Ознакомительная версия.
Кто нанимал, зачем, как он убивал, каким ножом — все от и до.
Конечно, таким признаниям цена меньше, но ведь и то неплохо.
Если он доберется до Раденора, он придет к Моринарам и будет ждать меня там. Я написал ему рекомендательное письмо к Рене. Полагаю, Кайл прочитает его еще до того, как перебраться через границу. Очень умный человек, жаль, что однажды ошибся с дичью.
А еще — герцог Ратавер, который едет с посольством в Раденор. Его величество страну оставлять не собирается, во всяком случае пока. Он будет собирать войска, чтобы отомстить подлым риолонцам.
Мы тоже будем собирать войска.
Месть — благородное занятие и оно достойно полудемона.
* * *
Это было в Теварре.
А в Раденоре бурлили… настроения.
К Моринарам началось настоящее паломничество, Рене мне потом все рассказал. Как наиболее приближенные к принцу Алексу, они получали предложения о дружбе, кое‑что в подтверждение предложений…
Герцог — брал.
Телегами и возами, объясняя, что он, как верноподданный, обещать ничего не может, но принцу Александру будет доложено — все! Вплоть до числа заклепок на бочке.
И все это отправлялось в Торрин.
Ладно, большая часть.
То, что можно было легко обратить в деньги, оставалось у Моринаров.
Рене не собирался присвоить ни монетки… ну разве что чуть — если я разрешу. Моринары не нуждались в деньгах.
А вот что понадобится мне?
Я бы тоже не брал, но еще придется снаряжать армии, давать отпор соседям… и вообще!
Они столько из казны поперли, пусть теперь хоть часть вернут!
Придворных можно было понять.
Они столько лет служили Абигейл! Пресмыкались перед королевой, ее родней, ее фаворитами (не в том смысле, скорее, приближенными) — и что теперь?
Принцесса мертва.
Принц мертв.
Кто наследует?
Даже если Абигейл родит, успеет ли этот ребенок вырасти?
И дам ли ему вырасти я?
Дай Бог долгой жизни его величеству Рудольфу, но ведь собирается война с Риолоном… Если он поедет — то может погибнуть.
Если нет… главным на войне буду я, а это тоже опасно. Армия любит победителей, а трон держится на армии. Частично.
Я собираюсь дать ему и еще одну опору — простонародье, но это потом, потом…
Так что сейчас придворные, от греха, прогибаются на обе стороны. Жить‑то хочется, и безбедно…
Обо всем Рене отписывает мне. Тайно, чтобы гонца не перехватили. И я также тайно пишу ему в ответ. Деньги брать, все брать, в хозяйстве все пригодится, никому ничего не обещать, чем дольше они побудут в состоянии неизвестности, тем жирнее будут взятки.
Я не жадный. Но на деньги от одного Торрина королевство не поднимешь.
* * *
Насколько мне старались угодить в Теварре, настолько встретил меня холодом родной Раденор. Еще одна сцена из рыцарских книг.
Кортеж приближается, король и королева, все в черном, сходят по лестнице, и, не удостоив меня даже взглядом, падают на колени перед гробом Андрэ.
— Сын….
— Сыночек, любимый!
Акульи слезы. Со стороны Абигейл — так точно. Погибла ее надежда править страной. Хотя Рене писал, что во дворец вызвали сильных магов жизни.
Вот это мне не нравилось.
Сильный маг — практикующий маг. Мало ли что они разглядят?
Да, я получеловек, но иногда во мне прорывается демоническая ипостась, просыпается демоническая ярость — и начинается кошмар. В такие моменты я себя не контролирую.
А объявлять о своей полудемонической природе мне не к чему.
Ладно.
Пусть сначала приедут, а потом посмотрим. Еще пусть согласятся!
Рудольф же у нас верный сын храмовников, а те магию не любят.
Конкуренты — с….
Но это было потом, потом. А пока Рудольф стоял на коленях перед гробом сына, Абигейл выла, как кошка, которой хвост прищемили, а все остальные взирали с сочувствием.
Горе‑то какое!
На меня обратили внимание только через полчаса, от души навывшись. И Рудольф обернул ко мне бледное лицо…
Да уж, подлецу все к лицу. С заплаканными глазами, бледный, благородный…. хоть сейчас девицам показывай — влюбятся! Воплощенное благородное страдание.
— Алекс, расскажи мне, как это произошло?
— Да, поведай нам, почему погиб наш сын?
А ты остался жив!
Этого Абигейл не произносит, но те, кто поумнее, сами достроят фразу.
Естественно, я пропускаю все мимо ушей. И падаю на колени перед безутешными родителями.
Вы хотите красивую картинку?
Вы ее получите!
— Дядя, казните меня! Это моя вина!
У Абигейл некрасиво отвисла челюсть.
— Это я не смог его уберечь! Я должен был всегда быть рядом с братом! А я отпустил его одного… на свидание… Если бы я знал! Мне нет прощения!!
Придворные усмехаются, а Абигейл в очередной раз выглядит, как уксуса опившись. Ну да. Теперь все попытки обвинить меня будут выглядеть нелепо. Откровенно нелепо.
Как я мог пойти на свидание вместе с Андрэ?
Кто вообще ходит на свидание с сопровождающим? Смешно!
Я продолжаю голосить, громко заявляя, что его величество Микаэль провел расследование. Самое тщательное.
Но я должен был идти с кузеном! А лучше — идти вместо кузена!
Лучше бы я сам умер….
Рудольф, наконец, проникается, и поднимает меня с колен.
— Встань, племянник. Я не виню тебя….
— Никто не снимет груз моей вины, — прочувствованно выдаю я.
Абигейл вытирает слезинку.
— Мой бедный сын….
В толпе придворных вспышка рыжих волос.
Карли?
Мгновенный укол боли заставляет меня выпрямиться еще сильнее.
— Если бы я мог — я бы умер вместо Андрэ.
Абигейл не верит, конечно, но и крыть нечем. Дядюшка смотрит грустно.
— Алекс, пройдем. Завтра с утра у нас похороны, а послезавтра я назначу тебя наследником.
Назначу?
Вообще‑то…
— Пока не родится мой сын.
Вот как?!
— Абигейл в тягости, Бог благословил нас.
Полагаю, на следующий день после получения известий о смерти Андрэ.
Минутку!
Маги жизни еще не приехали! А Абигейл в тягости?! Или она уже была — или из меня тут лепят дурака? Что происходит?
Выясним, разберемся…
— Ваше величество…
Герцог не удержался. Склонился перед Рудольфом, застыл в глубоком поклоне.
— Моя жизнь и честь у ваших ног.
Рудольф глубоко вздохнул. Там, где ситуация напоминала его любимые рыцарские романы, он вел себя неплохо. Что‑то благородное в нем было.
— Встаньте, герцог. Я верю — вы сделали все, вам подвластное.
Герцогу того и надо было.
Ознакомительная версия.
