— Так что — учиться надо! — парировала Легана — деньги у нас есть. Ты заработал столько, что нам и за три года не проесть. Налог за дом уплачен, за колодец уплачен — мы можем спокойно жить долгое время! А понадобится — так и поиграть можешь. Мне кажется неправильным, имея колдовские способности зарабатывать каким‑то трактирным музыкантом. Это оскорбление богов. Ведь не зря они дали тебе такие способности?
— Не знаю, зачем они дали мне такие способности, вот только проку с них пока нет — досадливо поморщился Илар.
— Как это нет? А дом? А мы? А кругленькая сумма, которую получил от пиратов? Это разве не результат твоей работы, как колдуна? Сколько бы времени ты бы зарабатывал пятьсот золотых? Года два, может поменьше. Понимаешь?
— Все я понимаю — поморщился Илар — мне нужно обдумать. Мне тоже не хочется вечно быть трактирным музыкантом. Не о том я мечтал. В общем — подумаю. Теперь о другом — Анара, ты можешь полечить однорога?
— Чуть позже — кивнула девушка — сил восстановлю… Что‑то я не рассчитала с цветами. Слишком слаба. Да и лекарка из меня слабая…
— Девочка, ты так и не сказала, что будешь делать после того, как выздоровеешь — требовательно спросила Легана, глядя в лицо Анары — ты уйдешь?
— Нет. Я останусь — снова потупилась девушка — я пока поживу у вас, если можно. Я отработаю свою еду и одежду, обещаю.
— Ничего не надо отрабатывать — покраснел под пристальным взглядом шаманки Илар — живи, да и все. Куска лепешки у нас не найдется, что ли? Мясо ты не ешь… кстати — почему?
— Я не могу есть плоть живых существ — нахмурилась Анара — мы едим только растительную пищу. Мы не питаемся животными… и людьми.
— Понятно… в общем — живи, сколько хочешь. Если тебе понадобится одежда, обувь — скажешь.
— Скажу — улыбнулась Анара — все, я пойду в конюшню, посмотрю на него. Полечу немного.
— Я с тобой! — взметнулся Даран.
— А я прилягу на часок — устало встал Илар — сегодня был тяжелый день. А мне еще работать… Да, да, я подумаю! Нечего на меня так глазеть! Буду думать!
* * *
В этот вечер Илар был невнимателен. Играл, пел, но мысли у него были совсем не в трактире, пропахшем соусами, потом и дешевыми благовониями девиц. Как нарочно, сегодня посетители были особо щедры — сыпали монеты не считая, и сумка у Дарана раздулась, как никогда. Музыканты, довольные, веселые, недоуменно поглядывали на своего начальника, перешептывались, но он молчал, во время недолгого отдыха глядя в пространство, как будто видел в нем что‑то недоступное другим.
«Ведь она права! Я и сам не раз думал над этим — зачем я шел в столицу? Играть по трактирам? Тратить свою жизнь на созерцание пьяных рож посетителей и сисек шлюх? И ведь так будет и дальше — каждый день, каждый вечер… долгие годы. Этого я хотел? Нет. Не этого. И тогда — какой вывод? Вывод один — нужно бросать это занятие. А чего душой кривить — нравится ведь поклонение слушателей, деньги нравятся. Хотя — куда мне их тратить? Правильно сказала шаманка — мы на тех деньгах, что есть, могли бы прожить годы. Зачем я тут?»
— Эй, начальник, ты чего задумался? Что с тобой? — обеспокоенно спросил певец — что‑то случилось?
— Случилось — решился Илар — ребята, я ухожу. Извините — но это последнее мое выступление в трактире.
— Вот как — грустно сказал дудочник — почему‑то я знал, что так будет.
— И я знал — кивнул певец.
— И я — мотнул головой третий музыкант — ты не трактирного уровня музыкант. Тебе нужно играть для богатых господ, для дворян. Что ты забыл в занюханном трактире? Очень жаль — с тобой мы зарабатывали гораздо больше, чем раньше. Очень жаль.
— Мне тоже жаль, ребята — нахмурился Илар — но…
— Да не объясняй — пожал плечами певец — у каждого своя жизнь, и каждый человек поступает так, как ему выгодно. Мы не пропадем без тебя — жили же как‑то раньше, когда тебя не было. Но… жаль, очень жаль.
Илар кивнул, отпил из кружки и потащился к трактирщику — сообщить печальное известие. Для того печальное — трактирщик говорил, что его доходы удвоились, когда Илар стал выступать в заведении.
Пришлось попотеть — трактирщик предлагал великолепные условия, предлагал плату в десять раз большую, питание какое угодно, даже девиц, бесплатно — если Илар останется. Но музыкант был непреклонен, и трактирщик наконец отстал, выдал ему обычную вечернюю плату и пожелал удачи в другом месте таким тоном, что было ясно — он желает Илару провалиться сквозь землю и сгнить заживо. Илар понимал его — никому не хочется потерять такую приманку для посетителей.
Доиграл в этот вечер с трудом. Пересилил себя, было желание бросить все, и бежать домой — посмотреть, как там однорог, да и просто после слов Леганы и размышлений о жизни то, чем он сейчас занимался, казалось странным и каким‑то… грязным, что ли. Мама точно была бы не в восторге, что ее сын, такой воспитанный, благородной крови, играет пьяным посетителям, распевает скабрезные песенки.
Поделили деньги — чуть не горстями, монет было много, даже два золотых — один потертый, откуда‑то с юга, с профилем старого императора.
Попрощались с музыкантами — долгие пожелания удачи, хороших клиентов, ну и все такое прочее, что желают друг другу те, кто работал вместе, а теперь расстаются — возможно, навсегда. Трактирщик не вышел — сердитый, как демон (это доложила подавальщица, которая вечно строила Илару глазки).
Извозчик тоже был огорчен — постоянный клиент уходит, кто будет радоваться? Впрочем — Илар его заверил, что как только найдет новое место работы, сразу же сообщит и будет с ним ездить. Тогда извозчик повеселел и с гиканьем умчался прочь, в ночную тьму, отбрасывая тусклые блики света масляным фонарем, прикрепленным на дуге.
Устама открыла калитку — Илар даже не успел постучать. Видать слышала, как приехала повозка извозчика. Илар шагнул во двор — пахло ночными цветами — лето уже вступило в свои права. Все цвело, все тянулось к небу — садик привели в порядок, и Легана выращивала там травы и цветы — полезные, и просто красивые, а еще — пахучие.
Илар уселся за стол, не глядя на шаманку потянулся за кувшином, налил в кружку. Легана молчала, потом слегка улыбнулась и тихо спросила:
— Решился?
— Решился — грустно кивнул Илар — только вот на душе погано. Даранчик, а ты что чувствуешь? Ты рад?
— Как тебе сказать, господин… и да, и нет — солидно заметил мальчишка — денежки мы гребли хорошие, но тебе, могучему колдуну, не по чину играть перед какими‑то простолюдинами!
— Простолюдинами — фыркнул Илар — зазнался ты! А мы‑то кто, тоже простолюдины!
