— Сколько времени понадобится им на эту работу? — спросил Конан.
— Немного. Нет необходимости разрушать город полностью, надо лишь нарушить Заклятие Неизменности. Оно уже сильно ослаблено.
— Подождите, — сказала Акила. — Когда мы нашли Амрама, или, скорее, когда он нас нашел, он говорил о колдуне по имени Фираги, которого якобы привел сюда. Это тоже была ложь?
Маг снова, казалось, улыбнулся.
— Ничто из сказанного им не было совершенной ложью, но полностью верить в это тоже нельзя. Человек, которого вы знали как Амрама, и есть колдун Фираги.
— Кром! — в отчаянии воскликнул Конан. — Здесь ничто не кажется самим собой. Я считал, что хорошо разбираюсь в людях, и я бы мог поклясться в том, что он беглый раб, беглый висельник из Кофа!
— Он и это, и многое другое. Ты помнишь, что я говорил о колдунах-одиночках, искавших Джанагар самостоятельно? Фираги один из них. За время своей разнообразной карьеры, он был рабом стигийского колдуна и от него немного научился тауматургии. У него изворотливый ум и талант принимать различные обличия. В течение многих лет он был колдуном-оводом, почти вне закона среди нас, разве только что у нас нет закона. Братство терпит его только из-за того, что он забавен и иногда полезен. Настоящий подлец может находить решения тогда, когда обычный колдун в замешательстве.
Во всяком случае, Фираги нашел один из самых первых появившихся фрагментов: сосуд с надписью, попавшийся в сети какому-то рыбаку на озере в Кешане. Он купил сосуд, спрятал его и расшифровал надпись, и оказалось, что там содержится лучшее описание Джанагара и его местоположения. Ко времени, когда это описание попало в руки братства и было приобщено к другим сведениям, Фираги давно уже действовал.
— Почему же он не спрятал сосуд или не уничтожил его? — поинтересовалась Акила.
— Он этого не мог сделать. Фрагменты окутаны одним из самых сильных заклятий. Фираги не выносил близости этого предмета, и как только он выведал его секрет, то сразу же вышвырнул сосуд. Но как и происходило всегда с такими предметами, через несколько дней сосуд был найден и попал в руки братства.
— Что это за братство? — спросил Конан.
— Это что-то вроде нестрогого союза между магистрами колдовских наук. Обычно мы трудимся в одиночку, и часто сил у нас не хватает, но перед лицом большой опасности мы объединяемся и делимся знанием. Это мы и называем братством, и многие из нас работают над этой задачей с тех пор, как элементы защиты пришли в действие.
Почти все, что известно о Джанагаре, это плод наших исследований с тех пор. Я был избран представлять братство во время последнего этапа запечатывания Джанагара не потому, что я самый великий, а просто потому, что я неизвестен в этих краях.
Теперь же я обнаружил, что меня опередил не только мой Противник, но и Фираги долгое время был здесь. Он, как обычно, сумел обратить ситуацию себе на пользу. Его схватили, но вскоре он добился места советника при Омии и Аббаде. Он, вероятно, сообщал им о характере мира за пределами пустыни. Это, без сомнения, распалило амбиции Аббада еще больше. Мои методы сообщают мне также, что они использовали его в тех же целях, в каких намеревались использовать и вас.
— Кром! Значит, у них действительно не было племенного материала!
— Но зачем он провел близнецов — твоего Противника — к городу? — спросила Акила.
— Должно быть, он не имел выбора. Как я уже сказал, колдун он неважный. Его, вероятно, послала царица Омия заманивать в город путников. Должно быть, у них есть способ узнавать, когда кто-либо находится рядом. Он мог и не знать, кто такой этот Противник, но он, конечно, понимал, что сопровождает не обычных близнецов и двух верблюдов. И, как всегда, он вел и свою игру. И эта игра, вероятно, такая же безумная, как и все его действия.
— И ты не знаешь, где сейчас Противник? — спросил Конан.
— Нет. Два года назад я бы знал, где искать его, но сейчас он многому научился и умеет скрываться. Когда вы снова его увидите, я сомневаюсь, что он будет в облике близнецов. Или верблюдов.
— Что!? — воскликнул Конан. — Зачем нам снова на него смотреть? Лично я собираюсь сесть на верблюда и уехать отсюда. Мне по уши надоело это место, и я отправляюсь через пустыню!
— Ты забыл о том, что безоружен и окружен моими людьми, — бросил ему Арсаций.
Конан вскипел, но Акила положила руку ему на плечо.
— Мне кажется, мы услышим сейчас о том, что он хочет, — сказала она.
— Что ты хочешь? — угрюмо спросил Конан.
— Вы уже и сами догадались, конечно. Я хочу, чтобы вы вернулись в подземный город.
Солнце пустыни опустилось, коснулось линии горизонта и начало скрываться за ней. Конан стоял на краю огромной песчаной чаши и смотрел на ее медленную смерть. Когда-то совершенные контуры бассейна под воздействием ветра сделались неровными. Скоро настанет ночь, время для демонов бури возобновить свою работу. Конан знал, что ночь обещает быть весьма беспокойной. Внизу он видел, как Акила забиралась к нему по склону, шагая своей обычной легкой походкой. Вскоре она уже стояла рядом с киммерийцем. Половина солнечного диска скрылась за горизонтом.
— Скоро будет пора, — сказала она, красный закат густо освещал ее развевающиеся на ветру волосы. — Если даже это и последний мой закат, он, по крайней мере, красивый.
— Не нравится мне все это, — проговорил Конан. — Не люблю я колдунов и то, что они делают. У них наше оружие, но я и раньше оказывался без меча. Я попытаюсь перейти пустыню. Что скажешь? Отправимся вдвоем, только ты и я?
Она грустно улыбнулась и покачала головой.
— Нет, я слишком хорошо помню то, что было в прошлый раз. Я не пойду в эти пески без хорошего халата и верхового животного, пусть даже вонючего верблюда. И я не могу оставить подруг, как бы мало их ни было.
— Да, так будет разумнее. Ладно, однажды мы выбрались из этого города живыми. Может быть, получится и второй раз. — Конан, как всегда, не любил зависеть от других.
— Конан, тебе никогда не было интересно узнать о том, как я потеряла свой трон?
Это было чем-то неожиданным.
— Да, меня это интересовало.
— Ты слышал легенды о том, как размножается мое племя? О том, как мы берем в плен мужчин и держим их у себя лишь до того, пока не будет зачат ребенок?
— Слышал, — признался он.
— Все это правда. Вскоре после того как я стала царицей, у нас состоялась такая церемония. Я тщательно выбирала среди пленных. Он оказался юношей из Асгарда, бродяга и искатель приключений. Рыжеволосый, со смеющимися глазами, совсем не такой суровый, как ты. — Она улыбнулась, когда Конан смутился. — Мы провели вместе положенный нам месяц, и за это время я почувствовала к нему такую любовь, которая превосходила все прежние чувства.
