Наконец путники в сопровождении охраны добрались до другой стороны ущелья. Перед ними раскинулась пологая равнина, простирающаяся на две мили в длину и милю в ширину. Со всех сторон ее окружали высокие стены утеса, в которых были вырезаны дома-пещеры с декоративными входами. Дома, что размещались выше остальных — приблизительно на середине стены утеса, — соединялись с другими широкими каменными мостами, а вырезанные в скальной породе ступеньки вели от входов к земле.
Солдат мимоходом заглянул внутрь одного из домов. Убранство здешних жилищ было достаточно простым: в мягкой породе вырезали одну-две комнаты, часто посередине разбивали очаг. Зато снаружи дома выглядели настоящими произведениями искусства.
У входов бродили козы и собаки, пожирая отходы, которые могли привлечь крыс. Среди животных с визгом и криками бегали дети.
Посреди долины стоял форт из прочного красного песчаника; его башни доходили до середины утесов. Единственными отверстиями, через которые проникал дневной свет, были узкие высокие бойницы на укрепленных стенах. На флагштоках развевались черно-красные знамена. Вход представлял собой маленькое полукруглое отверстие, сквозь которое можно было пройти лишь согнувшись. Солдат не заметил никаких других ворот или дверей.
И действительно, когда друзья приблизились к форту, сопровождающие заставили их встать на четвереньки, и, протиснувшись сквозь отверстие в стене, Солдат с Голгатом оказались во дворе форта.
Им навстречу вышел воин — явно офицер.
— Что такое?
— Новые рекруты, — ответил один из сопровождающих.
Стража удалилась, оставив Солдата и Голгата на попечении офицера из караула.
— Вы откуда? — последовал вопрос.
Голгат сказал:
— Я дезертировал из имперской армии Гутрума. А он — не здешний.
— Я так и подумал, — сказал офицер, с любопытством рассматривавший лицо Солдата. — У него глаза цвета неба. Ты с неба, воин? Из королевства на облаках?
— Да, — ответил Солдат. — Но я служил офицером в Красных Шатрах.
— А-а, понял. Карфаганская армия? Ну что ж, вам придется заслужить место в армии Халифа Сильнейшего… Мне всегда было интересно, какие они, люди с неба. Я постоянно спорю со своими соседями по бараку о небесных воинах. Кое-кто считает, что их не существует, но наконец-то я нашел доказательство. — Офицер довольно кивнул и обратился к Солдату: — А ты с какого облака? Где твои крылья?
— Отвалились. Когда проводишь слишком много времени внизу, на земле, они опадают с плеч, как осенние листья.
— Понимаю. Да, так и должно быть. Вероятно, сморщились и потемнели. Какая жалость. Вот если бы они увидели крылья, точно поверили бы. Ну да ладно. У тебя же синие глаза.
— Можно встретиться с вашим правителем? — сказал Солдат, который уже начал терять терпение.
— В этом нет необходимости. Я здесь решаю, кого принимать, а кого нет. Я вас поселю в барак…
— У нас есть новости из внешнего мира, — пояснил Солдат. — Я уверен, что Халиф захочет знать, что творится за пределами его королевства.
— Скажи мне, а я ему передам. Эй! — Офицер подозвал проходящего мимо стражника. — Вот небесный воин. Я же говорил, что они настоящие. Если есть летающие львы, значит, есть и летающие люди. Теперь я вам доказал.
Стражник покачал головой и пошел дальше.
— У него же синие глаза! — пронзительно закричал офицер из караула. — Глаза цвета неба!
Стражник лениво отмахнулся, даже не обернувшись.
В этот момент откуда-то сверху донесся голос. В голосе звучали музыкальные нотки — должно быть, в прошлой жизни он принадлежал певчей птице. Наши друзья и офицер караула как один подняли головы. И тут глазам Солдата предстало самое красивое лицо, какое он видел в жизни. Чудесный лик украшал длинную шею, которая грациозным изгибом уходила в белые, точно лепесток лилии, плечи с тонкими изящными ключицами. Темные завитки волос с вплетенными в них золотыми нитями обрамляли белоснежное лицо с рубиновыми губами и безупречным носом. Два темных бездонных глаза внимательно изучали троих стоящих внизу мужчин.
— Кто с неба?
Некоторое время офицер караула не отвечал — стражника захлестнула внутренняя буря. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло и взволнованно:
— Моя госпожа, с неба этот человек. У него глаза цвета лазури.
— В самом деле? Могу ли я с ним поговорить? Приведи его в мои палаты.
Как только лицо в окне исчезло, офицер начал приходить в себя. Казалось, он не знает, как поступить.
— Я не смею ослушаться, — сказал офицер, обращаясь больше к себе, чем к двум рекрутам. — Но, если султан увидит меня в ее комнате, не сносить мне головы. Проклятая женщина.
— Не пристало рыцарю так говорить о даме! — зарычал Солдат, у которого голова пошла кругом от увиденной в окне красоты.
— Ты просто не знаешь, — ответил расстроенный офицер, — не знаешь, что она может сделать, просто будучи самой собой. Ну, придется вести вас туда. Проклятый мой язык. Ну зачем я так орал. Если он нас там поймает…
Солдат и Голгат поняли, что под словом «он» офицер имел в виду своего владыку.
Друзей разоружили и повели в башню. Оказалось, что в башню встроена винтовая лестница. Свет туда почти не проникал, и потому восхождение в палаты госпожи далось нелегко.
Друзья сразу догадались, что прекрасная госпожа — и есть Лунна Лебяжья Шейка, и поверить не могли своему везению. Сейчас им представится возможность переговорить с женщиной, ради которой они сюда прибыли. И все же кое-что вызывало подозрения. Почему до нее так легко добраться? Где замки, где решетки? Судя по всему, Лунна Лебяжья Шейка находится здесь не в заточении, а по собственной воле.
Солдата с Голгатом препроводили в комнату, располагавшуюся на самом верху башни. От наполнявшего воздух аромата у Солдата закружилась голова; он чувствовал, что пьянеет, точно от вина. Затем в комнату порхнула тень — шелест одежд объявил о ее приходе. Перед друзьями предстала грациозная и стройная Лунна Лебяжья Шейка. Ее губы, грудь, фигура — все было воплощением божественной красоты, с которой могли поспорить лишь черты ее восхитительного лица. Маленькие изящные ножки были обуты в золотые сандалии, а округлые ноготки были раскрашены пейзажами и морскими видами с запечатленными в полете мифическими существами.
Каждый из троих мужчин, что находились в комнате, боролся с желанием заключить в объятия этот удивительный образчик женственности и красоты. Хотелось защищать ее ото всех зол, целовать ее сладкие уста, чело, ланиты… Каждый мечтал с ней слиться, держать ее вечно и не позволять ей даже мимоходом коснуться другого смертного. Мужчины сходили с ума, мечтая о шепоте ее губ, аромате ее пьянящего дыхания.
