— Ты действительно сойкеро? — спросил он.
Язык слушался его плохо, кровь лилась изо рта. Но он, похоже, не обращал на это внимания. Это и неудивительно. Наверняка, его ждало новое тело, и он, оказавшись дома, наденет новый шлем с реинкарнатором и совершит самоубийство, чтобы вскоре снова почувствовать себя полностью невредимым.
— Уходи. Иначе я заберу твою жизнь, — сказал я, бросая ему шлем.
— Мы еще встретимся, — произнес великан, поворачиваясь ко мне спиной и исчезая в туманной дымке.
Моргульский опустился рядом и принялся массировать крылья. Я подошел к Лаэрцию, который, пытаясь освободиться от пут, запутался окончательно, и теперь, кажется, не мог и пальцем пошевелить. При этом он был сложен почти пополам и смотрел на меня в щель между собственными ногами.
— Разрежь эти веревки! — прорычал он, увидев меня.
— Зачем? — спросил я. — Так, в упакованном виде, ты мне нравишься больше.
Он зарычал в бессильной злобе и я, смеясь, освободил его.
— Думаешь так приятно лежать рядом с трупами и гадать, подействует на тебя этот яд или нет? — спросил седой демон, отряхивая выпачканную в пыли одежду.
— Они не умерли, — объяснил Моргульский, выбирая себе оружие из того арсенала, который был разбросан по полю боя. — Просто спят. Проснутся утром.
— Если бы не твоя "испорченная радость", — сказал я, — Мы бы сейчас опять были в пещере этого уродца. Какие еще ты бережешь сюрпризы?
Последовав примеру Моргульского, я тоже начал пополнять свой личный арсенал.
— Когда путешествуешь, часто встречаешь полезные вещи, — улыбнулся Моргульский. — Нам пора. Пока Эвкатион не одел на голову новый реинкарнатор, мы должны получить задание от Врат.
— Про задание ты ничего не говорил! — проворчал Лаэрций.
— Сейчас все увидите сами. Вперед!
Он слегка подтолкнул нас по направлению к сияющей арке.
Когда мы подошли вплотную, я обнаружил, что врата закрыты прозрачной упругой пленкой, которая слегка поблескивала в солнечных лучах. Моргульский положил на пленку правую руку и назвал свое имя. Тотчас на пленке появилось его отражение, но лишенное резкости, как бы подернутое легкой туманной дымкой.
Мы последовали его примеру. Отражение Лаэрция выплыло из глубины Врат. Теперь мне стало очевидно: то, что я принимал за пленку, было на самом деле четкой границей, отделяющей одно пространство от другого. А вместо моего отражения я увидел образ живого огня, который отбрасывал в стороны лучи тьмы.
— Чтобы пройти в зону "Икс-7" принесите к вратам три символа.
Я стал оглядываться в поисках источника этого нежного женского голоса.
— Это голос Врат, — сказал Моргульский.
— Каждый должен добыть именно то, что отражает его собственную личную природу, — продолжал говорить голос. — Ты, сойкеро, должен принести то, что твой близкий друг перенес в зону "Икс-6", и это поможет тебе обрести память. Ты, крылатый демон, обнаружишь игру, благодаря которой вступил на путь, а тебе, Лаэрций, придется навсегда расстаться с прошлым. Принесите мне символы своей судьбы, и я пропущу вас дальше. А теперь Ветер унесет вас туда, где вы должны оказаться.
Сила, подобная удару штормового ветра, обрушилась на наши тела, и на мир вокруг, меняя формы вещей и превращая нас в длинные нити, несущиеся сквозь пространство. Я закричал, но не услышал своего голоса, и это было страшнее всего. Мир летел вокруг, очертания предметов размывались. Промелькнули горы, вершины которых казались нарисованными грубыми мазками кисти. Мне показалось на миг, что я увидел реку, по которой столько лет перевозил путешественников. А потом блаженная темнота окутала меня. И я провалился в нее, как в утробу матери.
Анфиса. Черные ведьмы снов
— Анфиса! Мы ждем тебя! Ты должна нас спасти! Анфиса!
Этот громкий шепот будил меня уже вторую ночь. С тех пор, как я преодолела пятые врата.
Мне все еще снились пейзажи "Икс-4". Думаю, если у меня когда-нибудь будет выбор, я вернусь именно туда, в четвертую зону. Там простирается море, огромное, безграничное, усыпанное множеством живописных островов. На островах обитают добродушные люди и животные. А на небе четвертой зоны живут боги и ангелы, прекрасные и вечно молодые. Голос Первых Врат говорил мне, что каждая зона меняется и что никто не сможет дважды пройти одним и тем же путем… Но, может быть, он сообщил мне это, чтобы я не привязывалась к увиденным местам? Наверное, все-таки существует способ вернуться туда, куда хочешь попасть.
Я лежала, вспоминая обрывки сна, и прислушивалась к темноте. А услышанный во сне зовущий шепот все еще эхом звучал в ушах. Наверное, вы знаете это ощущение, когда кажется, что голос, звучавший во сне, отдается эхом в реальности.
Похоже, шепот и впрямь снился мне. Но, с другой стороны, слишком он реален, чтобы быть только сном.
Небо на востоке едва начинало светлеть, гася наиболее тусклые звезды.
Четыре недавно погасших костра подмигивали темно-красными угольками. Обычно я развожу огонь с четырех сторон. Люблю спать в тепле. Это одна из немногих женских привычек, которые остались у меня от прошлой жизни. За время пути я стала воином, которому больше не нужны комфортабельная постель и хорошая посуда.
В первой зоне, где туманы и слякоть заставляли меня забираться для ночлега на деревья, мне приходилось тяжело. Я засмеялась, вспомнив, как все тело болело после сна. Пожалуй, теперь никто не узнал бы во мне той изнеженной домашней дамы, которой я была на том берегу. Мой живот стал совсем плоским после голода, который мне пришлось пережить в "Икс-2", в этих гадких болотах, идти по которым можно было только вперед. Любая попытка двигаться в обратном направлении вела к смерти в трясине. Моему изнеженному телу прикосновение болотной жижи было так противно… Впрочем, победив дракона болот, я перестала относиться к этой жиже так уж недружелюбно: если бы я не погружалась в нее с головой, его пламя сожгло бы меня дотла.
В третьей зоне мои руки покрылись настоящими мускулами, и я научилась искусству ведения боя. Да, пожалуй, "Икс-3", зона диких лесов, была первым приятным местом, в которое я попала с момента начала путешествия.
Если бы этот идиот Лаэрций встретил меня сейчас, он бы уже не посмел избивать меня. Странно, до сих пор кровь приливает к лицу, когда я вспоминаю эти унизительные сцены. Он бил меня наотмашь! Когда я вернусь, я швырну его в реку с обрыва. И, если выплывет, это будет его счастьем.
Я подбросила в костры дров и, завернувшись в плащ, попыталась снова уснуть. Но сон не шел. Шепот, зовущий шепот, казалось, был вокруг меня, хоть я и не могла его услышать. Я ощущала его всем телом.
