Улыбка Корума была полна горечи.
– Кроме того, они и не боги, Джери.
– Да, не боги – но и не исчадия зла. Они просто мужчины и женщины. Мы были бы куда счастливее, допустив это! – Джери вскинул голову и внезапно рассмеялся. – Но, может, нам стоит проявить побольше сдержанности? А то мы пустились в ханжеские речи, друг мой. Мы воины, а не святоши!
Корум повторил вопрос, который задал прошлым вечером:
– Знаешь ли ты эту землю, куда я решил отправиться? Пойдешь ли и ты туда – сегодня вечером?
– Я не волен в своих поступках. – Джери стал мерить шагами мощеную кладку. – И ты это знаешь, Корум.
– Я надеялся на тебя.
– Корум, в этих Пятнадцати плоскостях у тебя существует множество воплощений. И возможно, что где-то другому Коруму нужен спутник, и мне придется отправиться с ним.
– Но ты в этом не уверен?
– Нет, не уверен.
Корум пожал плечами.
– Если твои слова правдивы, наверное, я должен признать, что так оно и есть, – значит, я могу встретить другое твое воплощение, которое не знает своей судьбы?
– Как я говорил тебе, память часто подводила меня. Как в этом воплощении она подводила тебя.
– Мне остается надеяться, что мы встретимся в этом новом измерении и узнаем друг друга.
– И я тоже на это надеюсь, Корум.
Этим вечером они сели играть в шахматы. Друзья почти не говорили между собой, и Корум рано пошел спать.
Когда снова возникли голоса, он, медленно подбирая слова, обратился к ним:
– Я явлюсь в доспехах и с оружием. Я буду верхом на рыжем коне. Вы должны изо всех сил звать меня. Я даю вам время отдохнуть. Соберите все свои силы и через два часа начинайте призывать меня.
Через час Корум встал и спустился вниз, прямо на шелк и парчу надел доспехи. Конюх вывел во двор замка коня. Держа поводья в правой руке и положив серебряную руку на рукоять меча, Корум обратился к своим слугам, сказав, что уезжает на поиски приключений и, если он не вернется, они, именем Корума, должны держать замок Эрорн открытым для любого путника, нуждающегося в убежище, а также отменно кормить его. Затем он миновал ворота, спустился по склону холма и углубился в густой лес – так он скакал примерно сто лет назад, когда еще были живы его отец, мать и сестры. Но тогда конь нес его сквозь утро. А теперь он ехал в ночь, под бледной луной.
Из всех, кто обитал в замке Эрорн, лишь Джери-а-Конел не пожелал Коруму счастливого пути.
Теперь, когда он пробирался сквозь темный древний лес, до слуха его все громче и отчетливее доносились голоса.
– Корум! Корум!
Как ни странно, его тело начало обретать легкость. Он коснулся коня шпорами, и тот рванулся в галоп.
– Корум! Корум!
– Я иду!
Жеребец прибавил скорости, его копыта приминали мягкую землю, и всадник летел все дальше в непроглядную чащу леса.
– Корум!
Корум наклонился в седле, уворачиваясь от веток, хлеставших его по лицу.
– Я иду!
В роще он увидел смутные очертания людей. Они окружали его, но он продолжал мчаться, набирая скорость. У него кружилась голова.
– Корум!
Коруму показалось, что он уже участвовал в такой скачке, что когда-то его уже звали, и поэтому он знает, что надо делать.
Он летел с такой скоростью, что очертания деревьев расплывались перед глазами.
– Корум!
Вокруг него вскипал белый туман. И теперь он отчетливо, во всех подробностях видел лица тех, кто звал его. Их голоса то слабели, то крепчали, то снова стихали. Пришпоривая храпящего коня, Корум гнал его сквозь туман. Его белая пелена была историей, легендой, временем. Мимо него мелькали очертания зданий, облик которых был ему совершенно не знаком – они вздымались на сотни и тысячи футов. Он видел миллионные армии и оружие ужасающей мощи. Он видел летающие машины и крылатых драконов. Перед ним возникали существа всех размеров и форм. И казалось, все кричали ему вслед, когда он мчался мимо них.
И он увидел Ралину.
Корум видел ее в облике и девочки, и мальчика; она была и мужчиной, и пожилой женщиной. Он видел ее и живой, и мертвой.
Ее образ заставил его вскрикнуть, и он продолжал кричать, когда внезапно вылетел на лесную поляну, ворвавшись в круг мужчин и женщин, которые, взявшись за руки, стояли вокруг холма, хором призывая его.
Корум все еще кричал, когда, выхватив блистающий меч серебряной рукой, вознес его над головой и, натянув поводья, остановил коня на вершине холма.
– Корум! – вскричали те, кто стоял на поляне.
Корум не ответил им, лишь склонил голову, продолжая вздымать меч.
Рыжий вадагский конь в шелковой сбруе снова всхрапнул и, опустив голову, стал щипать траву на вершине холма.
И тут Корум тихим низким голосом произнес, обращаясь к ним:
– Я Корум, и я помогу вам. Но не забывайте, что я ровно ничего не знаю об этом времени и об этой стране.
– Корум, – сказали они. – Корум Ллау Эрейнт. – Они показывали друг другу на его серебряную руку, и их лица были полны радости.
– Я Корум, – повторил он. – И вы должны поведать мне, зачем призывали меня.
Мужчина с широким золотым ожерельем на шее, заметно старше остальных, в чьей рыжей бороде вились серебряные пряди, вышел вперед.
– Ты Корум, – сказал он. – И мы звали тебя потому, что ты Корум.
Глава третья
Туа-на-кремм Кройх
Корум был как в тумане. Хотя он различал ночные запахи, видел людей вокруг себя, чувствовал под собой взмыленного коня, но ему все еще казалось, что он спит. Он медленно спустился с холма. Легкий порыв ветерка колыхнул складки его алого плаща и, подняв их, бросил ему на голову. Он пытался осознать, каким образом оказался в отдалении от своего мира как минимум на тысячу лет. А может, он продолжает спать? Он, как и во сне, чувствовал свою отчужденность. Когда принц спустился к подножию покрытого травой холма, высокие мабдены почтительно отступили перед ним. Потрясение было на их тонких лицах, ибо на самом деле они не рассчитывали на успех своих призывов к нему. Корум почувствовал к ним симпатию. Мабдены отнюдь не были варварами, полными суеверий и предрассудков, хотя поначалу он ждал встречи именно с ними. У них были умные лица и ясные глаза, манера держаться была полна достоинства, хотя они думали, что рядом с ними сверхъестественное существо. Похоже, они были подлинными потомками лучших представителей народа его жены. И в этот момент он перестал жалеть, что откликнулся на их призыв.
Принц не знал, чувствуют ли они холод, пронизывавший его с головы до ног. Ветер резал как ножом, но все были в легких одеждах, оставлявших обнаженными руки, грудь и ноги, на которых имелись лишь золотые украшения и кожаные ремешки высоких сандалий – их носили все, и мужчины, и женщины.
Пожилой мужчина, первым заговоривший с Корумом, обладал мощным телосложением и высоким, как у вадагов, ростом. Корум подвел к нему коня и спешился. Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
