Все произошло именно так как и предполагал Георг. Загросцы не стали сразу атаковать выдвинувшихся в походном построении наемников. Они только немного сместились, чтобы занять более удобную позицию для атаки. Некоторое время они наблюдали за движущимся скорым шагом противником, затем командир по видимому пришел к какому-то выводу и начал движение.
Георг уже ждал этого, а потому сразу определил, что именно намерен предпринять загросский командир. К тому моменту они едва ли прошли четверть пути и все еще успевали укрыться на ферме. Но как видно противник решил, что лучше уж вынудить людей укрыться на ферме и предоставить сомнительное удовольствие их уничтожения пехоте, чем позволить иметь шанс вырваться из западни.
Офицер сообразил, что если он немедленно не предпримет что-либо, то противник вскоре окажется верхами, и преимущество тут же перейдет на их сторону. Из относительного равновесия, ситуация для него могла тут же измениться по самому худшему сценарию. Как видно, хотя и с опозданием, но шпионы все же сделали свое дело, и Граник обладал исчерпывающей информацией о составе отряда наемников. А главное им было известно, что однажды эта сотня имела дерзость тягаться силами с рыцарской конницей закованной в сплошную броню.
Пора. Георг вскинул рог и затрубил сигнал сбора. Теперь все зависит от скорости. Чем быстрее они сумеют соединиться с коноводами, тем быстрее получат столь желанное преимущество. Взгляд на Дэна, взмах руки перед собой, четко указывающий направление, которого тому необходимо придерживаться. Ответный кивок, означающий понимание и восемь всадников дают шпоры лошадям.
– Сотня, бегом!
Георг во главе строя, он задает темп. Джим. Старина, Джим. Большое тебе спасибо, за то что когда-то нещадно гонял своего ученика. Тот не долго думая просто воссоздал твои уроки и теперь каждый из его подчиненных способен потягаться в скорости перехода с загросцами и даже превзойти их. Пол мили, и даже меньше, бегом, а затем бой. Ерунда. Жаль только, что тягаться в скорости с лошадьми они все же не могут.
Странное дело, вроде на ежедневных тренировках приходится пробегать гораздо большие расстояния, но сейчас отчего-то приходится труднее. Кровь быстрее заструилась по жилам, словно адов огонь, легкие работают как кузнечные мехи, наполняя легкие воздухом так, что их едва не разрывает, но его все одно не хватает. Перед глазами какая-то мутная пелена. Но сознание чисто, и он даже не помышляет о том, чтобы перейти на шаг, потому что точно знает, для него пробежать это расстояние так же просто, как и напиться воды. Но отчего же так тяжело? Не время. Бегом. Только бегом.
Остальные чувствовали себя ничуть не лучше, и так же поражаясь происходящим. Но если бы они имели возможность взглянуть на себя со стороны, то им сразу бы стало понятно все. Ни на одной тренировке, они не бегали с такой скоростью, какую сумели развить сейчас. Люди бежали на пределе возможности, едва ли медленнее чем лошадь идущая крупной рысью.
Табун появился внезапно, словно вырос из под земли. Как видно десятник наблюдал за происходящим на открытом поле, только этим можно было объяснить его действия. Коноводы не вели лошадей в поводу, вместо этого они выстроились полукругом и гнали их перед собой, все время наращивая бег. Когда животные достаточно разогнались и у десятника не оставалось сомнений, что те не остановятся пока не достигнут отряда, он подал сигнал своим людям и те без раздумий отвернули в строну и довольно быстро сбившись в подобие строя двинулись на пересечку загросцам. Точно так же поступил и Дэн, нарушив распоряжение своего командира, он начал смещаться вправо.
Георгу оставалось только стиснуть зубы и бежать навстречу табуну. Лошади больше не подгоняемые людьми постепенно начали замедляться. Никто не учил их бежать на зов хозяина, да если бы и учили, поди подай его, когда легкие буквально разрываются, от тяжелого дыхания.
Два небольших отряда наемников словно клещи сходились на превосходящем их вдвое отряде противника. Те в свою очередь стремились пересечь путь табуну и перенаправить его бег в другую сторону. Вот только осуществить это у них никак не получалось.
Конные наемники все же сумели их перехватить и завязать неравный бой. Сначала в дело вступили арбалеты, от которых впрочем толку было слишком мало, попасть с коня несущегося во весь опор, да еще и по подвижной цели, задача для искусных стрелков, каковых встречается единицы. Да и не применяли здесь ничего подобного, скорее всего это был просто жест отчаяния, рассчитанный на удачу, но уж никак не на результат. Конечно они уже применяли арбалеты из седла, вот только кони при этом были неподвижны. Затем всадники ударили в копья. Но опять таки, назвать это полноценным ударом сложно. Около двух десятков, разрозненных бойцов, против сплоченного строя, не очень хорошее соотношение.
Однако, им удалось остановить загросцев и заставить вступить в бой. Будь расстояние больше, и возможно всех их иссекли бы, но помощь пришла достаточно быстро. Нечего было и думать о том, чтобы вскакивать в седла, на это попросту не было времени, к тому же отряду удалось уже приблизиться к сражающимся на дистанцию выстрела.
Упасть на колено. Упереть приклад в плечо. Унять дрожь. Не получается! Тело трясет как осиновый лист. Арбалет ходит ходуном. Прицелиться никакой возможности, к тому же расстояние все еще велико. Но и выхода другого нет. Хлопок! Георг четко осознает, что болт ушел в пустоту. Но он стреляет не один. Рядом раздаются другие хлопки, иногда вдогон, а порой и накладываясь друг на друга. Вот один загросец переломился и ткнулся в холку коня. Второй клонится в сторону и вываливается из седла на землю, под ноги беснующихся лошадей. Третий. Четвертый.
Арбалеты бьют не останавливаясь, бойцы выпускают болты без всякого порядка, по готовности. Наконец загросский командир осознает, что шанс упущен и его люди попросту угодили в западню. Никто ее не планировал, но так уж сложилось. Кто бы мог предположить, что спешенные всадники способны столь быстро передвигаться! Попробовать атаковать пеших, ведь там не видно копий? Нет, силы уже не те.
Всадники подчиняясь сигналу горна начинают отходить. Их никто не преследует, да по большому счету и некому. Лошади разбрелись по полю, радует хотя бы то, что они прекратили свой бег. В седлах осталось только шесть наемников, да и то, трое из них зажимают раны, к бою они уже не годны, только и того, что сумели удержаться верхом.
Давно сотня не несла подобных потерь. Из тех, что были выбиты из седла раненными оказались только двое, да и те в тяжелом состоянии. Не все пали на землю убитыми, некоторых затоптали в ходе боя. Даже когда сражается пехота, лучше из последних сил стараться удержаться на ногах, чего уж говорить о том, когда в ближнем бою сходятся конные. Никто не смотрит, куда ступает его конь, все внимание сосредоточено на противнике, так что определить копыта чьих лошадей раздавили живую плоть просто невозможно, может вражеские, а может и твоего друга. Да, потери большие, но зато удалось избежать разгрома.
