"Да, я стар" — часто посещали такие мысли царя. Он скрипел зубами, выгонял всех прочь, но более тяготило одна мысль, превращающая последние дни непрекращающийся кошмар. Именно эта мысль не давала покинуть немощное и никому не нужное тело: — кому??? Кому Он передаст власть — и вдобавок ко всему каждую ночь снился один и тот-же сон… Он, — царь Боспора, впрыгивает на коня и посылает в мах. По взбирающейся в горы, вымощенной известняком дороге, подъезжает к шести мраморным колоннам храма Аполлона и останавливается. Храм, выстроенный его отцом, встречает его а, он — царь Боспора оглядывается и видит приближаются военачальники и войско… Подданные, уже у стен храма и поют осанну царю. Он, не спеша, сходит с коня и к своему удивлению — навстречу их-за одной из колонн храма появляется царь Атонай… Они вдвоём проходят величественную колоннаду и входят внутрь и, оживлённо беседуя, направляются к жертвеннику. "Странно" — думает Перисад, ведь царь всех скифов безразличен к греческим богам и вдруг вспоминает, что Атоная уж нет в живых и… просыпается.
Снова — реальность и непослушное, беспомощное тело. Это в снах Он бодр и полон сил, но лишь ушёл сон, — наваливается повседневная реальность калеки. Троих целителей он отправил на плаху за своё хвастовство, двоих — закололи завистники и интриганы. Преступников нашли и предали пыткам и страшной казни — сожгли заживо, но что изменилось? Немощное тело не слушается и с каждым днём растёт недовольство и злоба на окружающий мир и людей… Не радуют и сыновья-наследники… да и что может радовать больного неизлечимым недугом, не верящего больше никому и ничему. По утрам он с завистью наблюдает за полоской зари и восходящим диском слепящего, а когда начинает просыпаться Пантикапей, в душе водопадом клокочет злоба и недовольство на весь мир и всех здоровых людей, могущих передвигаться на своих — двоих.
Сегодня утром не так уж плохо… Когда он любовался восходом к Нему зашли, и что особенно приятно, — старший сын — Сатир и сосед — царь таврийских скифов — Агасар. Перисад даже изобразил подобие улыбки, ведь в последний раз он чувствовал себя человеком и даже смог приподняться, когда его посетила делегация Зиммелиха во главе с Тертеем и молодым послом — Хорсилом…
— Входите: сын мой и ты царь таврийских скифов — Агасар. Я очень рад вашему приходу, но несколько устал. Спасибо, навестили старика. — Он попытался приподняться на подушках, но тело пронзила боль. Он надсадно закашлял и скрючился к своему стыду на ложе, не в силах терпеть. Сатир поправил покрывало и подложил под голову отца дополнительную подушку. Перисад вытер выступившую на губах кровь и тяжело отдышался. — Хху, теперь легче. Кха, Кх… Мне доложили Сатир, что с греческими торговыми судами в мой город прибыл некий грек по имени Архон. Говорят он известный целитель и философ. Ещё я слышал, что в Ольвии он смог вытащить из чертогов смерти жену Клеонида — Эсихору. Ты слышал, что-нибудь о нём? Говорят, Архон похож на перса и на скифа одновременно…
— Отец, — отозвался Сатир, — я распорядился и послал своего гонца. Гонец вернулся этой ночью. Этого грека он в Ольвии не застал, но мне сказали, Архон — так зовут этого грека, направился к нам. То, что узнал ты и то, о чём полнятся слухи в твоём городе, отец — правда. Этот человек действительно существует и не является очередной выдумкой сплетников. Кроме того, я послал в Фивы гонца за тем, чтобы узнать доподлинно — существует ли на самом деле Архон из Фив, или это очередное подставное лицо, как это уже случалось.
— Спасибо сынок… Я кх, кхе сам мало верю, в подобных целителей… Мои подданные разносят массу слухов и небылиц о целителях, а врачи бояться ко мне ехать… Вот если бы — Перисад умолк, а Сатир, не удержавшись, перебил отца.
— Я знаю отец, да,! ты говорил о том, что послал гонца к Зиммелиху за помощью, но гонец не вернулся, а потом пришло известие о том, что Крон, — главный вещун оказался заговорщиком и был казнён… Я слышал о том, отец…
— Я не понимаю Зиммелиха — тяжело проговорил Перисад. Ты помнишь сынок, рассказ Тертея о способностях Крона.
— Ты Перисаде — полюбопытствовал Агасар, — о том хромом вещуне из Торжища, который на тризне по Атонаю пролил чашу с молоком, предназначенную Асею? Тогда Крона спасло заступничество царя Меотиды.
— Ты не знаешь всего Агасаре — ответил Перисад. — Этот вещун вернул к жизни Тертея после Тиры, а в Торжище по словам очевидцев, воскресил мёртвого Хорсила… ты знаешь о том Агасаре?
— Я не верю слухам Перисаде — вежливо ответил царь таврийских скифов, почесав бороду — не верю… Излечить Тертея — одно, но, история с Хорсилом — небылица. Такое мог сделать только один человек во всей ойкумене, но он давно мёртв…
— Ты говоришь о верховном жреце, но откуда у тебя Агасаре такие известия — приподнялся на подушках царь Боспора.
— Да, именно о нём. А известий о нём не приходило много лет. Человек такого ранка рано или поздно бы засветился. Искусство восточных магов и целителей, которые не смогли помочь тебе, лишь пыль у ног этого человека. А ты что скажешь Сатир?
— Я разыщу Архона, отец. Торговец Астарх, в Пантикапее. Говорят, что на его судне и прибыл этот врач… Людей своих, я послал к морю и в город на поиски. С царём Агасаром мы сейчас направимся к Астарху. У Агасара к торговцу есть своё дело.
— Хорошо идите. Если этот врач кх, кхе — Перисад снова закашлялся. Сатир остановил отца. — Я найду и приведу его во дворец, отец, я… — Сатир поклонился и отвернулся, дабы не видеть мучений отца. Он незаметно кивнул двум рабыням — сиделкам, чтобы те оставались в покоях…
— Да, жаль старика. — сказал Агасар. Он и Сатир уже вышли из покоев Перисада и, спешили к ожидавшим слугам, к выходу из дворца.
— Он тает на глазах — продолжил Агасар. — И чем хуже твоему отцу, тем больше раздоров между тобой и твоим братом Сантором. Может быть Сатире, мне пригласить вас двоих ко мне и устроить пир. Гляди, найдёте общий язык? — Сатир отрицательно покачал головой. — Нет, Агасаре, ничего из этого не получиться. Брат зол на меня. Он понимает, что царём ему не быть и потому ненавидит меня. Отец не назвал пока наследника, потому и вся неопределённость. Всё царство разделилось.
— У нас в таких случаях поступают просто, — заметил Агасар. — поединок до смерти одного, или — одного из претендентов умерщвляют, но это бывает крайне редко.
Они прошли коридор, большой зал приёма гостей и свернули влево к выходу. Молчаливый распорядитель дворца царя Боспора, неожиданно возник из-за колонны и услужливо отвесил поклон. — Чего пожелает мой господин и царь скифов. — Сатир, не оборачиваясь, приказал. — Вели подать наших лошадей.
