— Все это — предположения. Он может быть опасен.
— Мы с тобой знаем всех мьеров в этом городе. Этого же я вижу впервые. Из Посвященных, его тоже никто не узнал. Так что, успокойся брат. Подумать нужно о том, кто его вырастил и почему отшельник вернулся в город.
— От изгнанных ничего хорошего ждать не приходится.
— Посмотрим. Пока ничего плохого он нам не сделал.
* * *
Двое незнакомцев завели ее в гостевую комнату. Это было весьма просторное помещение, обставленное все в том же Викторианском стиле. Здесь были камин, большая двуспальная кровать, два кресла и ковер на полу. Ванная и уборная располагались тут же, за дверью.
Первое, что она сделала, после того, как за ее спиной закрылась дверь, это осмотрела комнату на предмет скрытых камер и подслушивающих устройств. Естественно, она ничего не нашла, но это вовсе не означало, что их там не было.
Затем она вошла в ванную, и, закрывшись, разделась. Первой упала на пол ненавистная шапка. Волосы под ней, собранные в узел на затылке, немного растрепались, а челка стала похожа на ирокез. Затем на пол упал теплый шарф, и она смогла спокойно рассмотреть кровоподтеки на своей шее, оставленные 'нежными' ручками этой Хиант.
Пятна немного саднило, но не они беспокоили ее. На груди, сбоку, сияли еще два синяка. Уж эти действительно болели. Она надавила на них и тут же согнулась. Хруста не было слышно, да и под рукой ничего не дрогнуло. 'Целые', - подумала она о своих ребрах и невольно улыбнулась. Ушиб пройдет в течение нескольких дней. Кому, как ни ей об этом знать? Скорость ее регенерации не шла ни в какое сравнение с обычной. Сломанные пальцы заживали за неделю, ребра — за полторы. Она снова посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбка медленно сползла с ее губ. Обнаружив на полке контейнер для линз, она ловким движением рук освободила свои глаза от латексной защиты и погрузила маленькие цветные диски в специальный раствор.
Она давно привыкла к своему необычному облику, но окружающие вряд ли бы оценили красоту такого уродства. Серебристые глаза ее отражения, не мигая, смотрели на свою хозяйку. Они точно так же мерцали и поблескивали на свету, как и у остальных ее сородичей, но такого цвета радужки ни у кого из них не было. Ни у кого, кроме нее. Гипохромия обоих глаз — таков был приговор окулиста. Правда, он отметил, что обычно при этой патологии радужки голубоватые, а не серебряные, и не мерцают на свету, но он счел этот факт очередным небольшим 'отклонением'.
'Что толку думать об этом?' — напомнила она себе. 'Лучше принять ванную, расслабиться и попытаться и дальше играть роль пятнадцатилетнего юнца, вместо двадцати трех летней девицы'.
Наполнив ванную водой, она спокойно погрузилась в нее с головой и выдохнула. Маленькие пузырьки воздуха с шумом вынырнули на поверхность и растворились в тишине. Несколько мгновений она лежала на дне, всматриваясь в искаженное пространство над своей головой и, когда желание вдохнуть стало невыносимым, поднялась вверх. Она часто делала так теперь. Ей казалось, что таким образом она сможет стать ближе к матери, ощутить то, что чувствовала она перед смертью.
Она довольно быстро вымылась и вновь, набрав целую ванную воды, погрузилась в нее с головой.
В этот момент она услышала, как в комнату кто-то вошел.
— Я принес тебе чистую одежду, — прокричал Мортон. — Оставлю на кровати. Через час пойдем ужинать. Я за тобой зайду.
— Хорошо.
Мортон немного смутился, потому что голос Дмитрия действительно больше походил на девичий, чем на юношеский. Стряхнув с себя эти нелепые аналогии, он вышел из гостевой и снова закрыл пацана на ключ.
Она моментально выпрыгнула из ванной, вытерлась и прошла в комнату. На кровати ее ожидали белая рубашка, запонки, черные мужские брюки и туфли, кстати, нужного размера.
— Прекрасно! — воскликнула она. 'В этом, конечно, никто не усомниться в моей половой принадлежности'.
Она тяжело вздохнула и приняла решение все — таки надеть свои грязные джинсы и свитер, причем вместе с шарфом и шапкой.
Лучше показаться чудачкой, а в ее случае чудаком, чем надеть все это, тем более, что на ней не было лифчика. У нее оставалось мало времени, чтобы высушить волосы и принять тот же внешний вид, в каком она попала сюда. Не теряя ни минуты, она вернулась в ванную и, воспользовавшись феном, принялась за работу. Кстати, постиранные в раковине трусики она собиралась высушить тем же способом.
Она не слышала, как дверь ее комнату тихо открылась и в нее кто-то вошел. Вся сцена разыгралась именно в ванной, когда она, стоя здесь, в чем мать родила, сушила волосы. Дверь резко распахнулась. Она инстинктивно обернулась на звук. В этот момент раздался женский крик. Она настолько была ошеломлена происходящим, что закричала сама, уронив при этом фен. На все потребовалось несколько секунд. Она протянулась и, схватив свою жертву за руку, выкрутила ее в локте, обхватив другой рукой шею и зажав ладонью рот.
— Замолчи, идиотка, а не то голову сверну, поняла?
Девушка довольно быстро взяла себя в руки и в знак согласия закивала головой.
— Я спокойно отпущу тебя, только не кричи. Договорились?
Девушка снова закивала.
Она плавно освободила ее из своих стальных объятий. И это был настоящий прокол. Девица выхватила из сапога пистолет и нацелилась на нее.
— А теперь, думаю, мы сможем поговорить, — сказала незнакомка.
— Давай, — расслаблено протянула в ответ наша героиня, и завернулась в полотенце, висевшее рядом с ней.
Мокрый предмет ее нижнего белья соскользнул c полотенцесушителя и упал на пол. Она так же спокойно подняла его и повесила обратно.
— Ничего бельишко! — оценила ее вкус незваная гостья.
— Спасибо. Хороший 'ствол', - парировала она.
— Меня, кстати, зовут Лой, — представилась незнакомка. — Я сестра тех двух ослов, которых ты так красиво обвела вокруг пальца.
— А я просто Дмитрий.
Лой расхохоталась.
— А если серьезно?
— Тайрин, если хочешь.
— Тайрин, значит, — уточнила Лой.
— Да, Тайрин.
— И как долго ты собиралась водить всех нас за нос, Тайрин? Не думала же ты, что мы не узнаем?
— А я, собственно, особенно ни на что и не рассчитывала.
— Ты боялась, что тебя изнасилуют?
— А ты бы не боялась, Лой? — переспросила она.
— Ну, — задумчиво протянула девушка, — если бы я совершенно не знала, к кому попала, наверное, да, опасалась бы.
— Вот видишь. А теперь, могу я переодеться, или мне так и идти на ужин в полотенце?
— О, да, — многообещающе проговорила Лой. — В полотенце было бы шикарно, но боюсь, дресс-код сегодня обязывает. Кстати, сколько тебе лет?
