Каждое соприкосновение этих двух необычайно старых орудий сопровождалось вспышками и громом где-то очень высоко. Внезапно на небо наползли тучи, и стало еще темнее. Но защитники Хогвартса не растерялись — мгновенно поле брани осветили самодельные парящие светильники.
Посох безумно крутился, и Гарри только с большим трудом удавалось отбивать удары, да и то не все. От некоторых приходилось уходить в сторону, приседать, отпрыгивать. Остальные все-таки с горем напополам, но удавалось отбить.
А вокруг продолжался настоящий хаос — атакующие отступали все дальше и дальше, уже ничего не осталось от дементоров и саламандр. Со стороны же защищавших тоже не обошлось без потерь. Полегли почти все Детища Слизерина, в живых осталась едва ли половина кентавров. В почти полном составе остались только Призрачные Драконы, которые кружили сверху.
Гарри подсознанием понимал, что драконы уже скоро уйдут обратно в Амулет, и тогда защитникам будет не очень хорошо, поэтому сейчас он просто обязан покончить с противником.
Но осуществить это никак не удавалось — не удавалось не то, чтобы атаковать Салазара Слизерника, не удавалось просто отражать все те удары, что в таком безумном количестве сыпались на Гарри.
Гарри постепенно отступал. Боковым зрением он видел, как Гермиона и Рон, стоя спина к спине, защищали друг друга от заклинаний, посылали ответные. Иногда случались короткие одиночные схватки с Пожирателями Смерти, но их было слишком мало. И тут Рон и Гермиона заметили происходящее с Гарри, и ринулись ему на помощь, но подойти не смогли — их мгновенно сбил с ног очень сильный ветер. Но это дало определенный плюс — Салазар Слизерин на несколько мгновений отвлекся от Гарри, и подростку удалось ранить противника — из запястья великого мага хлестала кровь.
Но тому как будто было все равно, и он повернулся к Гарри с усмешкой, от которой кровь стыла в жилах.
— Ты думаешь, что смог ранить меня? — спросил он голосом, который не предвещал ничего хорошего. — Смотри, жалкий мальчишка!
Салазар Слизерин провел другой рукой над раной, и та мгновенно затянулась. У Гарри возникли подозрения — а возможно ли вообще победить этого противника? Но выбора не оставалось, либо найдется способ убить его, либо Хогвартс падет под натиском атакующих.
Гари продолжил эту почти безнадежную схватку, ему еще несколько раз удавалось задеть противника, но тому это было безразлично. Зато Гарри теперь мог похвастаться несколькими очень красивыми синяками, которые оставил на его теле посох противника.
— Учти, Гарри Поттер, если ты сдашься, то, возможно я облегчу твою смерть, она будет на пару часов короче. Иначе же я не просто убью тебя, ты будешь умирать сам. И самое меньшее, столько это будет продолжаться — полные сутки. Ну, так что, каково будет твое решение? — спросил Салазар Слизерин.
Почему-то Гарри показалось, что противник не дерется с ним в полную силу — иначе бы от подростка уже ничего бы не осталось.
— Нет! Я никогда не сдамся тебе! — ответил Гарри. Он уже запыхался, и руки подчинялись ему только с очень сильной болью.
— Ты же уже не можешь держать эту жалкую игрушку. — сказал Слизерин. — Еще немного, и ты окончательно сдашься.
— Это мы еще посмотрим! — крикнул Гарри.
Он занес меч над головой, но тут ему в живот врезался посох Слизерина. Не сильно, не торцом, только боковой стороной, но этого хватило, чтобы Гарри в очередной раз отлетел на несколько метров.
Сам же Темный Лорд как будто бы и забыл про своего недавнего противника — он вытянул руки, чтобы посох был перед ним, и начал читать какое-то очень древнее заклинание. И когда Гарри понял, в кого именно оно направлено, силы появились из ниоткуда, и меч Годрика Гриффиндора полетел в незащищенную шею Салазара Слизерина.
Но за сотую долю секунды до того, как Темный Лорд оказался мертв, заклинание сорвалось в его посоха, и улетело куда-то в даль. Похоже, он все-таки промахнулся, и теперь смерть уже никому не угрожает.
Гарри видел, как во все стороны разбежались все, кто атаковал Хогвартс, а еще он услышал мягкий стук чьего-то тела о землю.
Затем крик, полный скорби и отчаяния, вырвал его из объятий радости:
— Гарри!..
Подросток обернулся. И увидел Рона, который сидел на земле рядом с чьим-то телом…
Эпилог
За окном шел дождь. Сегодня был необычный день — не просто последний день весны, а день, когда Гермионе Грейнджер предстояло отправиться в последний путь. Сегодня будут ее похороны.
Гарри надевал черную мантию, почти безразмерную. На ней не было никаких знаков отличия. Ни значка законченного факультета, ни каких-либо инициалов владельца. Это была обыкновенная черная мантия. Похоронная мантия.
Рон был рядом, он тоже надевал похожую мантию. Сегодня, рядом с квиддичным полем, за небольшой фигурной металлической оградкой пройдут похороны всех, кто погиб в той битве за Хогвартс. Невилл Лонгботтом, Симус Финниган, Колин Криви и… Гермиона Грейнджер. Участники Общества Защиты, те, кто отдал свои жизни, чтобы жили остальные.
Гарри помнил, что произошло после того, как Рон показал на мертвую Гермиону, но помнил он это смутно. Что же теперь? Гарри помнил поцелуй на удачу перед началом битвы, Гарри помнил первого убитого ей Пожирателя Смерти. И он помнил зеленое свечение и до ужаса знакомый короткий женский вскрик…
Все как будто вставало перед ним наяву. Гермиона, лежащая на грязной жиже, в которая образовалась из-за внезапно начавшегося дождя. Дождь лил тогда стеной, и не закончился и по сей день.
В молчании два друга отправились в дорогу. Им предстояло проститься с павшими, и тогда, сразу же после этого, им предстояло уехать прочь из Хогвартса. Закончился последний год обучения, закончились игры.
Возле ограды стояло совсем мало человек — не у многих хватило сил придти сюда. Здесь были только профессора Дамблдор и МакГоннагал, Джинни Уизли и младший брат Колина Криви. Теперь к ним присоединились два подростка.
Гарри испытывал раннее почти незнакомое ему чувство. Он чувствовал, что потерял самого родного и близкого человека в мире, но это была грусть светлая, Гарри понимал, что, возможно, это к лучшему. Гермиона уже давно говорила, что без родителей у нее нет будущего. И вот теперь Гарри как будто чувствовал, что душа девушки радуется, ведь она снова с родителями…
— Мы собрались здесь, — начал профессор Дамблдор, — чтобы проводить в последний путь тех, кто пал на поле боя, к нашему горю, не дождавшись его завершения. Мы пришли сюда, чтобы проститься с Невиллом Лонгботтомом, Симусом Финниганом, Колином Криви и Гермионой Грейнджер. Все присутствующие здесь по-своему хорошо знали каждого из погибших. Так давайте же пожелаем им легкой дороги туда, где мы вновь встретимся с ними. Они ушли от нас очень рано, и все они оплаканы. Да упокоятся их души.
