Ознакомительная версия.
— Встаньте, герцог. Я верю — вы сделали все, вам подвластное.
Герцогу того и надо было.
* * *
Совет.
Что это такое?
Ну, ранее, при моем деде, это было нечто серьезное, он‑то набирал людей по себе. Ему неважно было, насколько перед ним преклоняются, ему важны были толковые советы. Рудольф же собрал совет из лизоблюдов и подхалимов, которые в любой ситуации пели ему осанну.
Разумеется, месть за принца Андрэ — это наш долг!
О, подлые риолонцы!
Война! И только война!
И хоть бы одна скотина сказала, что армия в загнанном состоянии, что денег в казне нет, что страна истощена, что война может стать для нас последней…
Твари!
Но нет же!
Рудольф зачитывает показания убийцы — и его вводят в зал. Становится даже смешно.
И вот это нам выдают за коварного хищника? Да он едва на ногах держится. Но отвечает вполне бойко..
Да, убил.
И лишний раз наводит на риолонцев. Это все они виноваты. Они не хотели свадьбы принца!
Они и только они.
Рудольф не выдерживает и приказывает увести негодяя. Казнить завтра же! Повесить мерзавца… нет! Этого мало!
Сжечь!
Интересно, хватит ли у теваррцев совести принести ему яд?
У меня точно хватит. И совести, и опыта.
Вот освобождать я его не буду. Перебьется.
А еще на совете решается вопрос о моей свадьбе. Лавиния одобряется всеми, а то как же! Такая партия. Умная, красивая… не хуже Абигейл.
Я и не сомневался.
Паразит паразита видит издали.
* * *
Свадьба назначается через три дня. Почему так скоро?
Так надо готовиться к войне. А Теварр поможет нам только при условии союза. Потому свадьба будет скромной и быстрой.
Лавиния не отходит от Абигейл, которая принимает ее вполне ласково — и мы остаемся наедине только в танце.
Но даже там…
— Она солгала о своей беременности.
— Знаю.
Я и сам был уверен, но подтверждение от вампирши было приятно.
— В ее окружении есть беременные?
— Да. Двое. Обе на раннем сроке.
Я кивнул, получая подтверждение своим подозрениям.
— К чему рожать самой?
Лавиния опустила ресницы. Она тоже поняла. Ребенка возьмут и выдадут за чадо Абигейли. А что в нем не будет королевской крови…. разве это волнует тетку? Ей не хочется обратно в грязь.
Опять же, если у меня будет кузен — младенец, смогу ли я причинить ему вред — и не быть ославлен на всю страну?
Образ детоубийцы слишком удобно эксплуатировать.
Что ж, выход у меня один.
Тетушка, вы слишком зажились на этом свете.
— Подышим воздухом?
Я вывожу свою невесту на балкон.
— Ты ведь хочешь стать женой наследного принца, а не регента, правда, Лавиния?
Девушка кивает головой.
— Ты хочешь…?
— Да. Я уйду на войну, а на тебе останется Абигейл.
Вампирша улыбается. Хищно и зло.
— Я… подумаю.
— Надеюсь.
Угрызений совести я не испытываю. Она нечисть — и только‑то. Я целую руку вампирше и мы уходим с балкона.
— Алекс….
Карли?
Она…
Таакая же яркая и ослепительная, как и раньше. Не мое рыжее солнышко. Не моя девочка. Не моя любимая…
Как же больно и тоскливо. Как же плохо….
Время лечит?
Нет, оно едва заглаживает раны. Больно, так больно…
— Алекс, нам надо поговорить!
Я едва начинаю подбирать ответ. Но Лавиния наносит удар первой, у нее‑то ничего не болит!
— Любезнейшая! Для вас — его высочество не Алекс.
— Алекс!
Карли не обращает внимания на Лавинию, но я уже внутренне собрался.
— Лавиния, любовь моя, благодарю. Виконтесса Латур, я не припомню, чтобы у нас были общие дела?
Карли отшатывается, словно получила пощечину.
— ты и правда… Алекс!
Мне становится смешно на миг. Я должен был страдать по Карли всю свою жизнь? Или заверить ее, что люблю, но женюсь по воле дяди?
Смешно…
— Виконтесса?
Я абсолютно безразличен, вежлив и даже чуть улыбаюсь….
Карли бледнеет и кланяется.
— простите, ваше высочество.
Лавиния провожает ее взглядом.
— она в тягости. И еще одна…
Я прикусываю губу.
— Та — ак….
Отдаст ли виконт своего ребенка Абигейли?
Да с радостным визгом!
И маг жизни может быть для обеспечения родов и придания нужных признаков ребенку. Запросто.
Если тот будет рыжим…
Магически можно осветлить волосы, хотя бы при рождении. Или затемнить…
Неужели?
Я еще раз целую руку своей невесте.
— Благодарю, Лавиния.
— Любимая — мне понравилось больше.
Я усмехаюсь.
— Не люблю быть одним из многих. К тому же без гарантии, что окажусь последним.
Лавиния сверкает глазами. Но язычок придерживает — и правильно. Здесь она от меня пощечин не получит, но вот наедине…
Бить женщину — мерзко.
А если женщина — нечисть?
Но одну пользу Лавиния принесла. Больше Карли ко мне не подходит. На людях. А не на людях…
* * *
Вечером ко мне приходит в гости Рене.
— Алекс, как же я рад, что ты цел!
— Знаешь, я тоже рад. Добрался к вам Кайл?
— Да. Сейчас он под присмотром…
— не перегни палку. Его так легко не удержишь.
— Да мы и не собираемся. А вот как ты хочешь его использовать?
— почему сразу — использовать? Может, я из милосердия?
Друзья смеются, словно услышали хорошую шутку. И я начинаю посвящать их в подробности своего плана. Рене слушает внимательно — и вносит коррективы. Справедливые, кстати говоря. Я до них не додумался. Хорошо, когда есть друзья. И еще лучше, когда друзья — умные.
* * *
Карли приходит ночью. Скребется в дверь — и я открываю, думая, что пришел Томми. Но — нет.
— Алекс! Прошу тебя!
Зря. Я и так не хлопнул бы ей дверью по носу. Даже если это ловушка.
— Входите, виконтесса. Иначе будет скандал.
— Не называй меня так!
Я смотрю с удивлением. И — жалостью.
Карли уже не выглядит той прежней счастливой девочкой. Глаза запали, губы обметало, руки стиснуты перед грудью… нет, я не могу назвать ее счастливой и спокойной. Но что ей нужно от меня?
Это выясняется сразу же.
— Алекс, я была такой дурой!
Да неужели?
— Я думала, Дион меня любит.
— разве нет?
Если он с ней непочтителен — я ему что‑нибудь оторву. Болезненно. Предупреждал ведь.
— Он… иногда он так смотрит на меня…
— только смотрит?
— Да. Как хищник на кролика. И почти не замечает меня. Я… я словно одна. Совсем одна.
Я пожимаю плечами.
— Может, это временное охлаждение? Бывает…
Ознакомительная версия.
