было сложно. Дела рода были важнее всего и с этим преподаватели университета ничего поделать не могли.
Возвращаясь же к больнице, даже по ней было видно, что дела у рода Ермиловых не на такой высоте, как им, судя по амбициям, хотелось бы.
Эти мысли у меня возникли из-за того, что больница была пусть и не самая простая, но всё же и не уровня аристократов. То есть нахождение здесь уже стоило денег, но и магическое лечение в полной мере не применяли — будь иначе, то Мирона уже подняли бы на ноги. В таких заведениях просто обязаны находиться маги жизни, и довольно сильные, а значит, берущие за свою работу большие деньги.
Понятное дело, что Ермилов для создания своей «легенды» не мог быстро выписаться из больницы, но, как мне кажется, и возможностей у него к этому не было. Так что разговор предстоит довольно интересный.
— Здравствуйте, девушка, — мило улыбнулся я слегка крупноватой даме за сорок, которая сидела за стойкой регистратуры.
Сразу после моих слов она перестала сидеть со скучающим выражением на лице и даже вся вытянулась и заулыбалась. Вроде ничего такого не сказал, но то, что я назвал её именно «девушкой» сам, по сути, являясь чуть ли не подростком, да ещё и соединив это с подходящей интонацией, давало нужный эффект. После этого сотрудница больницы была уже более расположена к тому, чтобы отвечать на мои вопросы и не препятствовать мне.
Из мелочей вообще строится довольно многое.
— Чем я могу вам помочь? — участливо спросила женщина, верно оценив стоимость моей одежды и находящуюся за моим левым плечом Светлану.
Правда, на одежде был ещё герб моего рода, но на самом деле это больше было нужно в рамках взаимодействия с другими аристократами, чем с простолюдинами, которые не особо-то и разбирались в геральдике.
— Я бы хотел навестить своего товарища, — пододвинулся я поближе. — Как мне сказали, его доставили сюда.
— Как его зовут? — приготовилась набирать имя пациента в их системе сотрудница больницы.
— Мирон Ермилов, — подсказал я, продолжая улыбаться. — И если это возможно, то я хотел бы сделать ему сюрприз своим появлением. А то, понимаете, неудобно вышло — был занят и не мог в первый же день его навестить.
— Хорошо-хорошо, — тепло улыбнулась мне в ответ женщина, быстро начав набирать данные на клавиатуре. — Мирон Ермилов, триста четырнадцатая палата, одноместная. Когда будете выходить из лифта, идите направо.
— Благодарю за вашу помощь, — слегка склонил голову я, что уже было проявлением большой признательности обычной простолюдинке со стороны аристократа.
С учётом того, что на нас посматривали её коллеги, то в ближайшие дни женщине явно обеспечена определённого рода слава. Но, как я понял, она и не против быть в центре внимания. Даже рукой указала, куда надо пройти, чтобы найти лифт.
Так что мы вместе со Светланой просто спокойно поднялись на лифте до нужного этажа и дошли до указанной палаты. Её никто не охранял, что в свою очередь ещё раз подтверждало, что дела у рода Ермиловых идут так себе.
У меня-то род на фоне других считается небогатым, и то в моём случае в больнице бы присутствовала охрана как на входе в здание, так и на этаже, где я находился бы. Мы могли позволить себе не экономить на безопасности и, разумеется, это ещё был вопрос престижа, как старой магической семьи с долгой историей.
Но вот у моего так и не состоявшегося противника по дуэли ничего из этого не было.
Без стука в дверь я вошёл в палату, но быстро понял, что уже было поздно. Бездыханное тело Мирона лежало в палате, невидяще уставившись в открытое нараспашку окно.
Разумеется, трогать тело мы не стали. И тут же вызвали медиков, хоть и было понятно, что уже парню никак не спастись.
Неприятная смерть и ещё бессмысленная. Ну вот что такого мог рассказать Мирон, что его устранили?
Как я уже подметил, у Ермилова не было никакой охраны, да и больница, пусть и была крупной, но ничего, кроме камер, в коридорах здесь не было.
Так как именно я обнаружил тело, то я и стал первым подозреваемым, но удалось быстро напомнить про камеры, которые тут же стали просматривать. А там ещё и медики вынесли вердикт, что Мирон мёртв уже как минимум час, что позволило точно снять с меня все обвинения и более детально обратиться к конкретному временному промежутку.
Довольно быстро удалось найти какого-то длинноволосого парня в кепке, который, как будто издеваясь, каждый раз отворачивался от камер, что его лицо просто невозможно было разглядеть. Создавалось такое ощущение, что он заранее знал о всех камерах и просто в нужный момент либо опускал голову, либо поворачивался боком. И тут лучше ситуация не стала бы, даже имей больница более качественные записи.
Всё было сделано чисто, а потом вошедший в палату Ермилова парень просто не появился в коридоре. Уже чуть позже на подоконнике обнаружили следы ботинок, что лишь подтверждало, каким методом он покинул больницу. В мире, где даже простолюдин при доле удачи мог оказаться одарённым, третий этаж был не той высотой, которая оказалась бы большой сложностью для убийцы.
Я-то изначально надеялся просто прийти и получить нужную мне информацию, в первую очередь, относящуюся к тому, как мне выбить из Ермиловых их долг, но кто-то очень не хотел, чтобы мы начали разговор. По тому, что я успел узнать о Мироне, он не был таким уж смелым парнем. Скорее, любил действовать необдуманно, и если всё же кто-то его подбил к тому, чтобы сжечь склад рода, то, вполне возможно, он мог даже его сдать, чтобы или уменьшить сам долг, либо добиться отсрочки.
Теперь же ситуация явно стала хуже. И что-то подсказывает мне, что для Ермиловых может так всё оказаться, что они всё равно в смерти члена своего рода обвинят меня, хотя я вообще о них ничего не знал, пока Мирон не решил показать своим друзьям, насколько он крутой.
Из-за всей этой круговерти в больнице я провёл несколько часов, давая показания и спокойно беседуя со следователями. Всё равно никаких доказательств моей причастности у них не было, да и глупо было бы соваться к Ермилову, после того как я, например, поручил одному из своих людей избавиться от него. Этот парень мне был нужен живым, чтобы как можно быстрее получить причитающуюся мне плату.
Наконец-то меня отпустили, я сел в машину и приказал водителю возвращаться в поместье. Всё равно все основные занятия были пропущены и приезжать только ради физических тренировок мне просто не хотелось.
— Как-то всё складывается не так, как я хотел, — произнёс я,
