Андрет припомнил, что вдоль берега озера и дальше по реке должна быть тропа, выходящая как раз куда следует, и бросился в погоню.
Он не учел только трех мелочей — дождя, темноты, и того, что по тропе ходили от силы раза два-три за лето. Так что вскорости он сбился, заплутал в каких-то мокрых и совершенно непролазных кустах, а когда выбрался вновь на что-то более или менее напоминающее дорогу, то ясно сознавал, что безнадежно опаздывает.
И все же на всякий случай ближе к переправе он перешел с бега на шаг, успокоил дыхание, старался ступать неслышно, а потом и вовсе остановился в тени кустов, настороженно оглядываясь.
Как и Ксанта, он сразу заметил, что рдна из лодок отвязана и вытащена на песок. Но, кроме лодки, увидел еще и стоящего рядом с ней человека.
Тот не двигался и, казалось, чего-то ждал. Андрет понял, что толку от его скрытности нет никакой, медленно вышел из тени и подал голос.
— Парень, ты крепко влип! Сурви перепугался и заложил тебя отцу с потрохами. Если сбежишь, завтра же на тебя начнет охоту вся городская стража Кларетты, а потом и Венетты. Но мы с тобой еще можем надрать этим богатеньким выскочкам задницы. Послушай, у меня есть знакомый адвокат, я и сам когда-то…
— Я крепко влип? — перебил его беглец, — По-моему, этот ты крепко влип, господин Андрет!
— Вот как… — осторожно сказал Андрет. Человек у лодки расхохотался.
— Не веришь? Сейчас поверишь! Ты думал, ты один умный? Думал, только ты меня узнал? Нет, голубчик, я тебя тоже узнал. И тебя, и твою бабу. Я вас давно нашел. С тех самых пор, как вышел. Думал еще тогда обоих кончить, да все никак случая не было. Оказалось, что к лучшему. Не зря говорят, поспешишь — людей насмешишь.
Противник переоценил Андрета. При дневном свете тот в жизни бы его не узнал — оба за последние годы успели постареть. Но голос в темноте Андрет узнал сразу — это был старый знакомый из Коровьего Брода, от кулаков которого спасла его когда-то Ксанта. Теперь роли поменялись. Глаза Андрета немного привыкли к темноте, и он заметил, что с Охсом что-то не так — он стоял, широко расставив ноги, немного покачивался и словно удерживал перед собой какой-то большой мешок. Нет, не мешок — еще одного человека!
Охс не стал мучить Андрета догадками и поспешил внести ясность:
— В общем, так. Твоя голубка у меня. Скажи нам что-нибудь красавица!
— Подотрись своим хвостом и засунь себе в глотку, землячок! — посоветовала ему Ксанта и тут же зашипела от боли — похоже, Охс накручивал ее волосы себе на руку, то ослабляя, то усиливая хватку.
— В общем ты понял, умник, — продолжал он, обращаясь к Андрету. — Эта тварь у меня, поэтому ты сейчас сядешь в лодку и тихо-мирно перевезешь нас на другой берег, а иначе я перережу ей горло. Понял?
— Интересное дело получается… — протянул Андрет.
— Что? Шутки со мной вздумал шутить? — рявкнул Охс и (Андрет уловил движение) в самом деле сдавил локтем Ксанте горло. — Ты со мной не шути, я непонятливый.
— Да уж видно, — спокойно отозвался Андрет. — Что ж тут непонятного? Говоришь, горло ей перережешь? Да сделай такую милость! Видишь ли, эти птички сладко поют, только пока лежат на спинке, но стоит им выбраться из-под тебя, как они тут же норовят ободрать тебя, как липку. Эта уродка заставила меня с нею спать, грозилась, что иначе обратно в подземелье запихает, потом десять лет тянула из меня деньги за себя и за своего нагулыша, а потом ей и этого показалось мало, так она притащилась сюда и грозила ославить меня перед моей богатой женушкой. После этого я еще ради нее должен тут веслом махать?! Нашли дурака! Хочешь — зарежь ее, хочешь — придуши, мне же легче! Будет что страже в Кларетте рассказать! Чокнутый парень — это не улика. А вот свеженькая покойница — совсем другое дело!
Он замолчал. Молчал и Охс — сосредоточенно пыхтел, пытаясь понять, как теперь все повернуть в свою пользу. Наконец до чего-то доку-мекался и, рявкнув: «Разбирайтесь сами!» — бросил Ксанту на песок. Веслом оттолкнул лодку от берега. В то же мгновение Андрет пронесся мимо лежащей женщины, ухватился за корму и тоже вскочил в лодку.
Когда Ксанта поднялась на ноги, они уже отплыли и затерялись во тьме. Она слушала лишь плеск воды да скрип дерева. Потом жрице удалось рассмотреть лодку. Та плавала совсем неподалеку, но была странно неподвижна — лишь неторопливое течение медленно сносило ее в сторону.
По ряби на воде Ксанта угадала тянущийся за лодкой канат, вошла в воду, ухватилась за него, потянула на себя. Лодка шла туго, у Ксанты сводило зубы от холода и страха, но она продолжала тянуть. Три дня назад она думала, что найдет в сетях тело Нея, но там оказались лишь ил и песок. Какой улов ждет ее сейчас? Внезапно лодка пошла легче — обернувшись, Ксанта увидела, что кто-то, усевшись на корме, помогает ей веслом.
Еще несколько шагов, и лодка ткнулась в песок. Человек спрыгнул на берег, подошел к Ксанте, схватил ее за плечи и тут она узнала и прикосновение, и запах.
— А что с ним? — спросила она.
— Я его убил, — ответил мужчина.
До самого рассвета они просидели вместе на песке, закутавшись в плед. Уходя, гроза еще раз задела их краем — пару раз грохнул гром, полился дождь — короткий, яростный и теплый — и пришлось бежать, прятаться в кусты.
Но наконец первые бледные лучи коснулись травы, дождь утих, они вернулись на берег. Теперь Ксана смогла разглядеть лежащее в лодке тело и подумала, что давно уже не видела ни живых, ни мертвых людей в таком скверном состоянии — один глаз у Охса почти полностью вытек, угол рта был разорван, а слева спереди на шее синел небольшой, но впечатляющий кровоподтек.
— Он, наверное, ужасно удивился, — сказала Ксанта.
— Я просто представил, что никогда не буду знать точно, где сейчас он, а где ты и Дреки. И так каждый день, до конца жизни… Так было проще. — ответил Андрет. — Ты посиди здесь, я, пожалуй, схожу, умоюсь.
Пока Андрета не было, Ксанта обыскала карманы, пояс и сапоги покойного и, к великой своей радости, нашла то, что хотела.
— Здесь письмо от Сурви к Гротери, — сказала она Андрету, когда тот вернулся. — Похоже Сурви сам хотел услать Охса подальше от Дивна Озерца, но потихоньку, не привлекая лишнего внимания. А.Охс увидел тебя во дворе, струхнул и сбежал, не дожидаясь приказа.
— Поспешишь — людей насмешишь, — согласился Андрет. — Ладно, давай письмо, придется снова идти к господину Келаду. В конце концов, Охс — его человек, ему и решать, какому делу давать ход. А ты иди в «Рыбу», я как с господином Келадом поговорю, сразу приду к тебе и все расскажу.
