Я не знала, что на это сказать, так что я просто ответила: «О». Она несла с одной стороны, и я схватила с другой.
— И естественно никакого лифта? — пошутила я.
Дженна фыркнула.
— Конечно нет, это было б слишком удобно.
— Почему они просто не создадут заклинание для переноса багажа?
— Госпожа Каснофф не поддерживает использование магии, как оправдание лени. Видимо, таскание тяжелых чемоданов по лестницам помогает закалке характера.
— Ладно, — сказала я, когда мы преодолевали лестничную площадку второго этажа.
— Что ты о ней думаешь? — спросила Дженна.
— О миссис Каснофф?
— Да.
— Её волосы, собранные в пучок, впечатляют, — Дженна ухмыльнулась, подтверждая мою правоту.
— Знаю, правда? Я клянусь перед Богом, эта прическа, как, эпос.
В её голосе прозвучала нотка Южной мелодии. Звучало мило.
— Говоря о прическах: — решилась я, — как тебе разрешили эти пряди?
Дженна расправила розовые пряди свободной рукой.
— О, они не очень заботятся о бедной студентке стипендиате вампирше. Я думаю, до тех пор, пока я не жую своих сверстников, я могу красить волосы в любой цвет.
Когда мы дошли до третьего этажа, она осмотрела меня.
— Я могу сделать и тебе, если захочешь. Но не розовые. Это моя фишка. Может фиолетовые?
— Эм… может быть.
Мы остановились перед комнатой 312. Дженна поставила ее конец чемодана и вытащила ключи. Ее цепочка для ключей была ярко-желтой, и на ней блестящими розовыми буквами было написано ее имя.
— Мы на месте!
Она открыла дверь и толкнула ее.
— Добро пожаловать в Сумеречную Зону!
Зона «Свято-дерьмо-как-много-розового» было бы более точное описание.
Я не знала чего ожидать от комнаты, в которой живёт вампир. Может быть море чёрного, коллекции книг Камю… о, и впечатлительный портрет единственного человека, который завоевал любовь вампира, и не сомневаюсь, что умер от чего-то красивого и трагичного, обрекая вампира на вечную грусть и романтичную тоску.
Что сказать? Я прочитала много книг.
Но эта комната выглядела так, будто её украшал внебрачная дочь Барби и Земляничного Пирога. Она оказалась больше, чем я ожидала, но всё равно маленькой. В ней было достаточно места для двух двуспальных кроватей, двух столов, двух комодов и одного потертого матраца. Шторы из бежевого брезента, но Дженна обвила (drapery rod?) ярко-розовым шарфом. Между столами стоял одна из тех китайский ширм, но даже здесь Дженна оставила свой след, дерево было покрашено, как вы догадались в розовый. Верх ширмы был украшен розовыми рождественскими огнями. Кровать Дженны, как показалось, была покрыта мехом Маппета насыщенного розового цвета.
Дженна заметила моё удивление.
— Потрясающе, да?
— Я… я не знала, что розовый встречается в таких редких оттенках.
Сбросив свои туфли, Дженна упала на кровать, задев две подушки, украшенных блестками мерзкого игрушечного льва.
— Я называю его «Волнующе малиновый».
— Отличное имя для него.
Я улыбнулась и кинула свой чемодан на кровать, которая выглядела так незамысловато, как… ну, так просто, как я по отношению к Дженне.
— Итак, твоя бывшая соседка тоже любила розовый?
Лицо Дженны на мгновение застыло. Затем странный взгляд исчез, и она оперлась на кровать, чтобы подобрать ее подушки и льва.
— Нет, Холли просто увязла в синем материале, они дают его, если ты не привозишь свой собственный. Ты привезла свой, не так ли?
Я открыла свой чемодан и вытащила уголок своего нового зелёного покрывала. Дженна выглядела слегка разочарованной и лишь вздохнула.
— Что же, это лучше чем обычный синий. Итак, — она откинулась на кровать и начала шарить в своём прикроватном столике, — что привело тебя в Гекс Холл, Софи Мерсер?
— Гекс Холл? — повторила я.
— Геката труднопроизносимое слово, — пояснила Дженна, — большинство людей говорят просто Гекс. Кроме того оно звучит более подходяще.
— Оу.
— Итак что произошло? — она повторила вопрос, — ты сделала дождь из лягушек или превратила парня в тритона?
Я откинулась на кровать, пытаясь повторить атмосферу безразличия Дженны, но оказалось, что это не просто на голом матраце, так что я села и начала доставать вещи из своего чемодана.
— Я произнесла любовное заклинание для одноклассницы. Всё прошло ужасно.
— Не сработало?
— Сработало чересчур хорошо, — я кратко рассказала случай с Кевином и Фелицией.
— Днём-то, — проговорила она, покачивая головой, — Это самая активная часть дня.
— Очевидно, — сказала я, — И так ты… эм, ты вампир. Как на самом деле это произошло?
Она не взглянула на меня, но её голос стал небрежным.
— Так же как это случается и с остальными: встречаешь вампира, он тебя кусает. На самом деле это не интересно.
Я не могла винить её за то, что она не хотела рассказать всю историю кому-то, с кем она знакома всего лишь пятнадцать минут.
— Так твоя мама не ведьма? — спросила она.
Гм. Не совсем то, из-за чего я хотела бы попасть в затруднительное положение в первый же день, но эй, ведь это было частью всего другого, верно? Обмена макияжем, одеждой и темными тайнами с соседкой по комнате.
Я откашлялась.
— Да, мой отец был колдуном, но они больше не вместе.
— Оу, — сказала Дженна понимающе, — не говори больше ничего. Множество детей приходят сюда из разведенных семей. Очевидно, даже магия не гарантирует счастливого брака.
— Твои родители развелись?
Она наконец нашла лак, который искала.
— Нет, они до сих пор отвратительно счастливы. Я имею ввиду… мне кажется это так. Я не видела их с тех пор как я, м-м, изменилась или что-то вроде того.
— О, — ответила я, — вот не везет.
— Не намеренный каламбур? — спросила она.
— Ладно, — я закончила застилать постель, — Так если ты вампир, должна ли я быть осторожной, чтобы не открыть шторы с утра?
— Нет. Видела это?
Она потянула за серебряную цепочку на шее и показала небольшой кулон. Он был примерно такого же размера и формы, что и сладкий боб, а также темно-красного цвета. Другой бы спутал его с рубином, но я однажды видела картинки с чем-то похожим на это в маминых книгах.
