Но, собственно, откуда такие цифры? Скорее всего, из привычки древних (и не только) историков кратно преувеличивать численность вражеских войск чтобы раздуть значимость победы над ними. Или оправдать поражение. В любом случае верить им нельзя.
Теперь более реальные данные. Римская армия, славная не только своими победами, но и скурпулёзностью военных чиновников, на пике могущества империи насчитывала порядка 30 легионов штатной численностью около 145 000 человек. Сложнее говорить о численности ауксилий — о них известно гораздо меньше, но можно приблизительно оценить её в плюс-минус 150 000 копий. Итого в районе 300 000. Почти как у Бату? Нет. Римское государство времён принципиата — это громадная держава, охватывающая значительную часть Европы, Северной Африки, Ближнего Востока и обладающая огромной протяжённостью границ. А поскольку эти границы постоянно требовалось охранять, римская армия была постоянно рассредоточена по удалённым друг от друга провинциям. В итоге в одном месте никогда не собиралось и половины её состава. В каждой отдельной кампании редко участвовало больше 30–40 тысяч римских солдат. Их противники, как правило, выставляли сходные по численности армии.
Ну и теперь общие соображения, годные в том числе для наших любимых воображаемых миров. Верхнюю планку численности задают два параметра — это численность потенциальных солдат (грубо говоря, не слишком молодых, не слишком старых и более-менее здоровых мужиков) и возможности снабжения. И если первый оценивается этак в 20% населения, то второй в широких пределах зависит от типа экономики, состояния коммуникаций и ещё кучи мелких деталей. Исторически в среднем страна могла содержать армию численностью порядка 1–2% населения, только в совершенно исключительных случаях поднимая планку до 5%. Почему? Виновата такая себе эффективность сельского хозяйства, основанного на сугубо ручном труде. Если забрать из него в армию лучших работников, неизбежен коллапс производства и последующий феерический голод, после которого уже никакой враг не нужен.
Ну вот, вроде разобрались? Как бы не так! При попытке просто довести войско до поля боя начинаются новые проблемы.
Нормальный пеший переход для античных армий — 25–30 километров в день. Казалось бы, при чём тут это? А вот при чём. Нормальная такая дорога в древности шириной примерно в тележную колею, пара человек в ряд. Ладно, пусть у нас очень хорошая дорога и наши храбрые воины идут по 4 в ряд. Так же нужно поддерживать какой-никакой интервал между рядами, дабы боец закинутой на плечо фуркой не расквасил нос идущему сзади товарищу. Пусть будет 2 метра на человека. В итоге десятитысячная армия растянется по дороге на пять километров, двадцатитысячная — на десять, а пятидесятитысячная — ровно на один дневной переход. То есть, когда первые солдаты приходят на новую стоянку, последние только выходят со старой. Ах, да, на старом месте толпится ещё скопище вьючных осликов с палатками, котлами и прочим лагерным имуществом, которое прибудет на новое хорошо если к следующему утру. Печаль… То есть, реально по такой дороге (а это правда хорошая дорога!) можно протащить тысяч двадцать от силы.
Конечно, те же римляне порой строили настоящие магистрали шириной более 6 метров с соответствующей пропускной способностью. Но римские дороги так и остались уникальным явлением в истории.
И, под занавес, ещё одна неприятность, связанная именно с походными колоннами. Предположим, ну что-то пошло не так. Например, недоглядела разведка и пятидесятитысячная армия на марше внезапно наткнулась на врага и подверглась нападению. А теперь считаем и смеёмся. О факте столкновения в хвосте колонны узнают примерно через час (когда доскачет посыльный на быстрой лошади), а ещё через пять часов шедший в хвосте отряд окажется на поле боя, насмерть вымотанный переходом. Ну или другой пример. Генералу, едущему во главе колонны, на вопрос «Где там наш обоз?» придётся больше двух часов ждать ответа.
Ладно. Кое-как, пыхтя и отдуваясь, наше пятидесятитысячное воинство добралось до громадного ровного поля, где условилось сразиться с противником. Оно хорошо отоспалось в построенном рядом лагере, позавтракало, выстроилось во вполне нормальную по древнегреческим меркам фалангу глубиной в 8 рядов. И тут мы с удивлением обнаруживаем, что оно занимает почти четыре километра по фронту. В ужасе, мы командуем удвоить ряды и получаем «всего» два. Т. е. если мы стоим в центре, то самые отдалённые наши бойцы окажутся в километре от нас. Что, в свою очередь, означает, что в большинстве случаев мы даже не можем разглядеть что там творится, а гонцы тратят по 5 минут просто чтобы туда съездить. Опять печаль.
Выводы? Достаточно большая и густонаселённая страна может содержать даже стотысячную армию, «сверхдержава» древнего мира потянет и триста. Но попытка привести на поле боя больше 30–40 тысяч бойцов оборачивается кошмаром для командующего и требует очень высокого качества управления. Успешно задействовать ещё больше людей — почти чудо. Вот, кстати, на прощание ещё один исторический пример. В начале нашего 19 века Наполеон, известный как один из величайших полководцев в истории, перевёл через границу Российской Империи почти 400 000 солдат. Пройдя через череду относительно мелких стычек, он дошёл до Бородино, где выставил для генерального сражения менее 140 000. Остальные… Нет, разумеется, они не погибли в полном составе. Но — не дошли.
А теперь обнадёжу тех, кто дочитал до сюда и не заснул. Дальше надеюсь взяться за стратегию, так что будет веселее! Как обычно, плюсуйте, минусуйте и пишите, какой автор невежественный человек. Любой позитивный коммент поднимает шанс, что следующая статья вообще выйдет, а негативный — что в другой раз я буду больше стараться и напишу меньше откровенной чуши! Всем удачи и виртуальных побед!
И еще о снабжении
— Ну и что коровка даст нам сегодня? Молочка или мяса?
/Шутка для молочного скота с натуральным намёком/
В продолжение темы о численности армий попробую разобрать вопрос со снабжением. А именно, сколько и чего наши бравые воины едят и пьют.
Нормальной потребностью человека считается 2000 ккал/сутки. Но это для современного — передвигающегося исключительно на автомобиле и ничего тяжелее мыши в руки не берущего. Наши же бравые воины не из таких — они целыми днями напролёт бредут куда-то в сторону врага, волоча на себе тяжеленное снаряжение. И если мы хотим, чтобы для сражения у них сохранились силы — их стоит кормить получше, примерно 3500 ккал/сутки. На всадниках, кстати, можно изрядно сэкономить — ведь всё снаряжение за них тащит конь! Так же не стоит забывать, что они хотят не только есть, но и пить — от 2 до 4 литров воды в сутки в зависимости от климата. Потребности лошади заметно больше. Каждая коняшка в сутки потребляет 20 000 ккал и до 40–50 л воды.
Теперь о том, чем, собственно, нам всю эту ораву кормить. Наши запасы должны быть:
— Недорогими
— Допускающими достаточно длительное хранение в любых условиях
— По возможности достаточно лёгкими. Либо — способными двигаться за армией своим ходом
На выходе получаем, что основой рациона наших воинов станут зерновые, из которых на стоянках можно готовить хлеб или каши, и мясо. Последнее может присутствовать как в сушёном или вяленом виде, так и в виде живого скота, забиваемого по мере необходимости. Сразу замечу, что убойный выход составляет примерно 30–40% массы животного. Но это по современным нормам. Человек непритязательный, или просто очень голодный, так или иначе способен съесть до 70% живого веса! Т. е. можно сказать, что одна овца или коза даёт приблизительно от 20–40 кг мяса до 60–70 кг его же вместе с различными субпродуктами, а бык — от 150–200 до 300–350 кг.
На самом деле исторически воины в походе ели (и пили) много чего ещё. Сушёные фрукты, масло, сыр, сушёная или вяленая рыба… Да тот же алкоголь, в конце концов! Но как необходимый минимум для расчётов я возьму всё же именно мясо и зерновые.
