— Мы должны уходить, — напомнил Кувигнака. — Мы должны возвращаться в стойбище.
Я снова посмотрел в направлении, в котором исчез Хси. Он убил мужчину, который ранил его.
— Они великолепны! — прокричал Кувигнака, и, повернув свою кайилу, направил её вверх по косогору, двигаясь в сторону стойбища.
Грант и я задержались на мгновение на гребне холма, ещё раз бросив взгляд на величественное зрелище с высоты.
— Ты уверен? — спросил я его.
— Да, — ответил он, — это — стадо Бенто.
— Рано, — заметил я.
Оно не должно было появиться на землях племени Кайил до Кантасави — луны краснеющих слив. А сейчас была только Такиюхави — луна гона табука, или, как ещё её называют, Канпасапави — луна созревшей черемухи.
— Да. Рано.
— Почему так? — задал я вопрос Гранту.
— Понятия не имею, — сказал он.
Мы развернули своих кайил, и поскакали вниз по склону следом за Кувигнакой, по направлению к стойбищу Исбу.
Васнаподхи, или Прыщи, стонала, задыхаясь, наполовину раздавленная моим телом и вцепившаяся в мои руки так, что я чувствовал её впившиеся в мою кожу ногти. Она была обнажена, её темные распущенные волосы расстилались позади неё на шкурах укрывавших земляной пол вигвама, который я делил с Кувигнакой. Вокруг шеи девушки была намотана нитка с бусами, отмечая её как собственность Гранта
— Не кусайся, — предупредил я девушку, — а то будешь избита.
Она беспомощно рыдала, и сжатая в моих объятиях, бессловесно умоляла меня о новом натиске.
У неё была беспомощная страсть женщины, сломленной в рабстве. Я был рад, что Грант, владелец Прыщей, позволил мне пользоваться ей. Кэнка был не против, а Грант даже желал, чтобы я радовал себя ею. Опасно держать в напряжении сильного мужчину, лучше позволять ему сбросить это напряжение, что так же хорошо для его здоровья, которое в противном случае может смениться болезненностью, слабостью и нервозностью. Возможно, жесточайшее наказание, которое хозяин или хозяйка могут применить к рабу мужчине, это лишить его доступа к нежному, теплому, податливому женскому телу. Каждый настоящий и крепкий мужчина нуждается в одной или нескольких рабынях.
— Побыстрее заканчивай с ней, — попросил Кувигнака, входя в вигвам. — Там есть на что посмотреть. Исанна уже прибыли в стойбище. Они сейчас в дальних линиях. Ты должен увидеть это! А ещё, вскоре, отряд шаманов выйдет, чтобы срубить шест. Многие собираются пойти с ними. Поторопись!
Прыщи прижималась ко мне, смотря на меня сумасшедшими глазами.
— Поспеши! Заканчивай с нею! — бросил Кувигнака, выходя из жилища.
Тогда, безжалостно и мощно, я завершил ритуал обладания беспомощной рабыней, и оставил её, всхлипывающую и дрожащую, на одеждах, брошенных на земляной пол вигвама. Я натянул свою тунику и обулся в мокасины. Кувигнака всё ещё придерживал откидной участок шкуры служащий входом. Выходя, я окинул взглядом внутренности нашего жилища. Шкуры, игравшие роль стен, местами были изношены настолько, что, то тут, то там светились крошечные, словно проколотые иглой, дырки. Помимо этого непредусмотренного освещения, дневной свет, также, проникал сквозь дымовое отверстие в верхней части конусообразного жилья. Позже, днём, когда воздух снаружи достаточно прогреется, можно будет закатать на приблизительно четыре — пять футов нижние части шкур, служивших стенами. В этом случае, жилище становилось открытым и просторным, практически превращаясь в летний тент. Зимой же нижняя часть может быть дополнительно утеплена полосой шкуры кайилиаука. Я обратил внимание на девушку. Её кожа была испещрена красными пятнами, соски были всё ещё оставались твёрдыми от охватывавшего рабыню желания. Пять витков тяжёлых, дешёвых стеклянных бус охватывавших её горло сверкали в лучах света попавшего в вигвам. Это было довольно красивое зрелище.
— Одевайся, если конечно хочешь, и следуй за нами.
— Если Господин плохо обошёлся с рабыней, — сердито заявила она, — то она должна вернуться к своему владельцу.
— На руки и колени, — резко скомандовал я, так как мне пришёлся не по вкусу тон её голоса.
Испуганно, она вскочила на четвереньки, и подняла глаза на меня с немым вопросом, будет ли она выпорота? Её груди отвисли и как будто увеличились в размере, что смотрелось просто превосходно.
Я улыбнулся. Приятно видеть женщину в такой позиции. Это отличная поза для пристёгивания цепи к ошейнику, для чего она обычно и используется.
Она неуверенно улыбнулась мне.
Я вернулся внутрь, поднял её на колени, и наши губы встретились. Она жадно дважды поцеловала меня, после чего я вынудил её принять прежнее положение.
Она подняла голову, и наши глаза встретились.
— Рабыня благодарна Господину за то, что он снизошёл до того, чтобы прикоснуться к ней, — прошептала она.
— Ты можешь идти с нами, если пожелаешь, — напомнил я Прыщам.
— Возможно, — улыбнулась она.
— Ну, Ты идёшь, или с ней остаёшься! — не выдержал Кувигнака. — Никуда она не денется. Ты же знаешь, что она явится сюда в любой момент, стоит тебе только пожелать. Грант тебе это пообещал. Давай быстрее, поторопись. Сегодня, ещё столько надо сделать!
Я поцеловал девушку ещё раз, и вышел, оставив её в вигваме. Теперь она должна одеться в своё короткое простое кожаное платье, выданное ей в стойбище, и вернуться к своему хозяину Гранту, чтобы встать перед ним на колени с опущенной головой.
— Бросай обруч, Татанкаса! — вдруг выкрикнул маленький шустрый мальчишка, частенько ошивавшийся около нашего жилища.
Я взял обруч и после двух ложных замахов, внезапно бросил его влево от себя. Мальчик стремительно повернулся, периферийным зрением заметив движение, и выпустил маленькую стрелу точно сквозь катящуюся цель.
— Ека! Ай да молодец! — одобрительно воскликнул я. Я действительно был поражен меткостью этого маленького дьяволёнка.
— Давай ещё! Кидай снова, Татанкаса! — крикнул мой маленький друг.
Такие игры, само собой, имеют своё важное значение. Игра оттачивает навыки стрельбы и обостряет реакцию, что будет небесполезно во взрослой жизни.
— Я не могу, — развёл я руками.
— Пожалуйста, Татанкаса! — заканючил малец.
— Я — раб, — напомнил я ему. — Я должен сопровождать Кувигнаку.
— Да, — согласился мальчик. — Я понимаю. Ты — раб, и должен повиноваться.
— Да, — вздохнув, сказал я, и поспешил за Кувигнакой, который стремительно скользил между вигвамами.
Я тогда поспешил за Кувигнакой, почти бросаясь между конусами жилищ дикарей.
