В небольшой долине, зажатой покатыми горами, среди зелени расположился абсолютно ровный круг из серого камня, только края с одинаковыми зубцами, а слева от нас еще круг, но малый, не больше двух ярдов в поперечнике.
Этот тоже с зубцами, те сцеплены с зубцами огромного круга, словно две шестеренки, однако понятно, что если же когда-то и вращались, то потом некой чудовищной силой были выдраны из гигантского механизма и вбиты в землю.
Я придержал коня, не люблю колдовство, хотя сам не прочь, но то я, мне можно. По краям малого каменного круга горят мелкие изумрудно-зеленые огоньки, но мне показалось, что медленно увеличиваются.
Горят на каменной плите, никаких дров, масел. Камень ровный, без трещин, чистейшее колдовство, хотя колдовство называть чистым как-то язык не поворачивается…
Из-за скалы вышел высокий мужчина в длинном халате, похожем на рясу до пола, но все-таки халате, что значит маг, это их профессиональное одеяние, дескать, нам насрать на ваши нормы этикета, одеваемся, как изволим, а в халате всегда удобнее…
Не раздумывая и не останавливаясь ни на миг, он с ходу выбросил руку с ладонью вперед и растопыренной пятерней.
Я дернулся в сторону, в последний момент пропустив огненную стрелу мимо, чуть опалило щеку, а моя рука так же бездумно выдернула меч, ноги тронули бока коня, и он в два прыжка оказался перед незнакомцем.
Тот не успел метнуть новую магическую стрелу, меч уже взлетел над головой, и он поспешно вскинул жезл, держа его обеими руками. Острие скрежетнуло, высекая искры, я охнул от боли в пальцах, но удержал и снова нанес удар, однако маг сумел парировать удар снова.
Мне совсем не понравилось злое выражение в глазах, поспешно метнулся с седла, надо мной с шумом пронеслась целая стая странных огненных птиц, от жара захватило дыхание, но я проскользнул под животом коня, снова на бегу вскинул меч.
Маг начал привычно поднимать посох обеими руками, но я с силой двинул мечом вперед, как копьем. Такие удары незнакомы этому миру, где мечи служат, как и топоры, для раскалывания стальных панцирей и шлемов противника, и маг запоздало дернул руки вниз, но стальной клинок уже вошел в его живот.
— Что, — спросил я злобно, — кто из нас овца?
Он захрипел, выронил посох и ухватился обеими руками за клинок, стараясь то ли вытащить из своего тела, то ли не дать погрузиться глубже.
Жаль, что мечи это не острые сабли, мечи всегда тупые, можно легко хвататься голыми руками за лезвие, не рискуя пораниться, но, думаю, этот маг, судя по его сосредоточенному виду, сумел бы не поранить пальцы и о бритву.
— Отступись, — прохрипел он. — И получишь все…
— Все? — спросил я. — Почему так мало?
— Это… — сказал он надсадным голосом, — не мало…
Его руки продолжали вытягивать мой меч, несмотря на то что я старался всадить его глубже. Я понял, ничего не получится, вот если бы прижать его к скале, а то он сам отодвигается, сделал вид, что сейчас нажму, но с силой дернул на себя, и меч покинул его тело, оставив глубокую рану.
Он вперил в меня взгляд страшных глаз, я без размаха саданул рукоятью в зубы. Он вскрикнул и упал навзничь, уже хватаясь за разбитый рот.
Я наступил сапогом ему на грудь, острие моего меча зависло над его лицом.
— Что собирался делать?.. Хотя, что я за дурак, спрашиваю такое… Твое последнее слово, предатель?
Он выговорил с трудом, едва приподнимая грудь под моим тяжелым сапогом, а я еще и с силой надавил на эту ногу:
— Ладно, ты сильнее… Только победа надо мной ничего не даст…
— Это почему?
— Придет тот, кто еще сильнее…
Я ощутил предостерегающий холодок, эта сволочь права, так чаще всего и бывает, но и отступать как-то стыдно что ли, я отрезал с высокомерием:
— Вот и хорошо. Пусть приходит. А то надоело таких тараканов давить…
— Хорошо, — пообещал он, — мы еще встретимся…
Я с силой вонзил острие меча прямо в разинутый рот.
— Я хожу другими тропами.
За спиной простучали копыта, Сигизмунд соскочил с обнаженным мечом в длани.
— Сэр Ричард! — прокричал он в великом возмущении. — Он же почти сдался!
— И что, — спросил я, — куда бы ты привел пленного?
Он ответил нехотя:
— В Храм…
— А это честно? — поинтересовался я строго, как положено наставнику. — Спихнул бы решение проблемы на других? Что, по-твоему, монахи должны делать с таким враждебным элементом? Поить, кормить и спинку чесать?.. Нет уж, учись принимать решения сам. Даже неудобные.
Он хмуро смотрел, как я подобрал посох этого жреца и осматриваю так любовно, словно сам пользуюсь такими же. Этот посох, как я решил с видом знатока, коротковат. Он вообще ближе к жезлу, хотя и не жезл… впрочем, в старину жезлы были длинные как посохи, хотя жезл Диониса или жезл Гермеса совсем короткие, зато причудливо украшенные, как и целый набор жезлов Гора, зато жезлы Аарона и Моисея выше роста своих хозяев, это жезлы-посохи, которыми в торжественные случаи усиливали магию, а в неторжественные разгоняли собак.
Впрочем, все жезлы олицетворяют власть, служат ее символом, даже такие простенькие, как урей или кадуцей. За века все жезлы укоротились до маршальских или тех полосатых палочек, которыми указывают дорогу на перекрестках…
Это же настоящий, вровень с моей головой, сделан не то из белого металла, не то из кости неизвестного мне зверя, навершие очень сложное, масса переплетенных фигурок, много драгоценных камней, что-то символизирует, жезлы все что-то символизируют, очень важное, в первую очередь власть, как светскую, так и духовную, не зря же гофмаршаллы и церемониймейстеры без них не обходятся.
Сигизмунд, не утерпев, спросил с некоторым неудовольствием:
— Сэр Ричард, а стоит ли держать в руках эту нечестивую вещь?.. Это же грех.
— Но малый, — уточнил я, — а вот польза может быть большая.
— Сэр Ричард, — вскричал он патетически. — Как можно христианскому рыцарю извлекать пользу из языческой вещи?
— Можно, — заверил я. — А если еще и для других, то вообще…
Он нахмурился и сердито смотрел, как я пошел к малому кругу, где присмотрелся к дыре в центре малой шестерни. Давно бы заросла травой или ветром нанесло бы в отверстие земли, однако же отчетливо вижу уходящий вниз туннель, мог бы просунуть руку… нет, не смог бы, однако же что-то в этом кроется…
Сигизмунд отвернулся и пошел осматривать конские копыта, вроде бы прихрамывает, а я взвесил на ладони жезл, что-то в нем непривычное, даже не что-то, а все, начиная с того, что не могу даже приблизительно сказать, из чего его создали.
