- Спокойной ночи, - выдавил он.
Она чуть не рассмеялась, но поняла, что он хотел сказать больше. Невысказанные слова повисли в воздухе. Она хотела их услышать, но удерживала себя в стороне от его яркого духа.
- Спокойной ночи, - прошептала она.
Широко раскрыв глаза, она смотрела во тьму, глубоко дыша и успокаивая колотящееся сердце. Дыхание Чэнь Юна было таким же. Она закрыла глаза, но тут же вспомнила его голую спину.
Что же такое!
Она молилась Богине Безмятежности о сне, а в ответ корабль тряхнуло, и Чэнь Юн отлетел на нее, прижав ее к стене.
Он выругался.
Она подавила вопль.
Он отодвинулся, а корабль выровнялся.
- Прости, - прошептал он.
Больше они не говорили ночью, хотя она еще долго не могла уснуть.
Как-то Аи Линг все же смогла уснуть. А, проснувшись, оказалась в той же позе, что и перед сном: руки лежали на животе, плечом она касалась Чэнь Юна. Было непонятно, наступило ли утро. Но шаги в коридоре и хлопанье дверьми дали понять, что матросы уже не спят.
Она не знала, проснулся ли Чэнь Юн.
- Уже утро? – хрипло спросил он, отвечая на ее вопрос.
- Матросы уже не спят, - почему-то прошептала она.
Он соскользнул с кровати, дверь каюты открылась, впуская тусклый свет лампы из коридора. Он принес в комнату фонарь вместо потушенного, а потом вытащил вещи из сумки.
- Я переоденусь в уборной, - сказал он.
Она вздохнула, когда он закрыл дверь за собой. К такому нужно привыкнуть. Она надела персиковые штаны и тунику с длинными рукавами, чтобы защититься от солнца и соли. Она расплела косу и принялась расчесывать волосы деревянным гребнем. Мыслями она была далеко, слышала, как в камбузе матрос просит добавки сушеного мяса. Она чувствовала его и свой голод. Чтобы прийти в себя, она прочитала мысленно любимое стихотворение о цветущем лотосе в пруду.
Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Было тихо. Чэнь Юн и капитан Пэнь еще ели, когда она пришла в камбуз. Лао Лю наполнил ей чашу горячим соевым молоком и хотел положить булочку на щербатое блюдце, но Пэнь вскинул руку.
- Она опоздала, - сказал он. – После твоей работы мы отправимся на урок языка, Аи Линг.
Она спешно пила соевое молоко, убеждая себя, что ее лицо пылает из-за пара из чаши. На палубу она вышла поздним утром. Туман уже рассеивался, воздух был холодным и влажным. Сяо Хоу мыл палубу широкой шваброй.
- Мы уже отмыли палубу, - сказал он.
Моряки стояли под тремя мачтами, разбираясь с тросами. Они кричали друг на друга, чтобы их движения совпадали по времени. Сяо Хоу проследил за ее взглядом.
- Папа сказал, что научит меня, когда я подрасту.
Она улыбнулась ему в ответ на его улыбку, его щеки покраснели от гордости.
- Завтра я успею вовремя, - ее желудок недовольно заурчал. Она бы не отказалась от нормальной еды.
Мальчик показал ей, как вести швабру, а потом оставил ее. Море семи звезд казалось бесконечным. Казалось, в мире существует только этот корабль и безграничные воды. Аи Линг замерла, закончив задание, чтобы насладиться видом. Солнце красило облака в золотой и розовый цвет. Она всегда хотела путешествовать, исследовать мир. Она моргнула, казалось, что это была не ее мысль. Могло ли так быть? Затылок покалывало.
Сяо Хоу вернулся и забрал у нее швабру, напугав ее. Он осмотрел палубу и кивнул.
- Для первого раза неплохо, - сказал он.
Она улыбнулась.
- Я могу идти?
Он склонил голову, напомнив ей Таро. Она уже ждала, что у него дернутся уши.
- Наверное, да. До завтра, мисс.
Она поклонилась.
- На рассвете.
Она спустилась обратно в камбуз. За столом остались только Пэнь и Чэнь Юн, а еще стопка книг. Пэнь даже не взглянул в ее сторону.
- Получилось? Лао Лю оказал тебе услугу, помыв вместо тебя. Начнем урок.
Она благодарно улыбнулась коку. Тот вежливо кивнул. Аи Линг пыталась взглянуть в глаза Чэнь Юну, но не удалось. Он не говорил с ней после тех пары фраз утром.
Пэнь попросил у Лао Лю чайник с горячим чаем.
- Чэнь Юн уже неплохо знает язык. Мы сможем общаться с ним в свободное время. А пока что нужно хотя бы знать основные фразы, - он расстегнул серебряные пуговицы на манжетах и закатал рукава.
Лао Лю принес чай и поднос с белым длинным пером, флаконом и листами пергамента. Капитан Пэнь взял перо, открыл флакон с чернилами.
- В Цзяне пишут не иероглифами. Там другие буквы, - он обмакнул перо в чернила. – У них двадцать восемь букв, они соединяют их в слова.
Он набросал что-то на толстом листе.
- Вот это: «доброе утро».
Аи Линг смотрела на маленькие письмена, теснящиеся в ряд, и хмурилась. Пэнь произнес всю фразу, стараясь делать это медленно.
- Теперь ты, - сказал он. И снова произнес фразу, она следила за его губами и слушала странный звук.
Она попыталась повторить.
Он улыбнулся, а потом прочистил горло.
- Сложнее всего правильно ставить язык. В ксианском все по-другому.
Так прошел час. Пэнь оказался терпеливым учителем, вскоре она смогла написать все двадцать восемь букв и знала, как они звучат. Чэнь Юн все это время что-то читал. Они закончили первый урок разговором на языке Цзян. Аи Линг, поражаясь знаниям Чэнь Юна, не могла отвести взгляд.
Даже капитан восхищенно кивнул.
- Ты, насколько я знаю, учишь язык полгода, но произношение впечатляет. Отлично, - он встал с кресла, Йен вошел и что-то прошептал ему на ухо.
Пэнь кивнул им.
- Увидимся днем на уроке боевого искусства, Чэнь Юн? И ты будешь? – он взглянул на Аи Линг, которая повторяла фразы благодарности на новом языке в голове. Она слабо кивнула в ответ.
- Думаю, у тебя получится освоить этот язык, Аи Линг, - сказал Пэнь.
- Спасибо за вашу помощь, - ответил Чэнь Юн.
- Не за что. Я и сам так учусь, - он улыбнулся и ушел.
Он должен быть женатым. Где тогда его жена? Она покачала головой, когда поняла, о чем думает.
Они собрались на палубе через час после обеда. Аи Линг думала, что их будет только трое, но пришел и штурман, и еще пятеро матросов.
- Многие хотят уметь сражаться, Чэнь Юн, - сказал Пэнь. – И о твоей семье слышали многие.
Чэнь Юн поклонился перед всеми.
- Это честь для меня.
Он начал с основной боевой стойки. Потом он вытащил из ниоткуда тонкую бамбуковую трость и постукивал по ноге каждого, кто не так встал.
- Шире ноги. Согни их в коленях, - он уверенным шагом шел по палубе, солнце мерцало на его темных волосах.
Чэнь Юн остановился перед ней. Он опустил трость и безмолвно разглядывал ее. Она заставляла себя не шевелиться. Ноги болели от напряжения.
