрав всю решимость, вышла за дверь.
В столь поздний час в доме царила тишина. Я остановилась возле лестницы, размышляя, а куда, собственно, идти? Ошибиться дверью желания не было. Как и возвращаться… Что ж, посмотрю, нет ли его внизу.
Ринна я нашла на кухне. И в моем обществе он не нуждался совершенно.
Чародей сидел на скамье, расслабленно откинувшись на стену, а на его коленях вольготно устроилась темноволосая девица. Она кокетливо хихикала, запрокидывая голову и открывая длинную белую шею, запускала пальцы Ринну в волосы, в то время как он кончиками пальцев задумчиво вычерчивал на запястье ее свободной от шалостей руки неведомые узоры. И то, что его лицо больше напоминало каменную маску, утешало мало.
Я попятилась, чувствуя, как пылают щеки.
Звон посуды, упавшей с задетой полки, оглушил. Я обреченно зажмурилась, но жгучий взгляд мгновенно отвлекшегося Риннара заметить успела.
— Стой! — рыкнул он, и я послушно замерла на месте. Даже глаза рискнула приоткрыть…
Ринн по-прежнему сидел, и не попытавшись согнать девицу. Та, капризно надув яркие губы, пялилась на меня с откровенной неприязнью.
— Присядь, Санни, — предложил боевик, свободной от девицы рукой указывая на место возле себя, и, не дождавшись реакции, поторопил: — Ну же, я жду.
— Обойдешься, — пробормотала я и, выбежав из кухни, бросилась вверх по лестнице.
Боги, стыд-то какой!
Ринн… Да как он мог!
Убежала я недалеко. В локоть крепко вцепились жесткие пальцы, меня резко развернули и пропитанным ядом голосом любезно осведомились:
— И как это понимать?
— Как тебе будет угодно, — процедила я, отворачиваясь.
От Риннара пахло переспевшими яблоками и ванилью. Слишком сладко. До тошноты.
Я сглотнула, отгоняя дурноту.
— Ты обещала слушаться меня, — отчеканил Ринн.
— Да, — вскинула я голову, встречаясь с его взглядом, — но только не в ситуациях, когда ты обжимаешься со своими девками!
— Какое тебе дело до моих девок, золотко? — заломил бровь он. — Неужели ревнуешь?
— Было бы кого и к кому! — Я дернулась, но Ринн не отпустил. Синяки же останутся!
— Лэйси весьма аппетитна, — проурчал чародей, как никогда похожий на объевшегося кота. — И хороша, необыкновенно хороша… А еще — я ей не противен.
Я вспыхнула и еще выше задрала подбородок.
— Лорд Шариден, — холодно произнесла я, — прошу вас избавить меня от интимных подробностей вашей жизни и впредь мне оными не докучать!
Ринн разжал пальцы, и я прошла мимо него — с гордо поднятой головой, идеально прямой спиной и застывшей на лице маской брезгливости.
Мама права. Иногда быть леди весьма выгодно…
Казалось бы надежно запертая дверь — на этот раз, могу поклясться, ключ сработал как надо — бесшумно отворилась в тот момент, когда я дрожащими руками пыталась вытереть все еще бегущие по щекам слезы.
Риннар нерешительно замер на пороге. Я выронила смоченное водой полотенце и враждебно уставилась на незваного гостя, из-за которого прорыдала добрый час. Хотя какой он добрый? Пожалуй, хуже мне было только после того, как я оттолкнула Ринна… Воспоминание наложилось на реальность, и глаза снова защипало. Я закусила губу, сдерживая судорожный всхлип, а Риннар все-таки шагнул через порог. Прикрыл дверь, окинул меня задумчиво-рассеянным взглядом, под которым я помимо воли попятилась. Ринн, заметив мое замешательство, усмехнулся и в несколько шагов пересек комнату, остановившись непозволительно близко.
Душный аромат сдобренных ванилью яблок исчез, сменившись привычной свежестью послегрозового леса. И это почему-то успокоило… Я расцепила сжатые в замок ладони и, подняв глаза, наткнулась на внимательный и виноватый взгляд.
— Прости, — тихо сказал Ринн. — Я действительно позволил себе лишнего. Клянусь, с ней у меня никогда ничего не было и быть не может. Я не пошел бы дальше… не до такой степени разум утратил. И мне жаль, что я дал тебе повод думать иначе. Прости. Золотко…
— Не смей меня так называть! — вспылила я и в попытке увеличить расстояние между нами уперлась спиной в стену, сразу же почувствовав себя в ловушке.
Судя по едва заметной улыбке, скользнувшей по губам чародея, эта мысль пришла не мне одной…
— Почему? — приподнял брови Риннар. Он оперся одной рукой на стену, став еще ближе, другой же подцепил прядь моих волос и пропустил их меж пальцев, словно любуясь отблесками свечного пламени. — Золотко и есть. До золота, уж прости, пока не доросла.
— Так это из-за цвета волос? — пробормотала я себе под нос, но чародей услышал.
— Да уж точно не из-за папиного характера! — широко улыбнулся он.
— Не трогай папу! — по привычке огрызнулась я, сильнее вжимаясь в теплые доски.
— И в мыслях не было, — поднял руки Ринн, отстраняясь, и горько усмехнулся. — Не хочу, чтобы ты ненавидела меня еще больше.
Я вздрогнула от этих слов. Несправедливых, больно ранящих, моих собственных слов, которые я сказала тогда, спокойно глядя в его глаза…
— Я опять довел тебя до слез, — грустно улыбнулся Ринн и шагнул к двери. — Мне лучше уйти. Мне вообще не следовало…
Он осекся, тряхнул волосами, будто избавляясь от непрошеных мыслей, и взялся за ручку.
Сейчас он уйдет. Опять. С уверенностью в том, что я ненавижу его…
Как тогда.
Я сама не поняла, как оказалась рядом с ним так быстро. Обняла, крепко прижавшись щекой к его мгновенно напрягшейся спине, зажмурилась и выпалила на одном дыхании, глотая слезы:
— Я никогда не ненавидела тебя. Никогда! Ринн… Прости меня, прости!..
От моих объятий Риннар освободился без труда. И пару мгновений я думала, что умираю, — пока он не привлек меня к себе, отгораживая от всего мира с грузом нерешенных проблем. Оказавшись в кольце надежных рук, я растеряла остатки самообладания. Они, подобно льду, растаяли от тепла доверия и нежности…
— Санни, не плачь! — встревоженно шептал Ринн; его ладони неловко, бережно скользили по моим волосам и спине, успокаивая, утешая, обещая защиту. — Перестань, золотко, ну же…
Но я не могла остановиться. Уткнувшись мокрым от слез лицом в его грудь, я судорожно вздохнула и заговорила, боясь одного, — что он не пожелает дослушать, прервет, уйдет… не простит.
— Я очень испугалась. Испугалась до такой степени, что не соображала, что делаю! Но даже если бы и соображала, все равно сделала бы то же самое… Он бы тебя убил, замучил бы до смерти, понимаешь? Он сам мне расписывал, что с тобой сотворит… В подробностях, а я должна была слушать, слушать и слушать… Ринн!
Ознакомительная версия.
