— За океаном девушки выстроились бы в очередь на два квартала, лишь бы переспать с принцем. И бровью не повели бы, пусть он даже рогатой жабы не убил.
— Девчонки! — сказал Венделл. — Ну их!
Как ему и было велено, Венделл разбудил принца в темный предрассветный час. Перед зарей его герой уже был готов отправиться на подвиги, щегольски одетый в начищенные до зеркального блеска сапоги для верховой езды, черные панталоны, белую шелковую рубашку и легкий панцирь. Его меч был при нем, как и небольшой круглый щит. Двое юношей смело прошли через замковые апартаменты, затем через двор и по мосту через ров, привлекая восхищенные взоры служанок, занятых утренней работой, а также и уважительные взгляды мужчин. Сев на коней, они проехали через центр города. Венделл держал короткое древко с королевским штандартом.
Горожане — те, кто уже проснулся — высыпали из лавок и толпились по сторонам улиц. Женщины прощально махали принцу носовыми платками, мужчины отдавали честь, девушки следили за ним мечтательными глазами, мальчишки — с завистью.
Принц ехал — такой высокий в седле! — и утреннее солнце отражалось в его начищенном панцире. (Венделл покрыл металл тонким слоем прозрачного лака, чтобы он ярче блестел.) Его конь, белый жеребец (Венделл припудривал его шерсть мукой высшего помола), гарцевал и грыз удила, вскидывал головой, устремлялся вперед, словно с нетерпением ожидая узнать, куда всадник направляет его на этот раз. Рядом с ним, сурово хмуря юное лицо в сознании своей великой ответственности, на вороном ухоженном жеребце ехал Венделл, ведя на поводу двух вьючных лошадей, нагруженных всем необходимым на биваках, а также дарами и оружием.
У городских ворот принц повернул коня и вонзил шпоры в его бока. Конь взвился на дыбы, и с седла принц еще раз помахал толпам провожающих. Толпы разразились приветственными криками. Принц и Венделл легкой рысцой направили коней в золотистую дымку утреннего солнца.
Едва городские ворота скрылись из вида, как они свернули с дороги, стреножили коней и растянулись в густой тени развесистого дерева, чтобы вздремнуть часика два. Принц неторопливо переоделся в более удобный дорожный костюм и напоил лошадей, а Венделл расставил на траве позднюю утреннюю трапезу — холодную курицу, ломти ржаного хлеба, салат с клюквой и жбанчик сидра. К тому времени, когда они вновь отправились в путь, солнце уже миновало добрую часть своей небесной дуги.
— На мой взгляд, — сказал Шарм, — куда бы мы ни направились, повсюду какие-то беды, а потому нет никакого смысла мчаться сломя голову из одного места в другое. Если опоздаем спасти одну принцессу, так вскоре уволокут другую.
Венделл, также не ранняя пташка, возражать не стал.
И прошла почти неделя, прежде чем они проехали Иллирию и въехали в Тировию. Она начиналась у предгорий и простиралась вверх-вверх по холодным окутанным туманом горным склонам, которые густо поросли деревьями с черными искривленными сучьями. Неясные силуэты рыскали под их сенью или перебегали от ствола к стволу, тихонько шурша палыми листьями. Однако внизу, в предгорьях, среди расчищенных ухоженных полей виднелись аккуратные хижины, крытые соломой, и повсюду весело струились и журчали прозрачные ручьи. Солнце еще светило в небе, и прохладный ветерок с гор был очень приятен. Казалось бы, в такой прекрасный день принц должен был быть в отличном настроении. Однако его целиком поглощали мысли, довольно обычные для семнадцатилетних юнцов.
— Как ты думаешь, Венделл, в дальних странах девушки действительно показывают лодыжки?
— Чихать я хотел, — сердито отозвался Венделл. Он битую неделю слушал такие вот предположения и вопросы. Однако его ученую тираду прервал хриплый бас, донесшийся из-за деревьев.
— Ходу нет!
Шарм и Венделл пришпорили коней и вскоре выехали на опушку, от которой дорога спускалась к реке. Через реку был переброшен деревянный мост, такой узкий, что по нему нельзя было перевести рядом и двух лошадей. Поперек моста, широко расставив ноги, уперев руки в боки, стоял высокий широкоплечий воин. Он выглядел тем более внушительно, что с ног до головы был закован в черные доспехи. В правой руке он держал зловещего вида меч, а в левой — щит с гербом. Разглядеть герб было затруднительно, так как его изобразили черной краской на черном фоне. Тем не менее не было никаких сомнений, что перед ними собственной персоной дурно прославленный, внушающий страх и никакого уважения Черный Рыцарь.
— Чушка ты железная! — завопила на него женщина. На коромысле, перекинутом через ее плечо, покачивались ведра, полные молока. — Как тогда мне отнести молоко на рынок? Под таким солнцем оно через час прокиснет!
— Ходу нет! — вновь грозно пробасил рыцарь, и его меч с пронзительным свистом рассек воздух в дюйме от ее носа. Она попятилась, выплескивая молоко на свою одежду. — Ходу нет!
— Почему его меч свистит?
— Вделал свисток в рукоять, — объяснил Шарм, отдавая Венделлу поводья. — Избитый прием. И что-то в нем есть детское, по-моему.
Он спешился, протолкался сквозь толпу и остановился напротив входа на мост, небрежно положив руку на рукоять меча.
— Э-эй, Черныш! Отличная фраза! Сам сочинил?
— Это ПРИНЦ ШАРМ! — возопили крестьяне в один голос, а молочница закончила:
— Он проучит эту задницу!
— Удались, юный принц, — пробасил Черный Рыцарь. — Я охраняю этот мост по велению Злой Королевы. Поставь на него ногу, и ты умрешь.
— Чудненько, — сказал Венделл. — Норвилл опять подложил нам свинью.
Принц взвешивающе посмотрел на реку. Хотя и быстрая, была она очень мелкой, и ее легко было бы переехать вброд немного вверх по течению, где этот подонок их не увидит. Однако крестьяне не спускали с него глаз, и он обязан был думать о своей репутации.
— Ты бросил мне тот же вызов прошлой весной, Черныш. И я вроде пнул тебя в задницу, если память мне не изменяет.
— Не называй меня Чернышом, — буркнул Черный Рыцарь.
— Что-что?
— Прошлой весной я был пьян, Шарм! — Его слова дышали ледяной яростью. — К тому же с той поры я много тренировался. А кроме того, пусть ты и быстро наносишь удары, на мне-то сегодня полный комплект доспехов, а ты без них.
— А-а! — сказал принц. — Только долго ли он останется полным?
— Ты это про что?
Медленно, осторожно, отведя руку подальше от меча, принц поднялся на мост и приблизился к Черному Рыцарю. Крестьяне и Венделл с любопытством следили, как он остановился всего на длину меча от своего противника. Затем принц наклонился и сказал так тихо, что никто другой его не расслышал:
