— Да, — на щекастой физиономии Аеша играла довольная ухмылка.
— Сам дальше расскажешь, или тебя для начала в печь сунуть? Я как-то не наелся.
Ухмылка исчезла. Глаза ендаря расширились, он скосил взгляд на старосту. Тот еле заметно кивнул.
— Ключ теперь — ты. И… — Аеш потупился и, вероятно, забывшись, сунул палец в нос.
— Але! — окликнул его я.
— И только ты сможешь добраться до жезла Духов.
Он посмотрел на меня. Я же молчал, ожидая продолжения. Аеш медленно поднялся, неловко выбрался из-за стола. С минуту он расхаживал по комнате.
— Да не мучь ты нас! — не выдержал Зосима. — Кляча косопузая!
— А ты меня не подгоняй, не запрягал! — неожиданно взвился ендарь. — Сборохвостит там на полатьях! Что вы за хозяева за такие? Навозом рожу моете, навозом подтираетесь. Всю деревню по миру пустили. Ни прилечь где, ни зад приложить — тотчас намокнешь да плесенью взойдешь!
— Да ты на себя посмотри, свинота с ушами! — лицо старосты сделалось пунцовым. Он волчком выскочил из-за стола, с кулаками надвинулся на Аеша. — Жрешь в одно рыло, да так что и богу не мило! Кто давеча по осени чуть не все зерно извел? Кто репу зимой надкусал, будто крыс страхолюдный? Кто…
— Это у них часто? — я несильно толкнул локтем сидящего рядом домового.
— Частенько, — хихикнул тот. — Тем и развлекаемся. А еще весело, когда они волосья друг у друга драть начинают.
— Правда, а чего дома так заброшены? Или я чего не знаю? Домовые же вроде следят за хозяйством, так?
— Так-то оно так, — погрустнел собеседник. — Да где ж оно, хозяйство? Докуда могли — латали. Только сам видел — доброго дерева не сыскать в округе. Да и ради кого стараться? — домовой тяжело вздохнул. — Сами еле перебиваемся. Стыдно за работу свою, но сил не осталось. А еще эти из лесу лезут. Почесть раз в седмицу обязательно. Не всегда в деревню заходят. Иногда покружат поодаль, покричат, повоют — и сгинут. Ан как оно сегодня вышло.
Я невольно дотронулся до висящего на шее камня. Затем попытался стащить цепь через голову, осмотреть драгоценность внимательнее. Не тут-то было. Та словно вмиг сжалась, плотно обхватила шею. Дышать не мешает, но снять не получится.
— Что за?..
— И не мучай себя, — с улыбкой на исхудалом лице проговорил домовой. — Не снимешь.
— Почему? — я потянул цепь, пытаясь растянуть с виду хилые звенья.
— Ключ — часть тебя. Он — это ты. Ты — это он. Вы одно целое. До самой смерти.
— Чьей смерти?
Домовой пожал плечами.
Ну что ж — зато не украдут. Если только с головой вместе.
— … да ты здесь нужен, как зуб в заду!.. — донеслась до меня фраза старосты, после которой тот набросился на ендаря. Аеш не устоял на ногах — и оба, ругаясь и осыпая друг друга ударами, покатились по полу.
Сидящие за столом зрители воодушевились, принялись подбадривать дерущихся. Само по себе зрелище двух коротышек, усердно машущих кулаками, выглядело весьма занятно. Но после случившегося днем, после нескольких смертей пусть и чуждых мне созданий смотреть на подобное не хотелось. Я понимал, что порчу все веселье, но все равно сделал так, как посчитал на тот момент нужным. Встал, прошел к ругающемуся и пыхтящему комку, выхватил обоих за шиворот и с силой встряхнул. Впрочем, встряхнуть Аеша оказалось очень непросто. Толстяк весил как два, а то и три Зосимы.
— Граждане, господа и прочие нелюди, — проговорил я четко, выделяя каждое слово. — Как вами было доложено раньше: только я могу добраться до жезла Духов…Что это за хрень и на кой она нужна?
— Жезл Духов позволяет переродить и очистить место Духов, — сдавленно просипел Аеш. Я опустил обоих на пол. — И не только очистить, — ендарь отряхнулся, вроде как отряхивается собака, выбравшаяся из воды, — но и подчинить своей воле. Заставить служить себе.
— А вот это уже ближе к телу, — я присел на корточки. — Я смогу открыть портал домой?
— Портал? — Аеш поморщился, чихнул прямо мне в лицо. — Не знаю. Я не мудрец человеков, их секреты мне неведомы. Нет никаких порталов.
Я отшатнулся, сел на задницу, чуть было не сбив с ног стоящего за спиной старосту.
— Кому ведомы? — спросил, утираясь рукой.
— Человекам, — не раздумывая ответил ендарь.
— Спасибо, кэп… — выдохнул я.
— Без жезла нам не выжить, — тихо проговорил Зосима. Он медленно подошел к Аешу, встал рядом. Оба выглядели нашкодившими котятами.
— Ваша деревня — последний незараженный кусок?
— То нам тоже неведомо, — вздохнул староста. В его волосах, сейчас похожих на разоренное гнездо, не осталось ни одного пера. — Каждый, кто обладает жезлом Духов, может попытаться сдержать заразу.
— А смысл? Все уже отравлено. Если кусты с деревьями еще очухаются, наверное, то, что с животными? Насколько я понял, все они либо съедены, либо преобразились.
— Не все. Некоторые твари уснули. Не по своему желанию — так на них подействовала хворь. Кто-то может снова проснуться.
— Да и темные создания скинут свою личину, — поддержал его ендарь. — Далеко не все, но сейчас важна каждая капля жизни. Единственный росток, брошенный в добрую землю, поднимется густым лесом.
— Как все волшебно выходит. А жезлов много? — спросил я.
— Не много, но были. Когда человеки прознали о новой беде — бросились бороться. Да поздно стало к тому времени. Но боги все видят — кто знает, может быть, где-то и остались такие же островки, как и наш.
"Куда ни кинь — всюду клин. Человеки-человеки — и что же вам все неймется?"
— Ладно, — на удивление, слова давались очень легко. — Куда идти? Чего искать? Раз уж кругом такая беда — сидеть без дела глупо.
"Особенно в такой дыре".
Хотя, надо признаться, неприятных запахов я уже почти не ощущал. Принюхался?
— Я покажу, — в глазах Аеша загорелись искры азарта. Или это только отблеск пламени из печи?
— И еще — уточнение: что там насчет кровожадных тварей? Как много их на болотах? Насколько они опасны?
— Очень опасны, — сказал Аеш. — Некоторые вылезают только ночью, другие не отходят далеко от своих логовищ. Есть блуждающие — вроде нашего лихо. Всех сразу не счесть. Но мне ведомы особые тропы, ведомы схроны. Мы пройдем. Главное — не шуметь. Ты умеешь не шуметь?
— А то! Буду красться, как мышь, — не моргнув глазом, соврал я.
Ендарь не то громко икнул, не то усмехнулся, но спорить не стал.
