В восемь по офису пронесся дробный топот — коллектив разбегался по заявкам. Многообещающе злобно процокав каблуками мимо кабинета Луки, унеслась выполнять неприятное тройка девиц.
Стукнув два раза для приличия, в дверь заглянул старший смены Чистиков — ему сегодня для разнообразия перепало тихое Скворцовское кладбище, а в морг на обычное обслуживание уехали четверо других, с седьмым разрядом. Пусть берут количеством.
— Лука, есть что поверх? — привычно спросил Влад.
— Кроме дурных предчувствий — ничего, — честно признался Лука. — Мне тут нервы накрутили будь здоров. Так что осторожней.
Влад удивился, но кивнул, приняв к сведению. Из-за его плеча высунулась Настя Князева и неуверенно уточнила:
— А мне точно на Раевское? Там же девочки обычно.
— Точно. Перетопчутся девочки.
Все-таки не самый лучший из него руководитель, прикинул Лука. Фурий в пригород отправил он, а отольются кошкины слезы Насте. Загрызут девку. Жалко.
А девка, в отличие от этих, цокающих, хорошая: тест на скорость соображалки — фишку с псевдонимами у высших некромантских разрядов — прощучила сразу, и первым же делом спросила настоящее имя. Фурии, к примеру, до сих пор думали, что он Лука по паспорту. Ну, правда, ноги у них от этого хуже не становились, мда.
А Настя была милой, симпатичной и неуверенной в себе. Как все хорошие люди. С крепким седьмым разрядом, с видом на шестой — лет через пять. После Влада Чистикова — самой надежной, а уж у Влада опыта и самообладания было как у сенбернара.
Настю обычно заказывали к пожилым клиенткам. Старушек скромная Настя не раздражала, и шанс получить нужный результат вырастал разом вдвое. А отправь, к примеру, Илону к такой вредной бабке, которая по забывчивости завещания не оставила или по слабоумию переписала все на ушлую сиделку, — так тут родственники рискуют вообще с пустыми руками остаться, а СПП гонорара лишится.
В одиннадцать вечера, так и не надумав ничего путного и не дозвонившись до Павла, Лука выбрался из конторы и удалился в сторону дома, где и остался: с коньяком в чайной чашке и с клубком хреновых предчувствий под сердцем.
Телефон молчал. Павел как под плиту канул.
Когда к двум часам ночи от принятого на грудь клубок не только не расплелся, но и начал обрастать колючей проволокой, пришлось пойти навстречу своей паранойе и открыть программу учетника на планшете.
Программа была толковой, особенно если учесть, что сделала ее государственная контора. Но, видимо, фактор «Memento mori» сработал — напряглись и для некромантов смастерили прилично, просто и надежно.
Таблица учетника фиксировала привычное. Но… не для этого времени суток. Лука на всякий случай бросил взгляд в угол планшета, где мигали системные часы — они отмерили четверть третьего.
Сейчас большинство сотрудников должны были закончить работать на месте и настрочить краткий отчет, а такие как Чистиков или Князева — уже отоспаться в конторах и ехать домой.
Учетник же показывал дурное: все заступившие на смену двадцать человек из Правобережной ССП еще не закончили первый подъем.
Кто-то начал в девять, кто-то в начале одиннадцатого, Настя почему-то позже всех — в полпервого, но графу никто из них не закрыл.
А это значило, что дело плохо...
У Луки судорогой свело предплечья, и он с трудом отлепил пальцы от планшета — так и раздавить технику недолго. Выдохнул, размял руки.
Перезагрузил программу, надеясь, что это ее заглючило, быстро создал новый профиль и ввел данные на три подъема и укладки. Данные учетник сожрал и послушно показал новую строку, в которой отчитался за хорошо проделанную работу только что созданный анонимный некромант. Остальные строки остались в прежнем состоянии: словно вся СПП в полном составе, пробудив первого покойника, послала работу лесом и разъехалась по домам.
Лука заблокировал планшет, закинул его в тревожную сумку, которая всегда висела на вешалке у входа. И вопреки законодательству содержала в себе не только усиленный набор для некромантской работы, но и готовое к употреблению оружие: терять время на открытие сейфа в экстренных ситуациях было чревато. Да и на нарушения такого плана в полиции смотрели сквозь пальцы. Свой же. Хоть и бывший.
