Ознакомительная версия.
– Выкладывай, – не менее тяжело вздохнул я.
– Парнишка работал писцом в конторе Толстого Анри, у которого склады на Канале. Мать умерла два года назад, с того времени снимал комнату вместе с тремя такими же чернильными душами. Вчера отпросился с работы, сказал – сходить в порт. Будто бы от отца весточка пришла. Больше его никто не видел.
– И не увидит, – подвел итог Мартин.
– Виллис?
– Виллис, – не стал скрывать источник информации О’Райли.
– Маэстро, вы еще долго? – несколько раздраженней, чем следовало, окликнул я алхимика.
– Уже все. – Бартоломью достал из кармана трубку и кисет. – Вы не возражаете?
– Курите, черт с вами, – разрешил я. – Так что с картой?
– С картой полный порядок. – Алхимик передал бумагу Мартину. – Но я не поручусь, что она была нарисована четыре года назад.
– Почему? – замер на месте мой помощник.
– Очевидно, для защиты от морской воды какой-то недоучка пропитал бумагу одним специфическим раствором. – Бартоломью, совершенно не опасаясь за свои пальцы, раскурил трубку вытащенным из камина угольком и щелчком отправил пылающую деревяшку обратно. – Это мешает установить точное время, когда чернила были нанесены на бумагу. Но, судя по косвенным признакам, а также по состоянию карты и характеру потертостей, сомнительно, что это новодел. Кстати, мне удалось восстановить часть надписей…
– Вижу, – напряженно всматриваясь через увеличительное стекло в блекло-синие каракули, отозвался я.
– Что-нибудь интересное? – заглянул мне через плечо Мартин.
– Рассчитайся с маэстро Бартоломью по двойному тарифу, – не стал скупердяйничать я. – Питер, вели заложить карету и разузнай все, что сможешь, о Дирке-старшем. Мартин, подними записи, проверь, на какую сумму есть расписки начальника тюрьмы. Надо поговорить с этим Леграном.
– Хорошо, – кивнул мой помощник. – Маэстро Бартоломью, спускайтесь в кассу.
– Всего хорошего, господа, – махнул нам на прощанье алхимик. – Всегда рад работать с вами!
– Всего хорошего, – кивнул я и со вздохом поднялся с дивана. Пора собираться. Нет, это ж надо – именно тогда, когда на улице такая собачья погода, приходится тащиться на другой конец города. Но если останусь дома, изведусь вконец. Или напьюсь, что тоже не самый лучший вариант. Пить нельзя – дел невпроворот. И так за сегодня месячную дозу алкоголя употребил.
До тюрьмы мы добирались долго. Дороги пока еще не развезло, но кучер опасался гнать по залитым дождем улицам. И пусть в карете было сухо и относительно тепло, тряска и стук дождя по крыше порядком действовали на нервы. Вот только после того как мы подъехали к воротам тюрьмы, стало хуже. Уж лучше куда-то ехать, бежать, идти, чем торчать на месте, дожидаясь у моря погоды. Тьфу ты! К дьяволу море…
Ненавижу ждать! Ненавижу море!..
Впрочем, в ответе начальника тюрьмы, как и в способностях Мартина нужным образом выстроить разговор, я ничуть не сомневался. Некоторые привычки господина Анжи Веги всерьез расходились с размером его годового содержания, и время от времени у него возникала необходимость перехватить немного монет. А всем известно, что занимать чужие куда проще, чем отдавать свои. Так что стопка его непогашенных долговых расписок скопилась весьма приличная. Уверен – начальник тюрьмы, как человек разумный, не упустит возможность немного уменьшить ее толщину. Тем более что дело яйца выеденного не стоит. Мы же не просим устроить побег кому-нибудь из заключенных, в самом деле.
– Заезжай! – заорали у ворот, и кучер тотчас взмахнул хлыстом.
– Удачно? – уточнил я, когда в карету заскочил успевший изрядно промокнуть Мартин.
– А ты сомневался? – хмыкнул щеголь и опустил взгляд на измазанные по щиколотку в грязи ботфорты. – Вега предлагает нанести ему визит и распить бутылочку вина.
– Не сегодня, – отказался я и, заметив промелькнувшую по лицу Мартина тень разочарования, усмехнулся: – Можешь сводить его куда-нибудь вечером проветриться за наш счет. Думаю, он это оценит.
– Не сомневаюсь, – снова ухмыльнулся мой помощник.
Жорж Легран оказался молодым здоровым бугаем, который смотрел на нас с Мартином с нескрываемым презрением. Не мудрствуя лукаво, начальник тюрьмы велел освободить одну из досмотровых и просто-напросто приковал заключенного к выдвинутому на середину комнаты неподъемному стулу, сколоченному из солидных дубовых брусьев. Надзиратели оставили нас с Леграном наедине, и я сразу же пожалел, что не захватил с собой Питера. Или на худой конец Боба. Нет, заключенного я ничуть не опасался, но присутствие некоторых людей иногда само по себе развязывает язык не хуже загнанных под ногти иголок.
– Ну фе, устафились? – оскалился Жорж расквашенным ртом. – Фе надо?
– Риони знаешь? – Я не стал ходить вокруг да около. В тюрьме мне не нравилось. Холод, сырость, вонь. Влажные стены, сложенные из серого камня. Гнилая солома на полу. Полумрак. Быстрей бы отсюда убраться.
– Дафе если так? – Бандит сразу почувствовал мое отвращение к этому месту и презрительно скривился: – Профалифайте!
– Мешок со старьем вчера ему сдавал? – остановился за спиной у парня Мартин.
– Какой мефок? Идите фы к ферту со сфоим мефком! – Легран начал вырываться. – Профалифайте!
– Не думаю, что есть смысл тянуть время, – спокойно заявил Мартин и легонько рубанул бандита ребром ладони по шее. – Рассказывай!
– Убирайтесь к дьяфолу! – взвизгнул от боли тот. – И не такие запугифали!
– Перестань, – остановил я вновь замахнувшегося помощника, перетащил в центр комнаты стоявший в углу табурет и уселся напротив Леграна. – Ты, как человек бывалый, несомненно, имеешь какое-никакое представление о начальнике тюрьмы, не так ли?
– Ну, – исподлобья глянул на меня бандит. – Не перфый раф фдесь…
– Тогда тебе, без сомнения, известно трепетное отношение господина Веги к дополнительным источникам доходов. А! По глазам вижу: мы с тобой понимаем друг друга. На плантации гоняли?
– Да, – односложно ответил Легран.
– Как ты думаешь, во сколько мне обошлась возможность поговорить с тобой тет-а-тет? – Я заглянул бандиту в глаза и улыбнулся. – Поверь, очень и очень недешево. И в этой ситуации проще потратить еще немного монет, чем терять впустую все. Правильно?
– Нифего не знаю, остафьте меня ф покое…
– Вряд ли начальник тюрьмы откажется выпустить тебя, если я внесу залог. Так?
– Куфить думаете?
– Именно, – ухмыльнулся я. – Как рыбу на базаре. И не думай, что это от моей безмерной доброты. Нет, ты отработаешь каждый потраченный шиллинг. Каждый! У тебя все еще есть желание пообщаться с моими людьми за пределами этого гостеприимного заведения?
Ознакомительная версия.
