Долг семьи, казавшийся Найе неподъемным, таял, как снег весной. Через два года она смогла полностью рассчитаться с кредиторами. Расплатившись с долгами, Найя смогла ответить на мое предложение и сказала «да». Пышных торжеств мы не планировали, но не тут-то было. Как только весть о предстоящей свадьбе дошла до герцога Фагуа, нашим скромным планам пришел конец.
Можно ли сказать, что мы были с герцогом дружны? Он герцог, а я всего лишь виконт. Формально я от него полностью зависим. Но в том-то и дело, что формально. Независимость — странное слово. Зависимыми или независимыми мы делаем себя сами. Зависим прежде всего тот, кому много надо. Да, герцог знает, что его покровительство важно для меня, но еще он знает, что я не пропаду и без него. Это вызывает со стороны Фагуа определенное уважение.
Друзья ли мы с герцогом? Это странная дружба. С его стороны — это смесь уважения, некоторой доли снисходительности (все-таки герцог — второе лицо в империи после самого императора) и простой человеческой симпатии. А с моей стороны? Фагуа в общем-то неплохой человек, если делать скидку на то, что он герцог и иногда бывает несколько авторитарен. В такие моменты лучше держать дистанцию. Бывает, настроение герцога располагает к задушевности, и тогда он отличный собеседник, человек веселый и остроумный, с ним приятно пообщаться за столом или в кабинете. Я уважал Фагуа за живой ум и энергичность. К тому же он довольно-таки честен и порядочен, только несколько эгоистично, по-герцогски. Но здесь уж ничего не поделаешь — издержки дворянского воспитания.
Если учитывать все выше приведенные издержки, можно сказать, что мы с герцогом друзья. По крайней мере, принимает он меня радушно. Или не принимает. Но тогда я просто откладываю разговор и жду, пока его светлость придет в надлежащее настроение.
В общем, услышав о моей женитьбе, герцог заявил, что это событие должно быть обставлено надлежащим образом. Я тяжело вздохнул. Что значит «надлежащим образом» в понимании Фагуа, я знал. Это как минимум трехдневное мероприятие, на которое будет приглашена половина дворян всего герцогства. Более того, его светлость заявил, что организует все сам. Разумеется, герцог не собирался заниматься этим лично, нужных людей у него предостаточно. А когда он сказал, что может даже оплатить данное мероприятие, если у меня против обыкновения нет денег, я сдался. Все-таки зажимать свадьбу — занятие неблагородное.
Как я и предполагал, мероприятие получилось шумным: с балом-маскарадом, многочисленными подарками и поздравлениями, с банкетом. Были на него приглашены и те самые молодые вдовушки-баронессы, которые так лихо отплясывали на столе во время нашей первой встречи с Фагуа. Слава создателю, дальше этого не зашло. А ведь герцог предлагал мне сосватать одну из них в жены после банкета, сопровождавшего наше знакомство с герцогом и баронессами. И я тогда вполне мог принять это предложение: баронессы были недурны, а сердце мое свободно до той поры, когда я повстречал свою избранницу. Ужас! Я мог с ней разминуться! Тогда меня позвали в дорогу долг и незаконченное дело, а по возвращении я был уже знаком с Найей. Как извилисты порой пути нашей судьбы, и как мимолетная случайность может повернуть их раз и навсегда. Надеюсь, что навсегда.
Трехдневная свадьба была для нас серьезным испытанием. Дело в том, что я не слишком люблю банкеты. Но если бы все ограничилось толлько этим! Гномы заявили, что мы непременно должны посетить долину, чтобы отпраздновать нашу свадьбу не впопыхах (под словом «впопыхах» они подразумевали двухдневный пир, который я устроил у себя в поместье), а как полагается. Похоже, они решили окончательно уморить меня с этими торжествами. И отказаться было совершенно невозможно. Если гномы что-нибудь вобьют себе в голову, то это надолго. Обычно мне все же удается их переубедить, но в этом случае они были тверды.
Я согласился. Надо признать, я был рад, что они меня уговорили. Давно собирался навестить долину, но дела не позволяли отлучиться. Поехали мы по первому снегу, вместе с последним караваном. Мороз был несильным, снега совсем немного, путешествовать — одно удовольствие. И почему здесь не любят водить караваны зимой?
Долина была все такой же, а вот въезд в нее разительно изменился. Оборонительная стена, которую возводили гномы, была почти полностью закончена. Она растянулась на полтора километра, поражая подъезжающих своей основательностью. Через каждые двадцать метров были устроены малые площадки для станковых арбалетов. Через каждые пятьдесят метров были установлены камнеметы, возвышающиеся над стеной и парапетами ограждения. Онагры и баллисты чередовались. Баллисты были более дальнобойными машинами, зато модернизированные онагры позволяли варьировать угол прицеливания в большем диапазоне, в том числе делать этот угол отрицательным, обстреливая пространство, почти прилегающее к стене. Гномы отлично подготовились к возможному вторжению. В следующем году достроят оборонительные укрепления в малом рукаве, ведущем в долину, и обороноспособность можно будет считать приемлемой.
О нашем появлении гномы узнали заранее — система наблюдения у них поставлена на должном уровне. Дежурная тысяча высыпала на поле. Под звуки трубы бородачи построились стройными рядами в полном боевом облачении. Я смотрел, улыбаясь, на их слаженные действия. Такой выучки нет, пожалуй, и в имперских легионах. Да что там «пожалуй», точно нет.
Гномы трижды слаженно ударили в щиты, прокричали дружное «ура» и… То, что произошло дальше, заставило меня улыбнуться еще шире. Поломав строй, они бросились бегом нам навстречу, стараясь обогнать друг друга. Найя придержала повод коня и бросила на меня обеспокоенный взгляд, но я подмигнул ей, давая понять, что все в порядке. Тому, кто не знает гномов, подобная их реакция может показаться странной. А это всего лишь выражение радости. Не будут они нас встречать как почетный караул. Только не гномы! Да и не жду я от них официальщины. Такое вот дружеское проявление чувств трогает меня гораздо больше.
Обступив нас веселой, шумящей толпой, гномы метали в воздух шлемы, что-то кричали. Это всенародное ликование продолжалось минут двадцать, пока наконец Раста не дал команду трубить сигнал построения.
Выучка взяла свое: командир тысячи вскинул штандарт, определяя отправную точку для построения, послышались команды сотников, через пять минут тысяча замерла в одном строю.
— Мастер Вик и Найя с дороги. Дайте им отдохнуть. Праздник запланирован завтра, — пристыдил встречающих мой друг.
Мы въехали в долину через открытые ворота. Похожая процедура встречи ждала нас еще не раз. В каждом поселке до самого Лопра (столицы долины гномов) нас встречала ликующая толпа. Как можно не любить этих коротышек? Они были так искренни! Я чувствовал себя вернувшимся домой путешественником. Найя удивленно оглядывалась.
