– Часть видит странное.
– Часть должна прийти на это место. Часть должна изучить это странное. И часть должна прекратить существование странного, если оно мешает нашему делу. Если странное не станет понятным, тоже прекратить. Непонятное опасно.
– Да целое, часть готова.
– Прерываю контакт.
Синее мерцание померкло, рассыпалось жалкими искрами, потухшими почти сразу. Черный человек вышел из здания мельницы. Посмотрел наверх, в сторону городской стены. Скоро рассвет, ворота откроют, и он пройдет в город, растворившись в толпе крестьян и торговцев. И найдет там того, кто сделал целое меньше.
И прервет его существование.
Этот самец был хитер. Очень хитер. Но Тим тоже не дурак – нет в степи такой антилопы, что сможет его перехитрить. Да и не настолько хитер вожак этой маленькой стайки, раз приперся под самое становище – похитрее козлы бывают. Грех упускать такой момент, и такие рога.
Рога отменные. Причем оба. У антилоп вечная проблема с ними – как брачный период, так ломают их друг о дружку. Тупые создания – лупят по крепким лбам. Часами стучат, покуда у кого-то из противников не помутится в глазах, или рог, наконец, не сломается. Хотя в этом свой резон – в таком бою антилопы не убивают друг друга, не ослабляют популяцию. Но и сломанный рог не отрастает. А если сломал оба, то все – уже не самец. Таких выгоняют из стада, и долго подобные одиночки потом не живут. И верно – нечего плохими генами засорять популяцию. Стаду нужны самцы с крепкими рогами, чтобы любому хищнику можно было бока пропороть.
Раз этот самец дожил до таких лет и сохранил оба, значит, они у него крепкие. А учитывая их длину, ох и замечательный лук выйдет. Нет, этот лук, конечно, тоже неплох. Но он старый, дедовский, не свой. Настоящий мужчина должен принести мастеру все свое, добытое своими руками. И Тим это сделает.
Шарка мысли о генетике и регулировании развития популяции копытных не волновали. Что с него взять – обычный степной мальчишка. Горящими глазами косясь в сторону стайки, он выдохнул:
– Тим! Рога! Хорошие рога!
– Хорошие рога, – согласился Тим. – Давай, догоняй. Я сниму его на скаку.
Жизнь на равнинах, среди кочевников, научила местное зверье опасаться человека. Даже самая глупая тварь знала, на что способен лук в руках этих голокожих обезьян. Антилопы держались подальше от мест, где охотник может подкрасться на расстояние выстрела. Хотя, если не торопиться, то можно змеей проползти по траве и, вскочив, подбить зверя чуть ли не в упор.
Но сегодня Тим не хитрил – не тот случай. Эти рога он возьмет в честном поединке, дав добыче шанс на спасение. Шанс, честно говоря, слабый, но все же шанс.
Кунар пошел галопом чуть ли не с места – умному коню хватило легкого понукания. Хороший у Тима конь, а ведь как смеялись с мальчишки, умолявшего не резать неказистого жеребенка. И ведь отбил его, не дал тронуть. И что? Выросло из корявого создания чудо степное – длинноногое, гибкое, глазастое, проворное словно ветер. Догнать Кунара лишь стрела может, да и то не всякая. Старики плевались, шептали о демонах, выкормивших скакуна кровью матери. Мужчины помоложе относились к Кануру более прагматично – таская к нему лучших кобыл, чтобы поднять новую породу. А уж молочной соской выкармливал Тим осиротевшего еще до рождения жеребенка, или кровью кобылы-матери, их волновало мало.
Вожак антилопьей семейки рванул с места будто заяц. Хорошо пошел – такого попробуй догони. Будь у Тима простой конь, не догнал бы конечно, но ведь несет его Кунар, а от Кунара не уйти. Ближе, ближе, еще ближе. Беременная самка отстала, испуганно шарахнулась в сторону. Беги дура – не нужна ты Тиму. Да и позорно такую добычу брать, разве что от голода умирая. Но голодом и не пахнет – уж мяса накхам всегда хватало.
Тим сжал ноги, давлением колена заставляя Кунара пойти правее. Умный конь отреагировал мгновенно, пошел куда попросили, подставляя дичь под выстрел. Подцепить кольцом тугую жильную тетиву, отвести назад под самое ухо, развести пальцы. Широкий охотничий срез ударил вожака антилопьей семейки прямо под затылок. Замечательный выстрел – после такого не надо гоняться за подранком.
Козел перекатился через голову, забил копытами, захрипел. Подскакав к нему, Тим осадил коня, потянулся за мечом, но отдернул руку – добивать добычу уже не надо.
Шарк даже на такой короткой дистанции ухитрился отстать прилично, но зрение у степняков орлиное – ни одной подробности охоты не упустил.
– Тим! Хороший выстрел! Ты ему чуть голову не отрезал стрелой! Можно я наберу крови?
– Можно, – разрешил Тим.
– Я рога тогда сам сниму. И печень вырежу, можно?
– Сколько тебе можно говорить, чтобы не жрал сырую печень. Сожрут тебя черви потом.
– А твой отец говорил, что у антилоп печень не червивая. Он говорил, что у медведей много глистов, и у свиней.
– Не мог мой отец сказать такое.
– Я все не помню. Да и что это за черви, которых не видно? Если я не вижу в печени глистов, значит их там нет.
– Так же говорил брат твой. А потом его утробу уксусом со жженой кровохлебкой заливали. И выманивали червя молоком и медом. Червь так и не вылез, и убил твоего брата.
– Неправда! Вылез! Начал вылезать! У Кумби не хватило терпения, и он закрыл рот. Откусил от червя голову и кусок тела длиной в две руки. А остальное извивалось от боли внутри брата, пока Кумби не умер.
– Вот и тебя ждет такое.
Шарк, подставляя ладони под рану, начал хлебать кровь. Все, что проливалось мимо, шло в плоскую кожаную чашу. Наполнив ее до краев, мальчишка протянул сосуд Тиму. Тот спешить не стал – достал крошечную коробочку, заполненную солью и степным перцем, приправил напиток, начал пить не торопясь, не покидая седла, держа чашу в левой руке.
Шарк, занявшись разделкой туши, не унимался:
– Как такой большой червяк мог вырасти из маленького кусочка печени?
– Это не из печени, это твой брат руки перед едой от навоза не отмыл. И подцепил глиста от коровы или лошади.
– Тим, ты сильный воин, но говоришь как твой странный отец. Вроде бы слова понятны все, но что говоришь, не понять. Как может от навоза в животе завестись червяк длиной в десять рук?
Тим вздохнул: любознательный мальчишка никак не успокаивался. Вот попробуй полудикому одиннадцатилетнему накху объяснить особенности жизненного цикла кишечных паразитов. Это же степняки – большинство не знает, что из одинокого зернышка вырастает дерево. А те, кто знают, знают только потому, что не кочуют, а живут в становище. В становище все не так как в кочевьях – в становище есть огороды, и даже поля со злаками. Конечно, земледелие на примитивном уровне, и все равно закупать почти все зерно приходится на побережье, но все же объяснить пацану из становища, что из невидимого зернышка вырастает страшный червь, было бы попроще.