Тито уже давно понял, что в серьёзных ситуациях Часы могут наврать с три короба, но сейчас он по-быстрому переоделся и скользнул в кровать, потушив свет. Через несколько секунд за дверью раздались вкрадчивые шаги, отчётливо прозвучавшие в тишине, дверь открылась, прошло ещё сколько-то секунд и проверяющий ушёл.
"Неужели они не соврали? Неужели они действительно могут предсказывать ближайшее будущее?"
На следующий день ученик проснулся от страшного грохота и ужасного, душераздирающего вопля. Тито резко сел в кровати, запутался в одеяле и простыне и этаким страшненьким коконом спросонья свалился с кровати. Раздался смех, часы искренне радовались своей шутке.
— Не думали, что ты такой пугливый, малыш! Хахахаха! — Тито подумал, что если бы часы могли, то плакали бы от восторга.
Внезапно ему самому стало смешно, когда он представил, как забавно выглядит валяющимся на полу, завёрнутым в одеяло как младенец. Наверное, они слишком громко ржали, потому что тихонько приоткрылась дверь и появилась голова утреннего проверяющего (его обязанностью было проверить утреннее наличие учеников и пресечь обманы). Заметив валяющегося Тито и заикающиеся Часы, проверяющий округлил глаза и ретировался. Друзья заржали ещё громче.
Наконец Тито выпутался и, заправив кровать, оделся к завтраку и предстоящим урокам. В школе была строгая форма — светлым ученикам нужно было носить белые брюки и белую рубашку. Одежда их всегда должна была быть белоснежной и если какой-нибудь ученик сажал пятно на своё одеяние, то ему нужно было сразу же бежать в комнату переодеваться, потому что заклятия очищения на эту магическую шкуру не действовали. В противном же случае ученика могли строго наказать, а именно отпра-
вить в светлую часть подземелья замка наводить там порядок. Стоит ли говорить, что Тито считал наказание глупостью?
Во время звтрака Тито продолжал думать о жизни, открывшейся ему в замке.
Кабинеты, где ученики поглощали секреты магии были похожи друг на друга, как две капли воды. Всё здесь было очень аккуратным и чистым, но назвать уютным будто бы вылизаннные помещения, длинные, тёмные, давящие — невозможно. Они стали казаться Тито клетками со временем. Там кругом стояло множество жёстких стульев, на которых нужно было обязательно сидеть прямо, близнецы-столы, похожие каждым пятнышком, вдоль стен выстроились башни с книгами и учебниками. И учительские столы походили друг на друга. Перед уроком они обычно были совершенно пустыми, а в течение часа на них появлялись все нужные учителю предметы. Тито вынужден был признать, что это, но только это, было удобным здесь.
Вообще стены замка стали давить на мальчика, раньше ему нравились новые знания, а теперь ему совсем перехотелось учиться. Свободы здесь не было совсем, даже это слово, казалось, не пробивалось сюда сквозь толстые каменные стены. Конечно, ученикам разрешалось выходить из замка, но только два раза в неделю и только на один час. И то, гулять можно было только по небольшому парку, разбитому на заднем дворе и огороженного высокой оградой. За учениками присматривали взрослые маги.
После уроков был обед, а потом выдавалось свободное время длиной в два часа, которое нужно было тратить на уроки. Свободным время называлось скорее потому, что вы могли все два часа сидеть в своей комнате одни. По истечению двух часов заходил проверяющий и проверял ваше наличие на месте. Жизнь цепной собаки, ей-богу.
В мыслях о своём положении в школе Тито прожил ещё два дня. Потихоньку его всё стало просто невыразимо бесить. Он был уже не прочь сбежать отсюда, если бы не многочисленные заклятия, которыми окружила себя школа. Но выход из положение оказался очень простым, Тито решил просто поискать ту комнату, в которую тогда, спасаясь от погони, случайно забрёл. Если честно, на мысль про комнату натолкнули мальчика Часы, пространно намекающие, что не прочь оставаться на едине сами с собой почаще.
Вообще в последние дни Тито много о ней думал и находил всё более интересной, но в то же время он прекрасно понимал, что в многочисленных лабиринтах замка найти отлично скрытый за стеной проход — на грани фантастики.
Но пожив ещё четыре дня в гнетущей атмосфере он решил, что лучше потратить всю жизнь в поисках комнаты. По идее у него каждый день было около часа на поиски, этот час он крал из своего "свободного времени", так как успевал делать домашнее задание за полчаса, а ещё полчаса, как рассуждал мальчик, ему нужно было чтобы найти дорогу обратно в свою комнату.
Но хоть поиски представлялись ему очень трудными, на деле всё оказалось просто, даже слишком просто! Как только Тито представил секретную комнату во всём её великолепии, его будто потянуло куда-то. Не в силах справиться с этой силой, Тито повиновался ей.
Вот он резко повернул направо и, вспомнив недавнее приключение, сумел остановиться, собрав всю свою волю и силу для этого.
Перед ним выросла стена. В этом маленьком закуточке стояла только странная скульптура — вырезанный из камня небольшой столик со статуэткой орла, Тито подошёл к ней и принялся дёргать орла. Сначала спокойно, стараясь здраво рассуждать, потом со всё более нарастающим пылом. В конце концов он уже с видов маньяка тащил орла на себя, упершись ногами в каменный столик. Вот такой это был человек — живущий по большей части своими эмоциями! Вдруг Тито ощутил себя полным дебилом и со смехом спрыгнул со столика. К его удивлению, стена отодвинулась в сторону. Почувствовав некоторое нездоровое желание сломать несчастную статую, Тито поспешно вошёл в проход.
Через некоторое время он выкатился в "прихожую".
Теперь она ему показалась куда более уютной, хотя и оставалась прежней. Он вдруг вспомнил, что во всём замке, в коридорах, в классах было мрачно хотя на каждой стене и висели факелы. Но Тито чувствовал, что огонь в них был какой-то странный, мальчик даже подумал однажды, что это мало походило на НАСТОЯЩИЙ огонь. Те штуковины, которые были вместо НАСТОЯЩЕГО были светло-коричневыми блестящими штуковинами.
У Тито была сила огня. Он мог спокойно вызвать пламя и держать на ладони, не боясь обжечься. Из-за этой невосприимчивости к огненному теплу у всех огненных магов были холодные руки и им трудно было бы согреться, не будь внутри их сердец пылающего костра магии. Из-за него Тито чувствовал огонь, не прикасаясь к нему. Он понимал его, как живое существо и любил, как дети рождаясь любят свою мать. Его сердце чувствовало, что те коричневые штуки были словно мёртвым, погасшим навсегда огнём, который заставили воскреснуть используя магию, причём магию, не связанную с огнём ничем.
