И тишина — мертвая, пугающая, рождающая призрачные звуки.
Слышалось всякое — далекая музыка, легкая, прекрасная, притягивающая. С неба доносилось мелодичное многоголосое пение. Потом вдруг раздавались крики, катился по лесу металлический лязг, грохот — словно где-то шел бой. Иногда начинали перешептываться деревья. Хихикали грибы, взвизгивали под ногами.
Но это все чудилось. В действительности была лишь абсолютная тишина.
И звуки шагов.
Еда кончилась, мясо пришлось выкинуть. Воду допивали, считая каждый глоток.
Никакой живности в этом лесу не водилось. Только раз встретилось на пути нечто, похожее на многоногую жабу, но товарищи подозревали, что это был призрак. Видение. Такое же, как фигуры, выступающие из-за деревьев и бесследно исчезающие, если посмотреть прямо на них; как появляющиеся на шляпках грибов маленькие сморщенные лица; как вырастающие из древесных стволов руки, похожие на человеческие, но шестипалые, и с загнутыми когтями вместо ногтей.
— Это только чудится. Это просто морок…
Страшнее всего было ночами — сотни крохотных огоньков, сотни светящихся глаз таращились из тьмы. Слышались шепотки и шорохи, порой совсем рядом раздавался смех. Казалось, что деревья в это время оживают, шевелят сучьями, разевают пасти гнилых дупел и тянутся, клонятся к людям. Костер почти не давал света, тлел, задыхаясь. Возле него, прижавшись спинами, пытались хоть немного отдохнуть Малыш и Буйвол.
— Это только чудится. Так ведьма пугает чужаков. Нас. Испытывает…
Светились алым обнаженный клинок и наконечники стрел, но разве справится оружие с бесплотными тенями?
— Испытывает нас. Предупреждает — если случайно сюда забрели — уходите, отправляйтесь назад. Она так только с чужими — своих-то всех знает. Да и не забредут сюда местные. Пройдут к ведьме тайными тропами, коротким путем…
Ночи тянулись долго. Чудилось порой — рассвет. Но через несколько минут сияние меркло, и снова сгущалась тьма. А когда по-настоящему начинало высветляться небо, уж и не верилось, что пришло утро.
Днем друзья продолжали путь. Шли вроде бы всегда прямо, вперед. Но снова выходили к старым своим кострищам. Кружили, петляли, теряли силы, сбивали ноги. Отмечая свой путь, делали зарубки на стволах, обламывали сучья. И все равно не могли выйти из зачарованной чащи.
— Нет, я не сдамся. Не для того пришел, чтобы повернуть назад. Меня не переупрямить. Рано или поздно все равно выберусь отсюда и найду тебя. Все здесь повырублю, выжгу. Если добром не хочешь…
Порой Буйвол во весь голос звал ведьму, кричал, что хочет увидеть ее, что у него есть вопросы, что только она может ему помочь. Он льстил ей, называя величайшей, мудрейшей, и тут же ее проклинал.
Но лес поглощал все звуки. И было жутко слышать, как в плотном воздухе бесследно глохнут слова, словно застревают среди древесных стволов.
Малыш говорил редко, а если и говорил, то шепотом. Он боялся навсегда лишиться голоса…
Три дня бродили они по мертвому лесу.
А может, больше.
Или меньше.
— Это просто морок, — устало приговаривал Буйвол.
Приближалась четвертая ночь.
И снова друзья оказались на прежнем месте, вышли к погасшему вчерашнему кострищу, хотя вроде бы нигде не поворачивали, шли вперед по старым зарубкам, потом делали новые…
— Завтра мы отсюда выберемся, — пообещал Буйвол, опускаясь на груду лапника и стягивая сапоги. — Так что сегодня нам надо как следует отдохнуть.
— Ты это говоришь каждый вечер, — скривил в подобии улыбки потрескавшиеся губы Малыш.
— Мы уже отметили все стволы в округе. Мы забираемся все дальше… — Буйвол, смотав грязные сырые портянки, рассматривал свои сильно потертые ноги. Кожа на ступнях съежилась. Сбитые ногти на больших пальцах почернели. Буйвол надавил на них — больно не было, но из-под ногтей выступила кровь.
— И в конце концов возвращаемся на то же место, — сказал Малыш. — Может, пора отступиться? Вернемся в эти места как-нибудь позже. Или найдем другую ведьму. Например, ту, что предсказала смерть моему деду. Правда я не уверен, что она еще жива. Но мало ли ведьм в мире?
— Таких, как эта, больше нет.
— Почему ты так решил?
— Потому что о ней говорят везде. А не только в округе.
— Что-то я никогда не слышал.
— Не слышал? А помнишь рассказ о том, как древняя старуха обратила в бегство войско Лорстита Могучего?
— Ну?
— Это та самая ведьма.
— Это легенда. Байка. Сказка.
— Это правда. А слышал о ведьме, которую хотели повесить за то, что она предсказала великий мор на западе?
— Это тоже она?
— Да.
— Значит, ее не повесили?
— Ты что, не слышал, чем эта история закончилась?
— Не помню.
— Ее схватили Ночные Охотники, связали и повезли через Великую Реку. Их было десять человек. Десять профессиональных убийц, охотников за людьми. Она одна — беспомощная, невообразимо старая… Что тогда произошло — никто не знает и сейчас, но к берегу лодка пристала пустой. А через какое-то время стало известно, что ведьма по-прежнему живет в своих лесах. Она вернулась.
— Да, кажется, я слышал эту историю.
— Вот видишь…
Друзья натаскали валежника, развели костер на старом месте. Глотнули по чуть-чуть из фляжки — воды осталось только на утро.
— Мы умрем здесь от голода и жажды, — сказал Малыш.
— Если мы умрем, значит, Локайох ничего не получит, — сказал Буйвол, полушутя, полусерьезно. — Меня это устраивает.
— А мне не хочется погибать из-за чужого упрямства.
— А ты считай, что погиб за дружбу.
— Что ж, это может быть утешением…
Ночь опустилась быстро. Только что было еще светло — и вдруг мрак потек отовсюду, затопляя лес. Огонь словно беззвучно закашлялся, поперхнулся — языки пламени опали, дым прижался к земле.
— Нам обязательно надо сегодня отдохнуть, — сказал Буйвол, вынимая меч из ножен и устраивая его на коленях. — Попытайся заснуть, я посторожу. Потом сменимся.
— Знаешь, — Малыш смотрел, как появляются в темноте светляки призрачных глаз, — а я уже начинаю привыкать к этому месту. Эти звуки. Видения. Пожалуй, это даже интересно.
— Неужели будешь жалеть, если мы выберемся отсюда?
— Жалеть не буду. Но, кто знает, может, когда-нибудь захочу сюда вернуться.
Непроглядная тьма. Поверху — светящееся, но не освещающее марево неба. Неба ли?
Глаза. Россыпи парных искр — то замрут, то сдвинутся с места. А то и вовсе пропадут. И появятся потом в другом месте. За спиной. Не уследить. Глаза ли?
Смех. Совсем рядом. Тихий. Словно бы детский. Мечется вокруг костра, не пересекая границу света. Смех ли?
Жутко.
Буйвол посмотрел на спящего друга.
