К тому моменту, когда в дверь постучали, я уже успела привести себя в порядок. За дверью стояла Беула. Девушка принесла опрятное серое платье. Оно оказалось велико, так что пришлось хорошенько подпоясаться.
Спустившись в кухню, я обнаружила, что там уже полным ходом шла работа. Вчера замок показался мне едва ли не пустым, несмотря на доску, увешанную колокольчиками. И только сегодня, когда меня представили всем остальным, я поняла, насколько велик штат прислуги. Одних только кухарок здесь трудилось целых три: старшая, Симона, средних лет и с волосами, похожими на проржавевшую от кухонных испарений проволоку, жизнерадостная хохотушка Иветта и хмурая Кларисс, с по-мужски крупными ладонями и крепким мясистым задом.
Под всеми этими взглядами я почувствовала себя цирковой обезьянкой. Я не привыкла к тому, чтобы меня так пристально разглядывали, а потому испытала облегчение, когда все наконец углубились в завтрак и перемалывание местных сплетен.
— Слышали, говорят, Ваухан собирается пригласить Иззи на субботние танцы, вот смеху-то будет! — трещала Иветта.
— Что же в этом смешного? — отозвался из-за газеты флегматичный старший лакей Вилмот.
— А то, что она косолапая! Да она же ему все ноги отдавит!
— Говоришь так, потому что сама хотела с ним пойти.
— А вот и нет.
— А вот и да.
— А вот и нет! Нужен мне больно овощник, там и смотреть не на что!
Но, судя по обиженно выпяченной нижней губе, комментарий попал в точку.
Я как раз доедала в меру поджаренный тост с ароматным ореховым маслом, когда впервые почувствовала это неприятное жжение. Сперва я даже не обратила на него внимания.
— Мисс Кармель, так вы совсем расчешите. Лучше поторопитесь.
— А? Что?
Я опустила глаза и только тогда поняла, что уже с минуту скоблю ногтями запястье, под надрывное треньканье серебряного колокольчика.
— Да, спасибо, Ярик. Мне действительно лучше поспешить.
К моему колокольчику вскоре присоединилось множество разноголосых переливов, и служащие Ашеррадена, торопливо закончив трапезу, разбрелись по своим делам.
Рука горела до тех пор, пока я не взбежала по ступеням на второй этаж и не толкнула высокие белые двери. Не знаю наверняка, как работал этот механизм, но ноги буквально сами вынесли меня туда. Я отчего-то точно знала, куда следует идти. Когда я вошла, леди Фабиана отложила колокольчик. Подозреваю, что она непрерывно звонила в него всё это время.
— Наконец-то, мисс Кармель. Если вы каждый раз будете так злоупотреблять завтраком, то скоро придётся перевести вас с третьего этажа на первый — там полы крепче.
— Я думала, что занятия начинаются в восемь тридцать, миледи.
— Совершенно верно. Поднимись вы на двадцать минут позже, непременно опоздали бы.
Я старалась отогнать от себя вновь нахлынувшее вчерашнее чувство.
Она в последний раз демонстративно и с явным удовольствием звякнула в колокольчик. Я стиснула зубы, но удержалась от того, чтобы почесать руку. Я не доставлю ей такого удовольствия. Похоже, графиня отыгрывалась за вчерашнее унижение, свидетельницей которого я стала.
— Что ж, оставляю вас ученикам. И помните: неудачи подопечных — вина наставника.
Когда леди Фабиана вышла из комнаты, я повернулась к детям. Оба ещё явно не отошли ото сна. Леди Эрселла вяло водила цветным мелком по грифельной доске, а виконт остервенело давил пальцем отчаянно жужжащую муху. Никогда не любила унылую обстановку классных комнат. Она навевает мысли об узниках, кидающих тоскливые взгляды на островок свободы за окном.
— Как хорошо, что вы тепло одеты, миледи, милорд. Здешние ветра могут испортить прогулку, если одеться ненадлежащим образом.
Дети одновременно подняли оживившиеся лица.
Я прихватила с собой покрывало, два толстых пледа, а ещё спустилась в кухню, где Симона собрала мне корзину с легким ланчем. Спустя совсем немного времени мы втроём уже поднимались по склону холма к раскинувшемуся на вершине клёну. Оттуда Ашерраден представал во всём своём блеске.
Я расстелила покрывало под деревом, среди корней. Приготовившаяся к осени трава была покрыта утренней изморозью, похожей на сахарную паутину, и хрустела. Но низко свисавшие ветви и широченный кряжистый ствол надёжно укрывали нас от порывов ветра. Днём в начале октября ещё чувствовались последние отголоски лета, но ранним утром и по вечерам было значительно холоднее.
— А мы с Мэтти всегда занимались в классной комнате. А с вами наша классная комната будет здесь, мисс Кармель?
— Если вы и виконт этого пожелаете, леди Эрселла. До тех пор, пока не надоест или пока не наступят холода.
— А вы нас будете учить тому же, что и Мэтти?
— А чему вас учила Мэтти?
— Как правильно кланяться их императорским величествам и поднимать упавший платок, едва касаясь его, как различать чины по цвету лент, а ещё красиво подавать руку, когда приглашают на танец.
Девочка вскочила и с комичным жеманством протянула когтистую руку воображаемому кавалеру. Но брат тут же презрительно её оттолкнул.
— Кто тебя пригласит, с такими-то ногтищами! Кому охота быть исцарапанным!
Глаза девочки подернулись влагой, но тут же яростно вспыхнули. Она уже раскрыла рот, чтобы ответить маленькому грубияну.
— Ой, мисс Кармель, а как вы это делаете?
На моей ладони трепетал кленовый листок. Прошивающие его прожилки горели багряно-золотистой сеточкой. Подчиняясь моей воле, листок то скручивался, то распрямлялся, то колыхался, танцуя на ладони.
Две пары круглых глаз жадно наблюдали за ожившей травяной звездочкой.
— А откуда вы так умеете? Мэтти нам показывала, но с платком и совсем не так.
— Просто тогда ваши искорки только-только начинали зажигаться, и их силы было недостаточно для начала обучения.
— А только вы так можете?
— Научиться такому может при желании, наличии разрешения и должном усердии любой.
Это была чистая правда. Но детям достаточно показать простейший трюк, чтобы они поверили в волшебство.
— Значит, все умеют, как вы?
— Не совсем. Искорка заложена с рождения в каждом. По достижении определённого возраста, как у вас с виконтом, она начинает гореть. У кого-то сильнее, у кого-то слабее, но она есть у всех. Просто моя горит очень ярко, поэтому я могу учить других разжигать их собственную.
— И как быстро вы нас научите? — вмешался виконт.
В своём воображении он наверняка уже одним пальцем давил сразу дюжину мух новообретённой способностью.
— Понадобится какое-то время.
— Время?
Лицо мальчишки разочарованно вытянулось.