Лука по-армейски за тридцать секунд нырнул в старую военную форму и разгрузку, схватил с вешалки теплую куртку, а с тумбочки ключи от машины и, перепрыгивая через пять ступенек разом, ссыпался по лестнице на улицу.
Глава 2. Настя
Согласно древней грамоте, хранящейся под стеклом в запасниках Центральной библиотеки, «шептуна народного и мертвяков держащего» Симеона задрали на Опольном погосте. В одиннадцатом веке, с утра пораньше.
По берестяным воспоминаниям современников, Симеону не стукнуло еще тридцати весен, когда его размазала третья форма. Очень сомнительно, что в процессе размазывания, а также по окончании, Симеон был счастлив.
А еще был такой Федул, стрелец на государевой службе.
Прославился тем, что в одиночку упокоил растревоженный стараниями коварных врагов сельский жальник. Тридцать мертвецов разом, правда, во второй форме, не в третьей, но тут уже количество перешло в качество. Тридцать первый мертвяк затянул-таки Федула под крышку и отогрелся. Зато стрельца наградили по-царски: и золотом, и соболями, и женой. Но посмертно.
А вот в третьей Арктической экспедиции помощник контр-адмирала упокойник первой категории лейтенант Дубровин ухитрился поднять померших сотню лет назад северных аборигенов.
Вечная мерзлота здорово помогла, сохранность — будто вчера на моржа ходили. И не только поднял, но сумел разговорить, перевести и расшифровать их речь. Лингвист прирожденный.
Благодаря указаниям мертвецов корабли «Чабрец» и «Цесаревич Николай» смогли вырваться из ледяного плена и первыми пройти ранее неизвестным проливом. Был ли лейтенант Дубровин счастлив от того, что пролив назвали его именем — кто знает? Аборигены своего не упустили.
В сравнении с поучительными историческими примерами Настя была вполне счастливым некромантом. Ну, как минимум — живым.
Но тут, как в пошлом анекдоте, имелись нюансы.
Потому что самой Насте казалось, что несчастнее ее никого не найдется.
Началось все с внезапно заклинившего движка у безотказной старой «Вольво». Настя бестолково пропрыгала около машины примерно час, пытаясь воскресить сдохший движок. Не вышло. Машина признаков жизни не проявила. Еще час пришлось потратить на поиск эвакуатора, поездку в сервис и переговоры.
Там кричали, что они ей не некроманты — такой хлам чинить. Настя послушно кивала, делала большие печальные глаза и особенно четко ощущала, как в кармане джинсов колет уголком удостоверение некроманта-упокойника седьмой категории. В итоге тачку удалось пристроить в надежные руки только к девяти вечера. И то — без гарантий.
Еще тогда стоило включить мозг и позвонить Луке. Придумать благообразную причину для отгула — протекшую батарею отопления, проверку счетчиков, пожар, в конце концов. Или прямо сказать: машине кирдык, на улице пакость, а я не железная. Лука бы вздохнул, но смирился. В конце концов, отработать завтра четыре подъема за пропущенные сегодня — ну нет проблем!
Но Настя же порядочная, у нее же — ответственность, ей же больше всех надо!..
За первым знаком судьбы был дан второй. Лужа сразу по выходу из сервиса, по которой проехалось колесо КамАЗа, окатив куртку грязной водой.
Но Настя не вняла: отряхнулась и пошла работать. Не в область же ехать, а на Раевское. В черте города, недалеко. Успею просохнуть!
Зря!
Дальнейшее только подтвердило общую тенденцию. Судьба как могла предупреждала в открытую, но Настины твердолобость и трудоголизм перевесили чашу весов.
После грязевого душа несчастья пошли кучно, обстрелом. Зонт, как оказалось, Настя забыла в машине. Потом порвались лямки у рабочего рюкзака — сначала левая, потом правая. Пришлось тащить тяжеленного монстра за короткую петлю, которая тоже угрожающе потрескивала.
