— И что ты увидел ночью, поделись с морским бродягой? — перебил его торговец. — Море, оно и есть море. Иногда надоедает так, что не хочется смотреть на волны, а поди ж, — сколько лет… Всю зиму готовлюсь: ремонтирую, строю суда и… хожу посмотреть на моё море. Не могу я без него. Привык я, Архон. — Астарх развёл руками. — Так, что ты увидел, — я перебил тебя. Это говорит во мне вино. Кхе-хе-хе.
— Я увидел одного из твоих гребцов, — начал Архон, — и, хотел бы поговорить с ним. На правом бедре у твоего раба вытатуирован волк. Ты можешь сказать мне Астарх, он — наёмный гребец или раб?
— Я не могу знать всех Архон. Сейчас узнаем… А ну-ка парня с наколкой на правом бедре, да пошевелись — крикнул он слуге. — Что, оглох? С вытатуированным на ноге волком — и заинтригованный вопросом лекаря, спросил: — Почему этот парень так тебя интересует? — Старый грек не задержался. — Мои слуги не молоды, а этот меня заинтересовал. В Пантикапее мне не помешает молодой слуга-воин. Я хочу заработать много денег на лечении царя Боспора и не только это. Мне интересно будет излечить Перисада. — У Астарха взлетели брови и он, присвистнул. — Ты в своём уме? Ты знаешь, сколько врачей пыталось лечить Перисада и что из того вышло? Там не всё спокойно Архон. Четверо сыновей и дочь в ожидании. Старшие — Сатир и Сантор ждут смерти отца. а Магира, жена Сантора подогревает котёл вражды. Боспорское население разделилось между двумя сыновьями, того и гляди вспыхнет междоусобица. Лучше отправимся ко мне на Киттим. — торговец приложил палец к губам. — Только запомни, я тебе ничего не говорил.
— Благодарю тебя, но — покачал головой Архон, — я решил помочь Перисаду. Лучше скажи мне, где я смогу остановиться в Пантикапее? Я заплачу за хороший совет. Поможешь?
— Хозяин, я привёл раба — прервал их Ментос, слуга Астарха.
Полуобнажённый и босой парень, без накидки и химатиона, в одной набедренной повязке ожидал. Он переводил настороженный взгляд с господина на старого грека, не понимая, зачем его привели. Гибкое, молодое тело напряглось, словно перед броском и стало похоже на тело хищной кошки, готовой к броску. Ночью, дважды по его спине походила плеть. Он и не скрывал того. Настороженный раб боялся, но скрывал страх.
— Тебя заинтересовал этот раб — расхохотался Астарх. — За этого дохляка я отдал в прошлом году в Византе пол мины. Он большего не стоит. Какой из него слуга, тем более — защитник. Рассмешил ты меня врач. — Архон не ответил на язвительность торговца, а подозвал своего слугу — высокого и молчаливого скифа. — Скол, возьми мой кубок и рыбу и дай парню. Пусть поест. — Астарх ещё больше развеселился. — Ты даёшь рабу пить из серебряного кубка? Клянусь Зевсом, такого случая мне не доводилось видеть кхе-хе-хе.
Раб жадно схватил кубок и лепёшку с рыбой, но к немалому удивлению торговца, неторопливо съел и запил вином пищу. Потом юноша слегка поклонился в знак благодарности, и, выпрямившись, застыл и стал непроницаем и молчалив, словно ночь без светил. Торговец в изумлении почесал затылок. — Ты обманул меня раб. Бедные не могут так кушать. Кто ты?
Архон тем временем вынул из кармана "золотой" Александра и протянул купцу. — Здесь шесть мин… По рукам, Астарх?
Тоговец — есть торговец. Скрыв удивление и повертев монету, попробовав на зуб, и вернул обратно. — Я не возьму Архон. Ты хорошо оплатил своё пребывание на моём судне. Заберёшь моего раба в Пантикапее, но, ответь — ты уверен, что он воин? — Архон промолчал, а гребец, вздрогнул, но остался недвижим. — Фракиец, — позвал раба Архон. Тот вздрогнул. — Мне нужен такой воин как ты. Если ты хорошо будешь охранять меня, — к зиме я отпущу тебя домой. Ты можешь владеть оружием, я знаю, — и не спрашивая ответа, повторил: — можешь, я знаю. — К изумлению Астарха раб горячо вскричал: — дай мне копьё, меч или нож и узнаешь! В моём племени я был не последним воином. Меч, — дайте меч — раб внезапно умолк, а Архон поманил его пальцем…
— А луком ты владеешь, фракиец, а сколе? — на палубе воцарилась глубокая тишина. Гребцы, прислушиваясь к разговору, стали тише опускать вёсла. Ментос, ночью "подаривший" рабу два удара плетью открыл рот, а старший охранник Астарха, бывший воин Александра, рассмеялся. — Какой из него воин. Я этого раба положу без оружия — голыми руками. Он и палку держать не сможет. Ха! Воин, какой из него воин? Ха-ха.
— Я — воин, а не тот, кто ходит без кожаной обуви, — зарычал неожиданно гребец-раб и стиснул губы.
— Ого! — не сдержался Астарх.
— Ты не ответил на мой вопрос, фракиец, — повторил Архон — отвечай и не лязгай зубами как скифская лошадь. — На палубе захохотали, а Архон повторил вопрос. Фракиец распрямился: — Луком я владею, но хуже, чем скифы — парень кивнул в сторону слуги грека.
— Астарх, мой господин, я ведь не всегда был рабом. Я — фракиец и воин, — сказал он с гордо поднятой головой. — Хорошо — ответил Архон. — Если твой хозяин не станет возражать, скрестишь меч с моим слугой — скифом?
— Я готов скрестить меч с любым воином на этом судне — бесстрастно ответил Фракиец и вызвал смех торговца и начальника охраны.
— До первой крови, не на смерть? Ты согласен Астарх?
— Не возражаю Архон, пусть слуга твой и мой раб развлекут нас, а ты Ментос, принеси меч фракийцу. На всякий случай главный охранник — македонец, поставил троих вооружённых копьями греков рядом с Астархом и ухмыльнулся: — Этот фракийский щенок, я свалю его в первом выпаде.
— Тогда, — выходи ты! — с вызовом вспылил фракиец. Ткань на бедре оголилась, выдав принадлежность раба… Татуировка "волка" бросилась в глаза македонцу и он, застыл, сражённый" — Так ты из народа Волков?
— Я Волк и сын Волка, македонец. Мой меч и мои руки не знают устали в бою.
— И страха — добавил македонец. — Я знаю. Астарх разреши мне сразиться с ним. Если наколка подлинная, в чём у меня нет сомнений, то перед нами сын вождя племени "волков".
— Ого! — присвистнул торговец и покосился на Архона.
— Ха-ха-ха-ха — не удержался Архон, — посмотрим какой ты "волк". Покажи ему фиванец.
— Ставлю монету, раб проиграет — ухмыльнулся начальнику охраны Ментос.
— А я две, — не сдержался один из охраны. — Может и мне поставить, — расплылся Астарх. — А кто поставит на фракийца? — Команда судна не отвечала. Гребцы позабыли о работе, развернувшись к соперникам. Фиванец почти на голову выше фракийца, а шрамы на лице выдавали опытного бойца.
— Начинайте, я приказываю.
— Тогда поставлю я, — неожиданно для всех сказал Архон и положил золотую монету с изображением Александра. — Десять мин — произнёс он. Фракиец не проиграет.
