Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

— Тебя что, нянькой ко мне приставили?

Кобольд ухмыльнулся.

— А тебе что, она нужна? Хотя у меня такое впечатление, что ты не особо умен, полагаю, ты все же можешь обходиться без оной. Выходка у кентавров была неплоха. Уже даже Аппанасиос смеется. Вернуть ему рог было мудро. Хотя… Вероятно, ты сделал это не задумываясь, чисто по-рыцарски, потому что, как я уже говорил, особо умным я тебя не считаю.

— Как тебе вообще в голову пришло, что мне нравится постоянно выслушивать твои оскорбления? Ты не боишься, что я просто сверну тебе шею?

Кобольд звонко расхохотался.

— Ты? Нет, этого я уж точно не боюсь. Это ведь самое прекрасное в вас, тех, кто воистину живет наивными добродетелями рыцарства. Ты и пальцем не тронешь безоружного кобольда, который едва достает тебе до колена. Это ведь все равно, что ударить ребенка.

— Те люди, на рынке, очевидно, придерживались другого мнения, — горько отозвался Люк.

— Да какое они имеют значение? Они ведь тебя не знают. Следовало отказаться от того, чтобы носить свой герб на людях, как тебе и советовали. Пожалуй, в городе не найдется ни одной семьи, которая не потеряла бы в Друсне сына, деверя или внука. А историй о позорных поступках рыцарских орденов больше, чем лососей во фьорде. Ношение доспехов еще не делает тебя рыцарем. Но ты другой. И благодаря твоему упрямству я сегодня заработал немало серебряных монет.

Люк кивнул.

— М-да… Рыбьи потроха. Откуда ты знал?

Острые зубы кобольда сверкнули в темноте.

— Я живу в этом городе уже много лет. Я хорошо знаю его. За воротами, через которые мы вошли в город, находится рыбный рынок. Рыбу, которую еще хотят продать, не станут швырять в детоубийцу. Поэтому было совсем легко додуматься, что это будут потроха. Кроме того, я держался рядом с тобой, чтобы ты пристал к эльфийским рыцарям. Там тебя, вполне вероятно, и вовсе не заметили бы, и ты добрался бы до королевского дворца целым и невредимым.

Люк ушам своим не верил.

— Ты позаботился о том, чтобы меня забросали этой дрянью?

Брандакс поднял руки, защищаясь:

— Нет, не стоит быть настолько несправедливым. Я всего лишь увеличил вероятность того, чтобы тебя встретили недружелюбно. Позаботиться, чтобы произошло нечто подобное, у меня не было времени. Смотри на это с такой точки зрения: я выиграл кучу серебра. А ведь я всего лишь бедный маленький кобольд.

Люк попытался пнуть мерзавца посильнее, чтобы он перелетел через весь двор.

— Поскольку ты сегодня посеребрил меня, парень, я подумал, что могу оказать тебе маленькую услугу. У тебя есть желание?

Люк презрительно засопел.

— Просто оставь меня в покое.

Брандакс только плечами пожал.

— Как хочешь, — отошел на пару шагов. Затем снова обернулся. — Ты ведь знаешь сказки о детях альвов, которые исполняют человеческие желания.

— Ты имеешь в виду истории, в которых нужно второе желание для того, чтобы свести на нет катастрофические последствия первого?

Кобольд покачал головой.

— Какая же дурная у нас все-таки слава! Ну, в таком случае я удаляюсь. Я просто подумал, что ты готов отдать все, чтобы снова встретиться со своей большой любовью. Но кто ж поймет этих людей?

Люк колебался. Может, Брандакс играет с ним? Или действительно говорит серьезно?

— Подожди!

Кобольд отмахнулся и пошел дальше.

— Нет, достаточно. Не хочу выслушивать дальнейших оскорблений. Думаешь, у меня сердца нет? Твой отказ меня очень обидел. Что я тебе такого сделал?

Люк проглотил гордость и побежал за Брандаксом.

— Мне очень жаль, если я обидел тебя. Меня сегодня… не посеребрили. Извини, пожалуйста.

— Ах, парень. Не нужно быть таким серьезным. Ведь это была всего лишь шутка.

Ну все!

— Тебе доставляет удовольствие мучить меня?

Кобольд обернулся к нему.

— Дорогу к Гисхильде я тебе действительно могу показать. Вопрос вот в чем: чего это будет стоить для тебя? Время подарков прошло.

Люк беспомощно развел руками.

— У меня ничего нет.

— Я не хочу ни золота, ни серебра. Я хочу, чтобы ты исполнил мое желание. И ты должен поклясться честью, что ты сделаешь то, что я захочу. Не колеблясь.

— Да, хорошо. — Он действительно готов был на все, чтобы наконец увидеть Гисхильду. — Так чего же ты хочешь?

Кобольд оценивающе взглянул на него. Теперь он казался выше, даже каким-то угрожающим.

— Шутка в том, что ты поклянешься мне исполнить мое желание, а только потом узнаешь, чего я от тебя потребую. Если твоя любовь действительно настолько велика и безусловна, то для тебя это не будет непосильным бременем.

— Клянусь честью, что все будет так, как ты хочешь.

Теперь Брандакс смотрел на него почти с сочувствием.

— Ты любишь ее больше собственной жизни, не правда ли? Я не знаю, умно ли это, но я помогу тебе. Приведи своего эльфийского коня. Нам нужно выехать из города.

— Но как же Гисхильда? Ты ведь обещал мне…

— Ее здесь нет, сын человеческий. Как ты думаешь, почему ты еще не видел ее? Она понятия не имеет, что ты жив. Последнее, что она слышала о тебе, — это то, что Эмерелль приказала казнить тебя. С тех пор она сама не своя. Она высоко в горах. На озере, которое приносило ее семье сплошные несчастья. Черт знает, что она там делает.

— А твое желание?

— А это другой вопрос. Теперь ты мне должен. Для такого, как я, очень полезно иметь в запасе рыцаря. Иногда мы, кобольды, совершенно случайно вляпываемся в неприятности. Все дело в нашей природе. — Он лукаво улыбнулся. — И в таких случаях полезно иметь возможность обратиться к такому парню, как ты.

— Ты ведь не собираешься потребовать от меня чего-то бесчестного?!

— Пока не знаю. Может быть, я никогда не обращусь к тебе. Не ломай над этим голову. Ты дал мне слово, с этим уже ничего не поделаешь. А теперь не будешь ли ты так добр привести своего жеребца?.. Или твоя тоска по королеве не очень-то велика?

Люк повиновался. Однако, седлая жеребца, он обозвал себя дураком. Как он мог пойти на сделку с кобольдом?!

Брандакс умостился в седле впереди него и велел Люку выехать из города через Яблочные ворота. Ничего не спрашивая, стражники открыли тяжелые дубовые ворота, как только узнали кобольда. Казалось, лисьеголового знали все.

Брандакс что-то прошептал на ухо жеребцу. И животное понеслось на север в адском темпе.

Кобольд негромко мурлыкал себе под нос какую-то мелодию. На погоду он, казалось, совершенно не обращал внимания. Люк был рад, что Брандаксу не хочется разговаривать. Он слишком устал. Ему было трудно держаться в седле.

Все выше и выше забирались они в горы. Пересекли три перевала. Вскоре путники оставили позади последнюю крестьянскую избу. Их окружала полнейшая темнота. Но эльфийский жеребец находил дорогу.