– Собаки, кошки, птицы, люди, драконы. Вам с отцом плевать, чью жизнь отнимать, не так ли? Стоит мне к кому‑то привязаться и этот кто‑то якобы совершенно случайным образом исчезает из поля моего зрения. А количество могил на призамковом кладбище растет и растет. Растет и растет. Растет и растет!
Казалось, принца понесло, как лодочку в открытое море отливом.
– Думаешь, я не знаю, как вы морочили мне голову в детстве? Куда делись: Чарли, Абер, Тристан? Почему мой самый первый друг, Витал был вынужден на десять лет уехать вместе с семьей к северному Приграничью?
– Хватит, – оборвала его королева. – Я не намерена слушать твои истерики. И не надейся таким вот образом разжалобить меня и отвлечь от главного. Между вами с Ёссой что‑то было?
– Нет! – вскликнула я чересчур поспешно.
– И это наглая ложь! – королева охнула.
– Я ее поцеловал, – нехотя признался Тэрион сквозь зубы.
– Ее? – сокрушенно переспросила мать. – Ты сказал, ее?!
Голос королевы звенел на всю комнату, когда она разразилась целой тирадой, вспоминая которую неизменно вздрагиваю и стараюсь поскорее забыть. «Ты в своем уме?» – самое безобидное из всего услышанного мной в какие‑то пару минут.
Раздался громкий шлепок. Пощечина завершила жаркие объяснения кронпринца, мол, он и сам не понял, зачем сделал такую глупость, поверил Эйзу.
– Ты разочаровал меня, сын, – констатировала королева. – Очень сильно разочаровал. Молись, чтобы отец не казнил Ёссу на месте. А я защищать ни тебя, ни эту простолюдинку от его гнева, увы, не стану. Потому что и сама еле сдерживаюсь от желания, отдать приказ и завершить нынешний скандал поскорее, желательно с помощью петли, повязанной вот на этой люстре, а заодно и шее той отчаянной девицы, что стоит у тебя за спиной.
Сказав такое, Мари‑Диана фыркнула и поспешила покинуть комнату. Иначе говоря, оставила нас наедине со страхами в ожидании неизбежного – встречи с отцом Тэриона.
– Жаль, конечно, лишиться трона вот так, – кронпринц вздохнул, думая лишь о себе в данный момент, чем невольно оскорбил и обидел. – Но твою жизнь, честь и достоинство я отвоюю любой ценой. Обещаю.
Как назло, говоря столь пафосную речь, он все еще стоял ко мне спиной, и я не могла видеть его лицо, а значит, понять врет он или серьезно.
Ведь одно дело – трон, другое – целая жизнь. Человеческая жизнь. Моя жизнь! Но, думаю, для кронпринца ответ очевиден. Трон превыше всего, даже жизней каких‑то там зубрилок, тем более людей из низшей прослойки общества.
Тем сложнее мне было поверить, что ради меня он готов отказаться от будущего в качестве правителя, от престола, от королевского наследия, полученного им по праву рождения.
Словно мысли мои прочтя, королевич вздохнул и честно признался:
– А я всего‑то лишь мечтал время от времени в одиночестве смотреть на звезды, сбегая от своих обязанностей, советников, нелюбимой супруги Ландриэль, выбранной мне в жены еще до моего рождения. Чтоб ты знала, она старше меня на десять лет. Почти вдвое. А уж то, как я ощущаю себя в ее обществе и вовсе не поддается описанию. Меня не отпускает чувство, будто она посмеивается надо мной, как над маленьким ребенком, каждый раз, когда видит. Но вот уже пять лет как я смирился с этим фактом, научился прятать свою неприязнь и убегать от проблем благодаря маленькому, но такому дорогому сердцу, хобби. Однако, знаешь, еще никогда я не чувствовал ничего подобного, столь рьяного желания защищать кого‑то, желания быть рядом с тобой…
Тонкий намек был понят мной без всяких слов. Обиду как рукой сняло, ведь я почувствовала, будто не одна страдаю. Будто не у одной меня выбили почву из‑под ног. Да, мое нынешнее положение серьезнее чем у принца. Я‑то рискую жизнью, но мне и самой нужно утешение. Поэтому сделала еще один маленький шажок, разделяющий нас, и обняла Рио со спины. Действовала по наитию, непроизвольно повторяя слова друида:
– Все будет хорошо.
Как назло, в этот самый миг дверь спальни распахнулась в очередной раз. Королева вернулась в комнату.
– Какое обнадеживающее утверждение от той, чья жизнь висит на волоске.
За ее спиной стражники вели сразу троих.
– Пусти, говорю! – кричал Лумиэль, вырываясь из стискивающих «объятий» друида. – Мне нужно доложить!
Но силы были явно не равны, потому как Эйз удерживал крепко, закинув друга на плечо.
– Никому и ничего докладывать не нужно, – Мари‑Диана обернулась к трио, идущих вслед за ней. Замыкала нашествие гостей принцесса. Ее понурый вид невероятно смущал. Неужели она нам соврала и все‑таки участвует в какой‑то там смуте?
К тому моменту, когда вся четверка прибыла, я уже успела опустить руки и отойти немного в сторону, чтобы видеть происходящее.
– Пусти! – эльф брыкался, как неугомонная девица. – Эйз!
– Я прикажу тебя выпороть, если ты не прекратишь истерику, – грозно предостерегла королева. – Мне всего‑то нужны ответы. И если они мне понравятся, то тебя отпустят.
– Эйз? – Принц забыл обо всем и бросился к друиду, наверняка, чтобы высказать ему все что думал. Ну, или просто ударить. Однако Лумиэль загораживал собой великана. – Что ты натворил, а главное, зачем?
