– Это точно, мессер Эцио, – ответил командир, грубоватый мастер-сержант, которого Эцио помнил по своему первому визиту в Монтериджони еще молодым парнем.
– Я слышал, что вы практиковались днем. Могу я тоже пострелять?
– Можно, конечно, но днем мы стреляли из меньших пушек. Эти, большие, совсем новые. Мы еще не испытывали их, потому что они еще не подготовлены к стрельбе. А мастер-оружейник, который их устанавливал, куда-то запропастился.
– Кто-нибудь из вас пытался еще найти?
– Пытались, сир, но неудачно.
– Я тоже посмотрю в окрестностях. В конце концов, эти штуки здесь не для красоты. Никогда не знаешь, как скоро они могут пригодиться.
Эцио пошел по крепостной стене и удалился от стрелков всего на двадцать-тридцать ярдов, когда услышал громкое бормотание, доносившееся из-под деревянного навеса, который был установлен над боевой площадкой одной из башен. Рядом с навесом лежал ящик с инструментами. Когда Эцио подошел к навесу, бормотание перешло в храп.
Внутри оказалось темно и жарко, воздух был спёртым и пропах кислым вином. Когда глаза привыкли к темноте, Эцио разглядел крупного мужчину в не особо чистой рубашке, развалившегося на куче соломы. Он легонько пнул мужика, но это не произвело должного эффекта – мужик лишь забормотал во сне, а потом повернулся лицом к стене и захрапел.
– Эй, мессер, – сказал Эцио, более грубо толкая носком сапога мужчину.
На этот раз мужик открыл один глаз и повернулся посмотреть на Эцио.
– Чо надо, дружище?
– Ты нужен, чтобы починить пушки на стене.
– Не сегодня, дружбан. Завтра с утра.
– Ты слишком пьян, чтобы работать? Думаю, капитану Марио не понравится услышать это.
– Сегодня я больше работать не собираюсь.
– Еще не слишком поздно. Ты хоть знаешь, который час?
– Нет. И не знал. Я делаю пушки, а не часы.
Эцио присел на корточки, чтобы было удобнее с ним говорить. Мужчина в свою очередь сел и смачно рыгнул в лицо Эцио. Изо рта у него отвратительно несло чесноком и дешевым монтальчино. Эцио поднялся.
– Мы хотим, чтобы пушки стреляли. И хотим, чтобы они были готовы немедленно, – процедил он. – Или мне найти кого-то поспособнее тебя?
Мужик встал.
– Не спеши, дружище. Я никому не позволю притронуться к моим пушкам.
Он оперся на Эцио, и тот снова ощутил его дыхание.
– Ты не представляешь, с кем мне приходиться иметь дело. У этих солдат нет никакого уважения к артиллерии. Для многих из солдат пушки – всего лишь новомодный хлам. Им кажется, что пушка будут стрелять просто так, по волшебству! А ведь орудие нужно чувствовать!
– Может, продолжим разговор по пути? – спросил Эцио. – Время не ждет.
– Имей в виду, – продолжал мастер-оружейник, – что пушки, что стоят здесь, довольно неплохи для своего класса, и лучшие для Марио, но они очень примитивны. Я сумел раздобыть у французов чертежи одного изобретения. Они называют его «железный убийца». Очень умно. Только представь, пушка, которую можно держать в руках! Оружие будущего, дружище!
С этими словами они подошли к группе солдат, стоявших вокруг пушки.
– Можете отзывать «охотников», – весело заметил Эцио. – Вот он.
Мастер-сержант прищурил глаза.
– А он справится с работой?
– Может, я немного и перебрал, – отозвался оружейник, – но в душе я трезв, как стекло. В наше время потакать спящему внутри воину – единственный способ выжить. Так что я просто обязан пить, – он отпихнул сержанта в сторону. – Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь…
Он несколько минут осматривал пушки, потом повернулся к солдатам.
– Что вы наделали? Вы их испортили! Слава богу, вы не додумались стрелять из них, иначе поубивали бы всех нас. Они же еще не готовы! Сперва ствол надо хорошо прочистить.
– А может с вами нам вовсе не понадобится пушка, – огрызнулся в ответ сержант – Вы прикончите врага своим дыханием!
Но оружейник занимался пушкой, в одной руке у него был шомпол, во второй отрез грубого хлопка, измазанного чем-то жирным. Когда он закончил, он встал и заметно расслабился.
– Ну, все, – проговорил он и повернулся к Эцио. – Пусть эти парни зарядят пушку. Это единственное, на что они способны – и видит Бог, им пришлось долго учиться даже этому – тогда вы сможете пострелять. Смотрите на холмы. Мы установили там мишени на уровне этой пушки. Попробуйте начать с цели, которая находится прямо перед пушкой. Если пушка взорвется, по крайней мере, взрыв не оторвет вам голову.
– Звучит обнадеживающе, – хмыкнул Эцио.
– Попытайтесь, мессер. Здесь стоит предохранитель.
Эцио вставил фитиль в отверстие для запала. Долгое время никого не происходило, а потом Эцио подскочил, потому что пушка взревела. Посмотрев на мишени, Эцио увидел, что ядро поразило одну из них.
– Хорошо! – обрадовался оружейник. – Великолепно! Слава Богу, нашелся хоть кто-то, кто умеет стрелять так же как я.
Эцио приказал зарядить орудие и выстрелил вновь. На этот раз он промахнулся.
– Нельзя поразить все мишени, – посочувствовал оружейник. – Возвращайтесь утром. Мы снова будем тренироваться, и вы наловчитесь стрелять.
– Я приду, – кивнул Эцио, еще не осознавая, что когда ему придется стрелять из этой пушки в следующий раз, это будет не тренировка, а смертельная необходимость.
Эцио вошел в главный зал цитадели Марио. Сгущались вечерние тени, и слуги начали зажигать факелы и свечи, немного разогнавшие мрак. Этот мрак гармонировал с мрачным настроением Эцио, которое ухудшалось по мере приближения часа встречи.
Погруженный в свои мысли, он не заметил человека, застывшего у огромного камина. Ее небольшая, но крепкая фигура казалась совсем маленькой по сравнению с гигантскими кариатидами, располагавшимися по обеим сторонам от камина. Эцио вздрогнул, когда она подошла к нему и взяла за руку. Он тут же узнал ее, черты его лица смягчились, в них засветилась неприкрытая радость.
– Доброго тебе вечера, Эцио, – произнесла она, как показалось Эцио, немного застенчиво.
– Доброго вечера, Катерина, – ответил он, кланяясь графине Форли.
Близость, связывавшая их, осталась в прошлом, хотя они оба никогда о ней не забывали. И все же, когда Катерина коснулась его руки, Эцио на мгновение ощутил непреодолимое влечение.
– Клаудия сказала, что ты здесь, и я с нетерпением ждал этой встречи. Но… – он запнулся. – Монтериджони так далеко от Форли, и…
– Не льсти себе, полагая, что я проделала этот путь лишь для того, чтобы увидеть тебя, – отозвалась она с оттенком резкости в голосе.
Но Эцио видел, что Катерина улыбается, и что говорит это не вполне серьезно. И в глубине души он прекрасно знал, что его по-прежнему привлекает эта независимая и опасная женщина.
