светясь на ярком солнце, взмыл над крепостью. Пологой дугой они снизились над одним из участков, запруженных монстрами. И бесследно исчезли, словно в лужу закинули еще несколько капель воды. Но спустя всего мгновение целое облако огня поглотило большой кусок земли, вместе со всеми монстрами, что были там. Пару секунд бушевавшее пламя испепелило все, что было внутри… Кроме массивной темно-зеленой туши монстра. Огромный паук завертелся, бессмысленно размахивая лапами — десятки глаз, по всему периметру огромной туши оказались сожжены пламенем. Монстр давил окружающих животных…
Новое облако стрел, блестя синеватыми дугами молний, отправилось туда же. Огромное количество молний буквально испепелило верхнюю часть монстра, попутно перебив многочисленные лапы. Паук рухнул на землю, подергиваясь в агонии…
Тем временем бревна закончились. Несколько минут, наполненных тягостным ожиданием — и вот уже первые монстры достигли вершины. Воины, вооруженные копьями вышли вперед — они протыкали или напрямую сбрасывали животных вниз.
В воздухе послышался низкий, басовитый звук горна. Услышав команду, засуетились воины, стоявшие рядом с огромными котлами со смолой. Они приставили желоба к стене, подожгли смолу и направили ее вниз. Чад и копоть горящей смолы расползлись по крепости. А огненные ручьи хлынули вниз, сжигая монстров, успевших подняться на стену и капая сверху на тех, кто находился близко. Вонь от смолы смешалась с противным запахом сжигаемой шерсти и плоти монстров. Впрочем, никто не жаловался. Отвратительный запах, повисший вокруг стены, означал гибель тысяч монстров. И почти полная безопасность минут на десять-пятнадцать.
Но так было не везде — на центральном фланге было место, где крепеж огромного котла не выдержал, и он рухнул на бок в самый ответственный момент, разливая смолу прямо под себя. Та полностью вспыхнула, разливаясь. Двое из обслуги котла сгорели заживо, дико вереща и нагоняя страх на окружающих людей. Лужа горящей смолы перегородила стену, вынудив людей отойти подальше. Но, оказалось, что это далеко не все беды — участок стены снаружи, который должен был быть облит горящей смолой, оказался чистым. И по нему карабкались монстры. Добравшись до парапета, они разделялись и атаковали людей справа и слева от пылавшего на стене огня. Время, которое остальные отдыхали под надежной защитой огня, они уже отбивались от монстров…
Ни сотник, отвечавший за этот участок, ни тысячник, ни даже сам Ансельм, под руководством которого были все культиваторы на стене, не могли ничего сделать. Оставалось только ждать, пока смола прогорит естественным образом. Стихия льда, которой владел культиватор, могла бы проморозить и остановить пламя… но что потом? Потухшая смола — это все равно смола! Постоянно тратить силы, замораживая ее все время осады — глупо. А потушить ее, то остатки разлитой смолы будут прилипать к ногам воинов, не давая им нормально сражаться. В таких условиях даже культиваторы не смогут проявить всех своих способностей. Так что, как это не странно звучало, но выгоднее всего было дать ей выгореть…
В этот раз огненный ад, укрывший стены, не отпугнул монстров надолго — во многих местах все еще догорали отдельные участки, покрытые смолой, как они поползли вверх.
Увидев это, глаза Ансельма сузились:
— Тут есть монстр ранга лидер, комендант был прав!
Только приказ управляющего монстра мог заставить остальных забыть про инстинктивный страх огня. Что еще хуже — это то, что монстр ранга лидер не погнал их сразу, а дождался, пока основная часть огня утихнет. Это означает, что доминирует разум, а не инстинкты. И это очень плохо. Ведь самое страшное — это не сила монстра, а когда сила соединяется с разумом!
Волна монстров быстро добралась до вершины стены. Теперь все было относительно «честно» — животные нападали на людей, кусая, протыкая шипами и терзая жвалами, отравляя ядовитыми плевками. А люди отбивались сталью. Металлический звон, крики и стоны воинов смешались с рычанием и шипением монстров. Парапет постепенно окрашивался кровью и прочими телесными жидкостями, ошметками мяса и костей. Волна относительно слабых монстров буквально захлестывала защитников крепости. Тут и там люди падали, погибая под клыками монстров…
Эрвин потрясенно покачал головой — он никогда прежде не видел настолько жестокой схватки. Остальные культиваторы, стоя за спинами простых воинов, потрясенно переглядывались — похоже, и они были под впечатлением. С таким яростным натиском, минут пятнадцать-двадцать — и монстры перебьют всех простых воинов! И, конечно, это же заметил Ансельм:
— Первый ранг — вперед!
Короткая команда отправила всех культиваторов нижнего звена на помощь.
В этот момент лучники с обоих сторон крепости принялись вразнобой обстреливать монстров, стараясь попадать как можно ближе к основанию стены, чтобы облегчить давление на людей. Они использовали стрелы с покрытием стихией огня, так что каждая из них, даже если напрямую не попадала в животное, все равно вспухала огненным шаром, диаметром около метра. Из-за давки внизу, так получалось захватить сразу несколько монстров.
Но Эрвин всего этого не видел, бросившись вперед, на помощь людям. Огромная кошка, оскалившая пасть на воина с копьем, не успела даже дернуться — юноша промчался мимо нее, а голова животного, казалось, сама отвалилась. Снова неразличимый от скорости блеск меча — и пара больших богомолов, с бритвенно-острыми лапами, повалилась на камни, разлетевшись сразу на несколько кусков. Эрвин словно превратился в живую молнию — он почти моментально очистил от нападавших монстров кусок стены длиной в двадцать метров. Его соседи — такие культиваторы первого ранга, только начали убивать монстров на своих участках, когда юноша уже закончил.
… Пара темных глаз внимательно наблюдала за Эрвином. Это, конечно, был Каспар. И то, что он видел, ему не нравилось. Слишком большую боеспособность продемонстрировал юноша. Каспар даже засомневался, что смог бы сам повторить что-нибудь похожее, будь они одинакового ранга. К тому же… прошло всего полгода с момента, как Эрвин стал культиватором первого ранга.
— Этот парень слишком силен. Нельзя ему позволить расти дальше!
Ненависть, которую Каспар испытывал к Эрвину, усилилась страхом перед его будущим.
Шумно выдохнув, Эрвин отрубил половину лапы монстру-обезьяне. Обычное животное после такого серьезного ранения попыталось бы сбежать. Но, на удивление, это не оказало вообще никакого влияния — красные глаза монстра все так же с животной яростью следили за юношей. А движения монстра даже не замедлились от боли! Такое впечатление, что он полностью потерял чувствительность. Скользнув в сторону, лезвие меча, изрядно обагренное кровью, ударило плоской стороной, отбивая удар хвоста. И в глубоком выпаде, словно шпагой, Эрвин пронзил правую сторону груди, четко пробив сердце.
В этот момент пара
