«Скорее всего, очередной шпион», – мельком подумал Фиар, ожидая пока глаза привыкнут к солнечному свету.
Вообще стоит заметить, что к шпионам в храме относились с пониманием и даже некоторой любовью. И на это были свои причины. А именно проблема была в смертности. То есть, как бы хорошо не были храмовники подготовлены к всевозможным опасностям, как бы здорово их не обучали в Храме, но все равно время от времени они все-таки гибли. А поскольку далеко не каждый способен был стать храмовником, то орден нуждался в большом притоке послушников. Собственно основных потоков было три. Во-первых, это были люди, искренне верящие во Владыку и желающие помогать другим. Практически все они, в конце концов, становились храмовниками, хотя иногда случались осечки. Во-вторых, это люди, желавшие что-то получить от своего нового положения: доступ к богатствам Храма, всеобщее уважение, умение сражаться лучше всех. Примерно пятая часть из них становились храмовниками. Остальные же отсеивались в процессе обучения. И в-третьих, это шпионы. Всевозможные шпики, работающие как на страны, так и на отдельных персон. Почему-то все жаждали узнать секреты Храма. Скорее всего, это было следствием того, что в пику абсолютной откровенности со своими членами ко всем остальным орден применял политику полной закрытости. Что собственно послужило почвой для появления всевозможных слухов и домыслов. И многие более-менее значимые люди окружающих стран стремились выведать секреты ордена. И хотя пока это никому не удалось, но все равно в ордене среди послушников постоянно крутилось несколько десятков шпионов. И это несмотря на огромную текучесть. Одних ловили во время попыток что-либо узнать и гнали из цитадели. Другие бежали сами от тягот жизни послушника. И лишь единицы проникались учением храма и отдавали все силы обучению, чтобы через несколько лет стать храмовниками. В общем, к шпикам в ордене относились с пониманием и не гнали их, пока они сами не выдавали себя какой-нибудь глупостью.
Фиар еще раз с подозрением посмотрел на предполагаемого шпиона, заставив его поежиться и утроить усилия в подметании и без того уже чистого участка двора. После этого храмовник отвернулся и уверенным шагом направился в замок. Он хотел найти в библиотеке что-нибудь, способное объяснить его видение. Войдя в холл, Фиар направился к лестнице и привычно глянул на висевшую здесь картину.
Это был портрет. Портрет, написанный одним очень известным художником. Бэндор кив'Вар его звали. Люди болтали, что сам Творец вложил ему в руки кисть. И каждый раз, глядя на этот портрет, Фиар готов был в этом с ними согласиться.
Полотно изображало Основателя. Бэндор никогда не видел его сам, но когда настоятель заказал ему этот портрет, он согласился. Сказав, что это будет вызов его мастерству. Художник переговорил со всеми, с кем Основатель мог говорить когда-то, перечитал все написанное о нем и написал эту картину. Здесь Основатель не спасал невинных, не рубил нечисть, не искоренял несправедливость. Нет, вместо этого он просто сидел в полуразрушенном зале на обломке стены и смотрел в даль. В одной руке он держал книгу, с которой никогда не расставался, хотя никто не мог сказать, что это за книга, а другой устало опирался на воткнутый перед собой меч. Если приглядеться, то в руинах на заднем плане можно было узнать восстановленный ныне главный зал. Но Фиар никогда не приглядывался. Он всегда смотрел только на Основателя, потому что мастерство художника оказалось настолько велико, что изображенный им человек выглядел живым. Даже настоятель признавал поразительное сходство с оригиналом. Как впрочем, и все кто лично знал Основателя. Каждый раз смотря на портрет еще будучи послушником Фиар с затаенной надеждой ждал, что вот сейчас Основатель тяжело вздохнет, спрячет в ножны клинок, встанет и спустится с полотна. Каждый раз, но не сегодня. Сейчас пораженный Фиар во все глаза смотрел на портрет и никак не мог им поверить. Человек на полотне был бесконечно похож на незнакомца из сна. И с каждым мигом это сходство становилось все сильнее…
– Не спишь? – незаметно подошедший Крад сказал это прямо в ухо от чего Фиар вздрогнул. После этого бывшему наемнику пришлось отскочить назад, чтобы разминуться с рефлекторно дернувшимся локтем. Весело захохотав, Крад запрыгнул на перила и продолжил. – Так что, ты идешь с нами или нет? Давай, решайся. Чего тебе здесь тухнуть. Там ты развеешься, отдохнешь, наберешься сил. Давай соглашайся, я уже четырех человек нашел. Будет здорово!
Но Фиар на него не обращал внимания, гораздо больше его сейчас занимали собственные мысли.
«Значит, это был Основатель, – думал он. – Но что же тогда может означать мое видение? Что Владыка хотел, чтобы я понял? Что нам может помочь Основатель? Но ведь он давно мертв. Или все-таки нет? Можно ли считать мертвым человека однажды просто исчезнувшего? Скорее всего. Сомневаюсь, что кто-нибудь просто так бросил бы замок, сокровища, людей, что тебе верят. Нет, это невозможно. Значил он либо мертв, либо… пленен? Да возможно дело обстоит именно так. Тогда это объясняет вторую часть видения. Вот при чем здесь дракон не могу понять. Хотя если задуматься, то в жизнеописании упоминалось, что возможно Основатель зачем-то встречался с драконом. Только там не говорилось зачем. Впрочем, сейчас важно не это. Гораздо важнее понять, где искать Основателя. Во сне я летел в сторону солнца, и оно садилось, значит мне надо на восток. Вот только восток большой и искать придется долго. Ну да ничего, главное – это начать. Кстати, Крад вроде бы говорил, что тот городок тоже на востоке. А это значит, что часть пути можно будет пройти вместе с отрядом. Что гораздо безопаснее и быстрее». Фиар отогнал лишние мысли и прислушался к тому, что говорил храмовник.
– А уж после того как мы вышибем оттуда нечисть, – ни на кого не обращая внимания соловьем заливался тот, – тогда можно будет и отдохнуть. Выпьем как следует, с девками погуляем, развеемся. Ах, да ты же не пьешь, ну тогда просто за компанию посидишь, и разомнешься. Наверняка еще ни разу не участвовал в трактирных драках, значит это твой шанс.
Он бы говорил еще очень долго, приводя множество аргументов и примеров стараясь убедить парня идти с ними. Но этого не потребовалось.
– Когда выходим? – коротко спросил Фиар, прервав Крада на полуслове.
– Что? – несколько секунд тот пытался сообразить чего же от него хотят, а затем понял и расплылся в довольной улыбке. – Завтра утром. А то мне еще кое-кого надо уговорить. Так что завтра будет в самый раз. Ладно, я побежал. И не забудь, встречаемся во дворе на рассвете.
