достичь!
На лице Локки проступило озарение:
— А-а… видимо, из-за того, что ты ущербный бог, взамен, у тебя осталось воскрешение! Логично… Но ты на него всерьёз не рассчитывай! Я ведь могу убивать тебя вечно.
Мда… Локки может и разузнал какую-то инфу про меня, но далеко не всё. По факту, ничего он про меня и не знает толком.
Хмм. Что лучше — сыграть слабачка, или всё-таки развеять заблуждения Локки о моей силе?
Чутьё мне подсказывает, что обманывать Локки не стоит. Говорить нужно абсолютную правду и не пытаться как-то юлить или врать. Ведь, пытаться обмануть бога обмана — это играть на его же поле и по его правилам. А значит, заранее проиграть.
Нет, только правда, и ничего кроме правды!
Я улыбнулся «„девочке“» в ответ:
— Нет, этого совсем я не боюсь. А вот, случайно тебя прибить, пройдя мимо и задев плечом — вот этого да, боюсь. Ведь ты мне пока очень нужен. И, кстати, как ты, вообще, смог меня убить? Я думал, это уже невозможно.
Локки-девочка рассмеялся, задрав голову вверх:
— Юмор у тебя так себе, но всё же тебе удалось рассмешить меня!
Он вытер с щёк опять выступившие слёзы — на этот раз, от безудержного веселья:
— Я мог бы тебя убить и голыми руками, но вокруг было много других богов, которые попытались бы мне помешать — в течении минуты твоего бессмертия. Только поэтому я решил действовать наверняка и использовал одноразовый мощнейший артефакт, у которого не могло быть осечки. Он подавлял любые защитные умения и экранировал любые возможные посмертные проклятия.
Бог хмыкнул:
— Гордись, я потратил на тебя «Убийцу титанов», хотя, хранил его на всякий случай — против Реи.
Я протянул:
— Поня-я-ятно. То-то я думал, почему ты смог меня убить. Это ведь, в принципе, не реально…
Локки-девочка покачал головой:
— Всё, шутка затянулась, уже не смешно… Но поскольку, ты смог меня развеселить, я отвечу на один твой вопрос — про детей.
«„Девочка“» пожала плечами:
— Я просто понял, что и без их смертей всё пройдёт как мне нужно. Рагнарёк неминуем. Но на это потребуется чуть больше времени.
— То есть, ты хотел что-то с ними сделать?
«„Девочка“» улыбнулась очень кровожадно:
— Их бы сожрали живьём.
— Ага, ну, а отпустил ты их потому что… в один момент просто понял: чего заморачиваться, всё ведь и так пройдёт нормально, и без их смертей?
— Верно.
Я вздохнул:
— Ты конечно бог обмана, но ложь у тебя какая-то совсем не убедительная. Либо, это очевидная ложь, чтобы скрыть какую-то другую — более изощрённую…
Я пристально посмотрел в глаза Локки.
— Знаешь, ты можешь сколько угодно врать и кому угодно, и, как вздумается, закручивать свои плетения лжи, но кое-кого ты обмануть всё же не в силах…
Я подошёл и ткнул пальцем в грудь Локки:
— Самого себя. Тебе стало жаль детей, поэтому ты их и отпустил.
Локки оттолкнул мою руку и крикнул:
— Ты не понимаешь!! Все в этом мире уже трупы! Ты! — Он ткнул указательным пальцем в меня. Затем, развёл руки в стороны — Тор, Рея, каждое существо этого мира — уже труп! Чуть раньше, чуть позже — разницы никакой. Все в этом мире уже мертвецы!
Я с интересом смотрел в лицо «„девочки“»:
— Послушай, может ты и прав…. Но ты почему-то всё-таки спас этих детей. Тебя затронули за живое их истории. Так может, ты будешь последователен в своих решениях и спасёшь их по-настоящему? Ты предотвратишь Рагнарёк. Только ты сможешь, поверь…
Локки хмыкнул в ответ:
— В каком же ты отчаяние, призванный, если решил обратиться ко мне!
Я промолчал, а Локки стал кружить на месте:
— Не пойму… какое тебе вообще дело до их жизней⁉ Это вы-призванные бессмертные. Просто воскреснете в своём мире, и всё. А на жителей нашего мира вам плевать! Обычный торговец в магазине или бог — для всех вас мы… просто какие-то игровые куклы! Ну, так зачем тебе спасение их и моей жизни⁉
Я посмотрел на Локки долгим взглядом и грустно усмехнулся:
— Это не так, игровыми куклами я ни тебя, ни их не считаю! Знаешь, а ведь я и ты — мы не первые боги, которые смогли воскреснуть. Был ещё один бог…
Локки спросил издевающимся тоном:
— Да ладно⁉ И, кто же?
— Мой друг — Суцелл. Когда я выполнял его просьбу сводить в мир призванных, смог… сделать слепок его души, назовём это так. А когда он погиб, я из-за слепка смог его воскресить. И сделал это рискуя всем, чего здесь добился. Я мог потерять, вообще, всё. В моём же мире меня могла ждать тюрьма, но я, всё равно, рискнул и причина этого…
Я сделал шаг вперёд и посмотрел в глаза Локки твёрдым взглядом.
— То, что Суцелл был и остаётся моим другом, а не игровой куклой.
Но Локки-девочка оттолкнул меня:
— Хватит!! Твоя ложь меня уже утомила! Ты… Вытащил Суцелла в свой мир⁉ Воскресил бога⁉ А ещё, ты сильнее меня⁉ Сколько ещё лжи ты можешь мне тут сплести, не стесняйся! Может… — Бог усмехнулся. — Ты сможешь меня ещё и на трон Олимпа посадить⁉
Я смотрел на Локки абсолютно спокойным, немигающим взглядом. А после его вопроса, кивнул:
— В разговоре с тобой я не солгал ни единого раза. Абсолютно всё, что я тебе говорил — правда. И ты прекрасно это чувствуешь — хоть и сопротивляешься этому. А что касается трона Олимпа — то это вполне в моих силах.
Локки-девочка вновь захохотал и, развернувшись ко мне спиной, аж согнулся в животе от истеричного смеха:
— Ты… хах, меня… хахаха, на трон Олимпа⁉ Хехехехехе. Конечно, конечно! И каким это образом? Откроешь секрет? Может… Уговорами? А если не выйдет — перебьёшь всех несогласных?
Я сухо улыбнулся:
— Могу, уговорами — ведь меня, скорее всего, послушают. А могу и перебить всех — но этого не потребуется. Ведь я просто приведу к подножию Олимпа свою армию. И поверь мне, Олимп, в этом случае, капитулирует без всякого боя.
Я подошёл ближе к немного опешившему Локки-девочке:
— Мало того, всё что я говорю легко проверить. И мою силу — да хоть прямо сейчас! И Суцелла — про его путешествие в мой мир и воскрешение… А можешь просто глянуть одним глазком на мою армию, чтобы отпали все без исключения вопросы.
Локки с прищуром посмотрел на меня:
— Знаешь, ты меня уже удивил… Ты невероятно талантлив. Врать так, чтобы Я! — Бог ткнул себя большим пальцем в грудь. — Не увидел лжи… Хммм… Раньше я думал, что это невозможно.
Я улыбнулся:
— А ты проверь. Ты же говорил, что я ущербный бог, и что ты можешь убить меня голыми руками. — Я развёл руки в стороны. —
