— Что?! — закричали король и принц.
— Вам, государь, — продолжила герцогиня, — и Вам, мой брат, ничего не грозит. Вы отдадите всю информацию охотникам и рейнджерам, и династию оставят в покое. Я немного узнала обычаи этих великолепных бойцов. Жизнь отдана за жизнь и никаких претензий к вам не будет.
— Ты сошла с ума! — простонал король.
— Нет, — холодно усмехнулась герцогиня, — мне нужно было знать о жизни того, кого я люблю. Один раз я думала, что потеряла его. Кольцо Ауны ведь спадает просто по прошествии пяти лет. Утром после боя Далва с бхутом я связала наши души. Я могу это сделать. Вы знаете об этом. Еще вопросы ко мне есть?
Молчание.
— Тогда я пойду, мне нужно готовиться к визиту в Декару и к флирту с очередным принцем, — усмехнулась герцогиня. — Это единственное, что может помочь мне защитить своего мужа. Пусть заинтересованные лица разбираются среди кучи моих любовников, кто из них мой супруг.
Король и принц проводили взглядами выходящую из кабинета герцогиню. Захлопнулась дверь, и потекли минуты молчания.
— Ну почему ты родилась с чистой душой?! — взревел король.
— Будем защищать Влада? — поинтересовался принц.
— Как? В погань или в пограничье пошлем за ним людей? Лучше сразу объявить о том, что он муж Алианы.
— А если в неофициальном порядке пригласить рейнджера или охотника для обучения воинскому мастерству моего сына? — задумчиво сказал принц. — Я думаю, что мой молочный брат сможет это сделать.
— А если этот Влад узнает, что Алиана его жена? Если он что-то заподозрит? Неужели ты думаешь, что она сообщила ему об этом?
— Она не настолько сошла с ума, — грустно улыбнулся наследник короны Мелора.
— Кстати, — начал король, — ты заметил, что у Алианы появилось несколько новых речевых оборотов?
— Котяра, я хочу еще, — прошептала Арна.
— Ты так возбудилась от вида крови? — усмехнулся я.
— Нет, — потерлась щекой о мое плечо волчица, — от вида жертв. От того, что я стала прежней. Я снова мастер-охотник, а не жалкое хнычущее существо.
— Тебе еще нужно поработать с Третьим пару-тройку недель, чтобы ты вернула себе форму и научилась кое-чему новому, — сказал я.
— Это тело, — усмехнулась волчица, — а не дух. Я стала прежней, котяра, — улыбнулась она и навалилась на меня. — Спасибо тебе. Тот день, когда я тебя встретила, когда я встретила дерзкого котенка, я считаю лучшим днем в своей жизни.
Эх, Арна, я начал ласкать ее тело, если бы ты знала из-за чего погибла твоя вторая семья, если бы ты знала из-за кого ты перенесла такие страдания, то наверняка бы прокляла меня. Это мой крест и моя Голгофа, и ты об этом никогда не узнаешь. Я не хочу причинять тебе боль, и я не хочу потерять тебя. Ты частичка меня. Ты стала прежней сегодня с утра. Ты снова стала свирепой волчицей, которую опасались все охотники, кроме меня. Которую уважали все горожане за характер, смелость, отчаянность и, как ни странно, за жестокость к своим врагам.
— Котяра, сколько можно мне ждать? — выдохнула Арна. — Действуй!
— Приказ понял, — улыбнулся я.
То, как ты разделала двоих смертников, привело в ужас всех жителей поселка, кроме рейнджеров. Лесовики просто стали не приближаться к тебе на дистанцию удара и посматривали на тебя с большим уважением. Особенно внимательно смотрел рейнджер-жизнюк, который с трудом привел тела двух смертников в порядок, после того, как я оттащил за шкирку Арну от них. Мангуст даже оплатил им переход, в качестве компенсации морального ущерба. Да, этим Тихий поразил всех. Никто из рейнджеров и не думал, что ему известно слово «жалость». Я думаю, что эти благородные никогда больше не появятся в пограничье, а ты станешь их постоянным ночным кошмаром.
Странно, умом я понимал, с каким опасным созданием, время от времени, делил постель, но до моих печенок это не доходило. Я всегда считал тебя и считаю доброй и несчастной девчонкой. Ты не рассказала мне всего, что предшествовало твоему изгнанию из рода, но я и так убедился в своих догадках. Ты отказалась выйти замуж потому, что любила. Вот в чем была твоя проблема. А когда ты меня после своей исповеди ночью назвала во сне «бельчонком», то я понял, кто был твой избранник и за чью смерть ты мстила.
Нравы у оборотней не сахар, особенно, когда дело касается чистоты рода. Метисы не могут давать потомства и чистокровных, нарушивших этот запрет, просто убивают. Ты была дочерью главы рода и поэтому тебя оставили в живых. Оставили и настойчиво предложили выйти замуж за породистого черного вервольфа. А дальше все ясно. Кто был твой любимый, а кто был жених-чистокровка, мне не интересно. Мне важна ты.
Так, в дом вошла Эллина. Бахрома, которую я вывесил за защитным контуром Повелительницы Разума, показывает это четко. Надо с ней поговорить. Мангуст не имеет привычки откладывать дела в долгий ящик.
— Котяра! — выкрикнула Арна и выгнулась дугой.
Опять ты стала крикуньей. Я начал успокаивать ее осторожными касаниями своих рук и губ. Странно, ты первая в моей жизни женщина, которая так себя ведет в постели. А как мне хвастались некоторые знакомые. Мол, у меня в руках все самки ведут себя так, что немецкие порнофильмы отдыхают. А сколько у меня на Земле было женщин? Не помню, да я и никогда не считал. Зачем мне было это делать? Я любил одну и просто, время от времени, развлекался с другими. Но самок, подражающих кое-чему, для удовлетворения эго мужчинки, у меня точно не было. Как-то я с ними не пересекался. А если бы время повернуть назад, то я бы никогда этого не делал. Действительно, то, что имеешь, то не ценишь.
— Как ты это со мной делаешь? — вздохнула Арна.
— Просто, — усмехнулся я, — а теперь спи. Я должен пообщаться с Эллиной, которая недавно пришла.
— Понятно, почему ты остался полностью боеспособен, — взъерошила мне волосы Арна. — Понятно, почему ты согласился ночевать в ее доме, когда она об этом попросила.
— А ты сама в это веришь? — вздохнул я. — Я приду через некоторое время и исполню обещание, которое я дал с утра в трактире одной наглой шлюхе.
— Не верю, конечно, — улыбнулась волчица. — Какой ты кобелина? Кошки по твоему замку голодные ходят уже сколько месяцев? Но надо же мне как-то тебя задеть?! Зачем ты меня тогда остановил? Я не допустила никаких словесных ошибок и нежно убирала их настойчивые руки со своего тела. А то, как они поняли мои слова: «что мне нечего терять с тобой время» — это их проблема. Зачем ты не позволил мне их качественно искалечить?
Ты не права, я кобель, но я не привык расплачиваться злом за добро. Ткач по старым целям не бьет. Хотя может ты и права. Я не кобель, я просто тогда не ценил то, что имею. Зато сейчас я ценю. Хватит! Я живу уже в этом мире.
