Ночной парк, скудно освещённый несколькими фонарями, полускрытыми в густой листве, выглядел жутковато. Будто это не знакомый с детства парк, а Запретный Лес – таинственный и опасный. По спине побежали мурашки. Вдруг очень захотелось оказаться в своей комнате, в тёплой уютной постели.
Кэти собрала всё своё мужество и двинулась по изученной днём тропинке, освещая дорогу фонариком. Добравшись до зарослей папоротника, она оглянулась, опустила вещи на землю, разулась и достала лопатку. Стараясь не оглядываться и не обращать внимания на подозрительные шорохи, Кэти принялась за работу. Земля копалась легко, корни почти выскакивали из земли. Но напряжение не отпускало: всё казалось, что кто-то за ней наблюдает.
Вдруг прямо над головой раздался леденящий душу крик. Сердце, только что тяжело бухавшее где-то у самого горла, остановилось. И тут что-то огромное с оглушительным шумом сверглось прямо на Кэти.
Ну, почти прямо. Кэти в ужасе зажмурилась, стиснув в одной руке лопатку, а в другой – корень.
Когда она осмелилась открыть глаза, с поваленного дерева напротив на неё уставились два огромных глаза.
– Ту-гу, – глаза моргнули и продолжали таращиться на Кэти.
– Спиро… – выдохнула Кэти и без сил шлёпнулась на землю, – как ты меня напугал…
Спиро – так она назвала сову, которую прошлой осенью ей подарил дядя Вилли. Во время каникул Спиро по ночам летал на охоту, возвращаясь в клетку под утро. Кэти специально оставляла открытым окно в своей комнате. Сегодня, как всегда, сова улетела чуть смеркалось и теперь, каким-то непостижимым образом найдя свою хозяйку, прилетела её поприветствовать.
Дальше пошло веселее. Иногда Спиро опять ухал, но теперь это было совсем не страшно. Наоборот, было как бы веселее оттого, что рядом находится живое существо.
– Угу! – вдруг сказал Спиро, будто поздоровался.
Кэти заметила, что он глядит на что-то за её спиной. Дрожащей рукой Кэти нащупала фонарик и оглянулась. Из ночи на неё смотрели ещё два глаза, красных, немигающих, с черными вертикальными зрачками. Кэти вмиг вспотела и сразу же похолодела от страха. Первым порывом было бежать без оглядки, но ноги будто приросли к земле. Кэти, тоже не мигая, уставилась в эти страшные глаза. Она вспомнила про фонарь и направила луч прямо перед собой. Глаза мигнули… и Кэти разглядела абрис кошки. Совершенно чёрной кошки. Она сидела в грациозной позе и щурилась на свет от фонарика. Кэти от облегчения опять вспотела и опять села на землю.
Кошка не торопясь подошла к сове и, вытянув шею, обнюхала её. Казалось, они знакомы: Спиро не испугался, и кошка мирно уселась рядом и стала прихорашиваться.
После пережитых волнений и страхов Кэти отбросила лопатку и стала копать голыми руками, торопясь наполнить мешок. Глупо было бы убегать, бросив работу на половине. Но и оставаться здесь дольше не было никакого желания. Вдруг сейчас придет ещё кто-нибудь, не такой безобидный, как эта кошка? Кто знает, с кем ещё успел подружиться Спиро?
Но вот Кэти сунула в мешок последний корень, с трудом разогнулась и…
– Фели-и-ис… – послышалось издалека.
Кэти насторожилась.
– Фе-ли-ис… – уже ближе.
Кошка, сидящая напротив, прищурилась и шевельнула кончиком хвоста.
– Фелис… – из-за дерева, опираясь на палку, вышла старуха, скрюченная в три погибели, – Фелис!
Кэти в очередной раз шлёпнулась на землю. Казалось, уже ничего не сможет её напугать, однако…
Старуха тоже заметила Кэти. Продолжая опираться одной рукой на клюку, она вытащила откуда-то фонарик и подняла повыше, стараясь разглядеть девочку. Однако слабый огонек осветил лишь лицо самой старухи. Кэти увидела седые кустистые брови, нос крючком с бородавкой на самом кончике, а под носом – заметные усики… А ещё Кэти поняла наконец, что старуха держит в руке не фонарик, а волшебную палочку.
– Мисс Кешью? – голос едва повиновался Кэти.
– Ага… А ты что здесь делаешь?
– Здесь папоротник… – Страх исчез, теперь Кэти просто растерялась. Она совсем не ожидала, что ночью в пустом парке кто-то будет задавать ей всякие вопросы.
Старуха рассматривала набитый доверху большой мешок.
– Зачем тебе столько? Ты что, собираешься затопить весь Лондон?
Кэти помотала головой:
– Почему затопить?
– А зачем ещё тебе понадобился корень папоротника? Ведьмы твоего возраста обычно развлекаются, используя его для вызова дождя.
– Дождя?
– Да, когда мне было столько, сколько тебе сейчас, году в тысяча… – ведьма задумалась, – да, давненько это было… Мы бросали корень папоротника в костер, раздували его своими юбками, а потом пели над ним такой наговор:
Гори-гори ясно, чтобы моросило,
Гори-гори ярко, чтобы пуще лило,
Гори-гори жарко, чтобы сыро было,
Гори-пылай как-то там ещё, чтобы было гнило!
– И что, от этого шёл дождь? – не поверила Кэти.
– Почти всегда. Только корень должен быть хорошенько вымочен в кошачьей моче, а для верности в огонь нужно ещё навалить побольше зелёных листьев папоротника. А костер лучше всего разводить на высоком холме, – старуха улыбалась своим воспоминаниям.
– И это так вы развлекались? – недоверчиво спросила Кэти.
– Ну да. Весело было. Это сейчас у вас и синематограф, и телевизионеры всякие… А ещё какие-то компутыры выдумали… Так зачем тебе тогда корень папоротника, если не для костра?
– Это для Мелиссы Грамен.
– А… Тогда понятно… Не поделишься со старухой? Мне нужно-то всего пару корешков.
– Конечно! – Кэти торопливо вынула из мешка корни. – Конечно, берите.
– Вот и славненько! – обрадовалась ведьма. – Пошли, Фелис. У нас с тобой сегодня удачная ночь. Успеем и жабьей селезенкой разжиться, если поторопимся.
Однако кошка не пожелала сдвинуться с места.
– Кстати. И тебе пора. Через четырнадцать минут проснется твоя мать. И лучше бы тебе в это время находиться дома, тебе не кажется? – И мисс Кешью растворилась в темноте, будто её и не было.
И Кэти подумала: а была ли старуха? Или привиделась? Однако, откуда же привязалось это: «Гори-гори сыро, чтобы не остыло…» Тьфу, не так! Ой! А вдруг не привиделась?! Тогда стоит поторопиться: если мать обнаружит её отсутствие среди ночи… Страшно подумать, что тогда будет. Таинственные шорохи и страшные глаза во тьме – это ничто по сравнению с гневом матери!
– Спиро, ты домой не собираешься?
Но сова даже не посмотрела на Кэти. Она сидела на пеньке, как статуэтка и посверкивала глазами. Зато кошка поднялась, потянулась и всем своим видом показала, что готова. И правда, она проводила Кэти до самого подъезда, и только потом пропала в ночи.
