— Двуногие, животные у них главным образом блондинки, — поведал я своё наблюдение Кувигнаке.
— Да. Этих они выставили напоказ, — объяснил юноша.
Я кивнул. Такой цвет волос — редкость в Прериях. Я предположил, что женщины ясно понимали, что они, как серебряные кулоны, вплетённые в гривы, как монеты, прикрепленные к поводьям, как седла, инкрустированные золотом или как золотая проволока, обмотанная вокруг луки седла, демонстрировались как части богатства Исанна.
— Остальные, — предположил Кувигнака, — раздеты и сбиты в небольшие стада вне лагеря, вместе с кайилами, и тех и других пасут мальчишки пастухи.
— Понятно, — сказал я. Исанна, вероятно, не видели большого смысла проводить простых женщин, с более привычным обликом перед Исбу.
Я увидел ещё одну блондинку, ведомую на короткой привязи не больше чем пяти футов длиной. Она, с плачем спотыкаясь, брела, наполовину тащимая за шею верёвкой. На вид ей было приблизительно семнадцать лет. Верёвку держал зажатой в кулак её краснокожий хозяин. Я не думаю, что он был на много старше её, выглядел дикарь не более чем на восемнадцать лет. Он подгонял свою кайилу, скача вдоль колонн, вероятно торопясь занять своё определённое ему место в процессии. Он не был особо бережен со своей прекрасной собственностью. Она плакала. Похоже, что девушка ещё плохо познакомилась со своим ошейником. Думаю, что её сделали рабыней совсем недавно, возможно, что она — один из трофеев, взятых с разгромленного несколько дней назад обоза. Несомненно, она была всё ещё в процессе изучения своих новых целей в жизни. Кстати, я не видел среди Исанна женщины, у которой цвет волос хотя бы приближался к тому прекрасному оттенку, что был у Виньелы, рабыни Кэнки. Мне было интересно, представляла ли она сама, до какой степени заманчивым призом являлась в Прериях.
— Махпиясапа собирается приветствовать Ватонку, — заметил Кувигнака. — Давай поспешим подойти поближе, к месту, с которого мы сможем увидеть это.
Я ни в малой степени не был уверен, что ему пришла в голову хорошая идея, но продолжал сопровождать Кувигнаку. Он был настолько юным, настолько неукротимым и настолько восторженным от того что снова оказался среди Исбу, среди своего народа, что, как мне кажется не мог трезво оценить, будут ли рады его присутствию на такой встрече, даже в качестве свидетеля.
Махпиясапа — Черные Тучи, гражданский вождь Исбу, встречал Ватонку — «Того, Кто Богат», пешком, с официальными приветствиями в стойбище Исбу. Ватонка отдал ему честь, спешившись, и двое мужчин обнялись. Вокруг них собрались шаманы и высокопоставленные воины. С Махпиясапой был его сын, Хси, и бойцы Солдат Слинов. Были там и Кэнка с несколькими из Всех Товарищей. Также среди встречающих я заметил вождей и представителей кланов Касму, Напоктан и Висмахми. Не мог я не узнать и Кахинтокапу — «Того, Кто Идет Прежде» из клана Касму, стоявшего рядом с двумя другими воинами Наездников Жёлтой кайилы.
— Приветствую, Ивосо, — сказал Кувигнака. — Ты стала такой красивой.
Он сказал это девушке, которая стояла около стремени другой девушки, сидящей верхом на кайиле. Пешая девушка, та, с которой заговорил Кувигнака, пришла с Исанна. Точнее, её привели, ведя у стремени другой девушки. Она носила довольно простое платье с рукавами, узкие брюки до колен и мокасины. Её заплетенные волосы были привязаны красной лентой. Шею девушки украшали несколько ниток бисера. Она была довольно симпатична. Девушка на кайиле, также, была очень хороша собой, возможно ещё красивее, чем та, что была около её стремени. Но в любом случае, её красота подчёркивалась её нарядом. Платье было пошито из мягкой дублёной почти белой кожи, с бахромой на груди и плечах, в которую были вплетены украшения из жёлто-красного бисера. Узкие брюки и мокасины были украшены подобным образом. Её заплетенные в косы волосы, длинные и блестящие, закреплялись серебряной проволокой. Два золотых браслета украшали её левое запястье. А ещё она украсила себя двумя ожерельями из бисера, и монистом из чередовавшихся серебряных и золотых монет и кулонов. Её лоб пересекала тонкая серебряная цепочка, украшенная крошечными серебряными капельками.
— Ты, также, Блокету, — сказал Кувигнака, посмотрев на девушку сидевшую верхом.
— Не разговаривать с моей девушкой! — приказала Блокету с высоты своей кайилы.
— Ивосо — из племени Жёлтых Ножей, — пояснил Кувигнака. — Её захватили, когда ей было двенадцать лет. Блокету — дочь Ватонки.
— Я понял, — кивнул я.
Девушка Ивосо, не носила ошейник, однако исходя из простоты её платья и того факта, что она шла пешком в процессии Исанна, не трудно было бы догадаться, что она находится при исполнении служебных обязанностей при девушке сидящей верхом на кайиле. Она не была Исанна, скорее она принадлежала им, или, по крайней мере, жила среди них.
— У Ивосо достаточно высокий статус среди Исанна, — продолжил объяснять Кувигнака. — Ты видишь, что она даже не помещена в ошейник.
— Да, я заметил.
Имя «Ивосо», кстати, означает «Надувать Губы». Вот только губы её, как раз таки, нисколько не выступали, а значит имя ей, как можно догадаться, было дано не за анатомические особенности. Похоже, когда-то она была капризна или раздражительна, за что, решением её хозяина или хозяйки, и стала «Надувать Губы». Слово «Блокету» — имя девушки на кайиле, дочери вождя Исанна, Вотонки, означает «Лето» или «Летний период».
— Ну, а мы здесь, что делаем? — поинтересовался Вотонка, вождь Исанна.
— Я не знаю её, — заявила Блокету, не соизволив даже взглянуть на Кувигнаку.
— Конечно же, Ты помнишь меня. Меня звали Петусте. Во время летних танцев, давно, Я собирал цветы для тебя, а потом мы вместе катались на кайиле, — напомнил Кувигнака
— Не знаю, но может, моя девушка тебя помнит, — сказала девушка.
«Петусте» имеет в виду «Тлеющий Уголёк». Более широко, это может означать любую часть горящей древесины. Конечно, он был братом Кэнки — Огненной Стали. Я впервые за всё время знакомства услышал прежнее имя Кувигнаки.
— Ты помнишь её, Ивосо? — спросила Блокету и девушки стоящей у стремени.
— Нет, — ответила Ивосо.
— Ивосо! — возмутился Кувигнака.
— Ты видишь, — усмехнулась Блокету с высоты своего седла, — тебя никто не помнит.
— Кто это такая? — поинтересовался Вотонка.
— Позор Исбу, — ответил Махпиясапа. Он был всё ещё зол на Кэнку, за то, что тот оказался способным пойти против него, и, в силу права захвата, мучимый желанием, повязал свой ошейник на горло прекрасной Виньелы.
— Очевидно, это только одна из женщин Исбу, — предположил кто-то из мужчин, стоявших с Вотонкой.
