Глава двадцать четвертая
С каждой выпитой кружкой вина, беседа приобретала все более глубокий смысл, а качка — усиливалась. Причем настолько, что ближе к концу застолья стало трудно не только наполнять пустеющие кружки, но и подносить их ко рту. И тем ни менее, ни у кого не возникало желание прервать разговор и отложить его на завтрашний день. Как оказалось, виконт Маркес любил и умел рассказывать и, к тому же, в лице дворян Зелен-Лога, Магистр обрел самых благодарных слушателей, которым было интересно все, от старинных преданий, до мельчайших обыденных фактов из повседневной жизни островитян. А еще потому, что учение Искупителя стало той единственной темой, которой по здравому размышлению и молчаливому уговору сторон, он не касался. Оставив обсуждение этого вопроса для более подходящего случая.
— Наколдовала она, значит, ужин, накрыла стол, зажгла свечи и ждет… — как и в любой иной мужской компании, беседа неуклонно сползала к самой волнительной теме: воспоминаниям. И что рассказчиком в этот разряд обычно включались истории не только из его личного опыта, а как бы ни всего мужского рода со времен сотворения мира, слушателей совершенно не смущало. Поскольку позволяло им пополнить, так сказать, собственную копилку знаний.
Стук в дверь, умеренно громкий, но настойчивый, прозвучал вовремя, — но, к сожалению, не в истории виконта, а здесь, на корабле.
— Да? — недовольно отозвался Маковей.
Дверь в каюту отворилась, и на пороге возник вестовой.
— Господин капитан, господин боцман просит вас или шевалье Лебедяна подняться на мостик!
— Мы что, тонем? — удивился Маковей столь неожиданному пожеланию боцмана, прекрасно знающего: где и чем занимаются сейчас офицеры брига.
— Никак нет! — браво отрапортовал вестовой.
— Тогда, какого…
— Погоди, брат, — остановил его Лебедян. — Я гляну. Лобан не стал бы поднимать тревогу зря.
Штурман сидел ближе к выходу, а потому вскочил с места и вышел из каюты, выпихнув вестового, раньше, чем отяжелевшие мозги старшего Бобра осознали его предложение.
— Ну, сходи… — кивнул капитан пустому месту, где сидел его брат. — Сходи. Проветришься заодно. Кто-то же из нас двоих должен быть более трезвым.
Разговор утих сам собой. Все с нескрываемым нетерпением дожидались возвращения Лебедяна, наконец-то, обратив внимание на то, как усилилась качка.
— А ведь из порта выходили едва ли в озерную гладь, — пробормотал Маковей. — Сердится Пролив, норов свой выказывает…
Собеседники дружно промолчали, поскольку Мирослав знал о хождение по воде ровно на один переход больше, чем виконт Маркес. А тот — был на борту впервые в жизни.
К счастью, Лебедян отсутствовал не слишком долго и вернулся раньше, чем угли беспокойства, раздувающиеся тягостным молчанием, пришлось залить очередной здравницей.
Двери каюты распахнулись, впуская штурмана.
— Господа! — воскликнул он оживленно. — У меня для вас два известия!
— О! Я знаю эту шутку, — засмеялся виконт Маркес, еще вчера бывший Его Святейшеством. — Сейчас ты должен сказать, что одно из них плохое, а второе — хорошее. И спросить: с которого начать?
— Почти угадали, виконт, — кивнул Лебедян. — С той лишь разницей, что хорошим одно из них может быть только для вас, а для жителей королевства Зелен-Лог, оба известия плохие.
— Не томи, — насупился брат. — Выкладывай уже…
— Слушаюсь, господин капитан. Итак, первое… Пролив не пускает нас домой.
— Этого не может быть!
Лебедян только плечами пожал. Мол, сходи сам посмотри, если мне не веришь.
— А второе?
— Нас преследуют…
— Это точно?
— Марсовой матрос насчитал двадцать вымпелов.
— Странно… — пробормотал островитянин.
— Что именно?
— Ну, если это то, о чем я думаю… то кораблей должно быть куда больше. Сотня, как минимум.
— Рассказать не хотите? — подался к нему Мирослав. — Мне кажется, эта история будет куда занимательнее местных анекдотов.
— Конечно… — не стал отпираться виконт. — Но, все-таки, почему только двадцать.
— Да не берите в голову, шевалье, — отмахнулся Маковей. — У нас матросы просто дальше считать не умеют. Для работы на судне двух десятков вполне хватает. Вот потому и двадцать, а не больше. Рассказывайте…
— Думаю, Совет оказался более осведомленным и решительно настроенным, чем мне казалось. И мой, гм… вояж, они решили использовать в своих целях.
— Поясните, пожалуйста.
— Всем известно, что Пролив не пропускает военные суда и большие вооруженные отряды ни от нас к вам, ни с материка на острова.
— Это да… — кивнул Маковей.
— Ну, так вот… Я решил проверить бдительность Пролива, перебравшись через него на 'Зеленом Бобре'. А мудрецы из Совета, как я понимаю, решили пойти еще дальше. Преодолеть запретную зону в кильватере брига. Рассчитывая, что охранное заклятие древних, пропустив вас, не успеет захлопнуть дверь перед чужаками. Но, судя по вашему первому известию, господин штурман — они просчитались. Пролив готов утопить 'своих', лишь бы не пропустить гостей непрошенных.
— В таком случае, это станет самой большой победой в истории королевства, — с некоторой надменностью в голосе отозвался Лебедян, что все еще продолжал стоять у входа. — Наш бриг уйдет под воду, прихватив, вместе с собой, целую флотилию вторжения! Такую цену я готов заплатить. Ведь северянам не один год придется потратить, чтоб настроить новых кораблей и подготовить новых солдат. А к тому времени, и наши женщины…
Что именно штурман хотел поручить женщинам, осталось неизвестно, поскольку виконт Маркес властно поднял руку, требуя внимания.
— Если я еще не растратил весь кредит вашего доверия, то могу предложить вполне достойный выход из этой неприглядной ситуации, возникшей, отчасти, по моей вине.
* * *
Доверяли Магистру или нет, но выслушать согласились все. Он хоть что-то предлагал, а красивая и героическая смерть никуда не денется и может подождать.
— Мы вас слушаем, виконт Маркес, — высказал общее мнение капитан, обращением намеренно подчеркивая, что они-то как раз соблюдают договоренность.
— Собственно, этого еще никогда не делал, а потому я не уверен, что сработает. А если сработает, то получится ли именно так как задумано… — задумчиво, словно он одновременно, еще раз перебирал мысленно все 'за' и 'против', промолвил виконт. — Хотя, исходя из логических размышлений… — он поправил воротник, потом взял со стола кружку, поставил ее обратно… — В общем, ситуация следующая. Пролив не пропускает бриг домой не потому, что следом идет вражеская эскадра, а потому что на борту 'Бобра' я и моя охрана.
