Гарри Тертлдав - Ночь оборотней

Остальные элабонцы выскочили из колесниц. Они бросились под прикрытие густо росших деревьев, а затем принялись высматривать, где прячется стрелок-варвар. Но трокмэ, не будь дурак, тихонько посиживал в своей засаде, пока не выбрал удачный момент, чтобы поразить Вэна. Но из-за стесненности своего положения варвар, хотя и стрелял с близкого расстояния, видимо, не сумел оттянуть тетиву лука до уха. Крепкие латы чужеземца отразили удар.

Вэн яростно закричал и ринулся в чащу, туда, откуда прилетела стрела. Трокмэ бросился наутек. Но не успел он пробежать и десяти шагов, как удар булавы свалил его с ног. Словно обезумевший длиннозуб, великан в мгновение ока разделался с лучником.

Глядя на труп стрелка без малейшего раскаяния, он сказал:

— Жаль, что этот трусливый лесной бродяга умер так быстро. Если он хотел сразиться с нами, как настоящий мужчина, нечего было прятаться по кустам.

Джерин, который в свое время сам спланировал и осуществил немало засад, счел за лучшее промолчать.

Когда они вернулись к колесницам, Прискос спросил без обиняков:

— Догнали?

Когда Джерин утвердительно кивнул, возница сказал лишь:

— Хорошо.

И, дернув поводья, направил лошадей дальше на север.

Они снова выбрались на главный элабонский тракт всего лишь в паре часов езды от Лисьей крепости. Джерин печально отметил про себя, что он возвращается, даже не сумев сохранить то малое войско, которое выступило вместе с ним из поместья Рикольфа. Об том позаботилась ночь оборотней. Оставалось только надеяться, что люди Баламунга пострадали не менее элабонцев.

Но и эта надежда вскоре рассеялась. Сбоку, из леса, раздался крик:

— Смотрите, опять эти ублюдки!

Значительное число пеших воинов выскочило из зарослей, с копьями наперевес и мечами наголо.

Лис уже потянулся за луком, как вдруг осознал, что возглас прозвучал на его собственном языке, а не на дикарском наречии. Когда же бегущие на них воины заметили его (а вернее, Вэна в его ярких доспехах), то остановились так внезапно, что один из них даже споткнулся и упал на колени. Через мгновение они уже снова мчались к ним, но на этот раз с криками радости и веселья, которые, впрочем, могли нагнать страху на любого оказавшегося неподалеку трокмэ.

Джерин узнал в них людей Драго Медведя, а командовал ими самый крепкий его вассал по имени Федор Охотник. Лис плохо знал Федора. Обычно Драго, когда отъезжал в Лисий замок, оставлял того в своей крепости за себя. Но Джерин еще никому так не радовался, как этому тяжеловесному человеку с испещренным шрамами мрачным лицом. Федор подвел своих людей к Лису.

— Мы думали, ты погиб, — сказал он недовольно. — Во всяком случае, так утверждали трокмуа и их проклятый колдун, когда пытались заставить меня сдать им замок Медведя.

— Значит, поместье Драго устояло? — спросил Джерин. — Вы что, сумели отбить атаку, которой руководил сам колдун? Великий Даяус, как вам это удалось, Федор? Своим колдовством он сровнял с землей больше крепостей, чем можно сосчитать.

— Да, он пытался разрушить крепость после отказа. Огонь, дым, летучие демоны, чего только не было. Но замок Медведя крепок и прочен, к тому же стоит он на скальной породе. Кроме того, — Федор пожал плечами с той же флегматичностью, что была свойственна и Драго, — мы находились внутри, а они снаружи, и с этим ничего нельзя было поделать. Правда, его колдовские молнии пробили брешь в одной из стен, но ни один из лесных разбойников не проскользнул сквозь нее живым. Они заплатили жизнями большей части своих людей, и через какое-то время им пришлось отступить.

Слушая этот незамысловатый рассказ, Джерин подумал, что Федору, видимо, даже в голову не пришло, что у него нет шансов. Он флегматично делал свое дело там, где другой, более восприимчивый человек непременно бы впал в отчаяние, — и в итоге выстоял. «Следует признать, что и от тупого упрямства бывает толк», — подумал Лис.

Но Федор, оказывается, еще не закончил.

— Тут нечему удивляться. Твоя крепость тоже стоит, господин, как тебе это, наверно, известно.

У него чуть сердце не выскочило из груди.

— Нет, — ответил он, — Я этого не знал.

— Йо, это правда. — Федор, похоже, даже и не заметил, какое впечатление произвели на лорда его слова. — Она, конечно, в осаде, но ее обитатели послали гонца, который сумел пробраться сквозь вражеские кордоны. Над этим поработал ваш волшебник Сигорел, насколько я знаю. Два дня назад мы выступили к ним на выручку отрядом в шестьдесят человек, но после прошлой ночи… — Он пожал плечами, — На какое-то время мне показалось, что я сошел с ума, но потом мне некогда стало над этим задумываться: надо было спасаться!

— Как и всем нам, — согласился Джерин.

Из-за присоединившихся к ним пеших воинов последний участок пути к Лисьей крепости, казалось, сделался втрое длинней, но Джерин не расстался бы с ними даже за все сокровища Айкоса. Внезапно его охватил страх: что, если крепость пала уже после того, как ее покинул гонец? Но вскоре Вэн указал на север.

— Прямо на линии горизонта, капитан, я вижу кончик вашей сторожевой башни. И мне кажется, — он прищурился, — йо, по-моему, над ней твое знамя.

За их спинами раздались ликующие крики, а Джерин тем временем пытался проникнуть взором в те дали, какие обозревал его друг.

— Твои глаза лучше моих, — признал он.

Он не сомневался в правдивости Вэна. Итак, ему удалось преодолеть почти все препятствия на своем пути. Кроме одного, последнего. Ему предстояло разделаться с величайшим из всех магов, какие только появлялись на свет в последние две тысячи лет. И, поторапливаясь к своему замку, он вдруг осознал, что совершенно не представляет, как это осуществить.

Когда Джерин и его люди устремились к Лисьему замку, они увидели, что пострадал он серьезно. Часть одной из стен развалилась и была заменена более низким импровизированным укреплением из дерева и земли. Колья крепостного вала были зачем-то выкрашены в ядовитый темно-зеленый цвет. Сторожевая башня, правда, устояла, но в ее верхней части виднелись пробоины.

Однако в целом ущерб, причиненный трокмэ, оказался не так уж велик. Каким бы могущественным колдуном Баламунг ни являлся, он по-прежнему оставался варваром, когда дело доходило до крепостей, которые он почему-либо не мог сровнять с землей с помощью своих магических чар. Он не имел ни малейшего представления ни об осадных орудиях, ни о военных хитростях в этом смысле, а полагался лишь на свирепость своих солдат. Однако это «оружие» мало годилось против цитадели, защитники которой были настроены более чем решительно. Внизу, под крепостной стеной, земля была усеяна изувеченными телами. Здесь, так же как и у замка Медведя, трокмуа пришлось жестоко поплатиться за свою отвагу и отсутствие опыта, пролив немало крови.