Лараджин посещала храм достаточно долго, чтобы знать имя девочки: Джейна. В остальном она почти ничего о ней не знала. Мучают ли Джейну те же вопросы что Лараджин? Или зная с рождения, что она – подкидыш, девочка смирилась с тем, что её предки останутся неизвестны?
Лараджин смотрела, как Джейна высыпала в воду миску бледно-жёлтых лепестков роз. На мгновение их взгляды пересеклись. Джейна улыбнулась, потом застенчиво отвернулась.
Лараджин прошла по воде к одному из прудов рядом с фонтаном. Сформировавшись за десятилетия благодаря камешкам, которые постепенно превратили булыжник в натуральный резервуар из-за обтекавшей их воды, пруд использовался верующими, которые хотели задать богине какой-то вопрос. Его камень был пронизан золотыми жилками и зарос бархатными мхами, которые цвели в здешнем, не ко времени года, тепле.
Лараджин вгляделась в чистую воду, заполнявшую источник, глядя как галька чертит ленивый круг на дне, а по поверхности воды идёт рябь. Это искажало её отражение, смягчая волосы цвета ржавчины, торчащие из-под тюрбана и размывая лицо, слишком длинное и угловатое, чтобы считаться когда-нибудь красивым. Обычно верующие просили у пруда показать лицо будущего возлюбленного. У Лараджин на уме были другие вопросы.
- Кто я? – спросила она. Она окунула палец в воду, потом коснулась им сердца, оставив влажное пятно на золотой ткани жилета своей униформы.
Лараджин почувствовала щекотку на затылке, похожую на дыхание любовника, а затем ощутила аромат Поцелуев Сьюн. В следующий миг крохотный красный лепесток скользнул по струйке воды, стекавшей в пруд, а за ним – ещё один. Вода продолжала падать в пруд, но его поверхность вдруг замерла и стала неподвижной.
Лараджин вгляделась в отражение, которое едва узнала. Лицо принадлежало ей, но тюрбан исчез. Её волосы были забраны за уши. Её уши…
- Золотого утра тебе, Лараджин.
Лараджин вздрогнула, и её рука упала в пруд. Поверхность снова покрылась рябью, разрушив её отражение. Она резко обернулась и увидела того, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. Диурго Карн, молодой аристократ примерно одинакового с ней возраста, был жрецом Сьюн. Он носил жреческие одежды: тесные багровые штаны с толстым гульфиком и рубаху с разрезами, обнажавшими мускулистые руки и грудь. Его черты были такими же красивыми, как помнила их Лараджин – светлые волосы с оттенком рыжины, зачёсанные назад с высокого лба, и глаза цвета лесной зелени. Не так давно Лараджин считала, что влюблена в него, и мечтала, что богиня улыбнётся этому «невозможному» союзу между служанкой и аристократом.
- Золотого утра тебе, Диурго, - сказала она придушенным голосом. – Когда… когда ты вернулся?
- Десять дней назад.
Десять дней назад, и ни разу не поинтересовался, как у Лараджин дела – даже не дал ей знать о своём возвращении.
Лараджин не хотела продолжать беседу, но внутри неё горело любопытство.
- Как озеро Сембер? Такое же красивое, как о нём говорят? Видел его хрустальные башни?
Диурго отмахнулся.
- Меня заставили повернуть назад прежде, чем я дошёл до озера. Эльфы убили бы меня, если бы я продолжил путь.
- Ты знал, что так будет.
- Знать и убедиться – разные вещи.
- Это так, - согласилась Лараджин. Теперь она видела его более ясно, чем когда-либо прежде. Несколько месяцев назад в горячке юности она оказалась замешана в его миссии: паломничесве к знаменитому озеру Сембер, священному для Сьюн и эльфийской богини Ханали, соперничающей со Сьюн за почитателей красоты. Лараджин сбежала из Штормового Предела, чтобы последовать за Диурго, но успела пройти совсем немного, прежде чем агенты мастера Тамалона Старшего заставили её вернуться в имение. Она умоляла Диурго уговорить их позволить ей сопровождать жреца, но он отказался, резко напомнив ей, что она всего лишь служанка и будет для него обузой. А теперь оказалось, что он отказался от своего «святого паломничества», как только путь стал слишком тяжёл.
Лараджин смотрела на Диурго, не пытаясь скрывать, какую боль чувствует.
- Чего ты хочешь? – спросила она.
- Я увидел слабую розоватую ауру вокруг тебя, когда ты глазела в пруд, - ответил Диурго. – Я уверен, что это была манифестация богини, и хотел помочь тебе направить её…
- Манифестация, - гневно выпалила Лараджин. – Как мои рыжие волосы? Однажды я купилась на твою ложь, Диурго, но этого не повторится. Можешь найти себе другую девушку для «священных ритуалов».
Молодому жрецу по крайней мере хватило совести, чтобы принять смущённый вид. Но он продолжал настаивать:
- Я не лгу, Лараджин. Я отчётливо видел ауру.
- Я тоже вижу тебя насквозь, Диурго, - Лараджин сложила руки на груди. – И зрелище мне больше не нравится.
Недовольное раздражение промелькнуло на лице жреца. Он погрозил ей пальцем.
- Тебе не следует так разговаривать с сыном благородного дома, девчонка.
И он гневно зашлёпал по воде прочь.
Лараджин, разозлившись на себя, вернулась к краю главного бассейна. Не обращая внимания на протянутое Джейной полотенце, она натянула на ноги шлёпанцы, подхватила свой плащ и покинула храм через главный выход.
Она прошла почти два квартала, прежде чем заметила, что руки и ноги больше не болят. Она остановилась и размотала бинты на запястье – и к своему изумлению обнаружила, что укус под ними полностью зажил.
* * * * *
По пути к лавке духов Кремлара Лараджин поплотнее завернулась в свой плащ. Солнце только вставало над восточной стеной Селгонта, и со свинцового серого неба неторопливо падал снег. Лараджин выбросила из головы мысли о Диурго. В отличие от него, она свою миссию выполнит. Сегодня, какие бы мерзкие твари не ждали её в канализации, она проникнет в Охотничий сад и спасёт раненного трессима.
Она была совсем рядом с лавкой, когда кто-то зашипел на неё из переулка. Мгновенно встрепенувшись, Лараджин приготовилась бежать. Но остановилась, как только увидела, кто манит её из тени.
Казалось, Лараджин глядит в зеркало. Женщине было двадцать с небольшим, она носила тюрбан, жилет и платье служанки Ускевренов. Она была такого же роста и телосложения, как Лараджин, обладала такими же угловатыми чертами лица. Она даже стояла с такой же неловкой осанкой, подражая изумленной Лараджин. Затем она подмигнула и стянула тюрбан, открывая короткие тёмные волосы.
- Это я, Тази, - сказал двойник. – Неплохая маскировка, правда?
- Госпожа Тазиенна, - охнула Лараджин. – Почему вы одеты в униформу слуги?
- Зови меня Тази, - сказала госпожа. Эта фраза звучала в их разговорах постоянно. Тазиенна хмыкнула. – Я просто немного развлекаюсь. Помнишь, как я поймала тебя в своей комнате, одетой в кожаный доспех и позирующей перед зеркалом? Ты была так похожа на меня – не считая неловкости, с которой держала мой меч – что у меня появилась идея. Я хотела проверить, смогу ли притвориться тобой.
Лараджин покраснела, устыдившись напоминания о своей выходке. Она всегда восхищалась смелостью госпожи Тазиенны, и отправляясь следом за Диурго, представляла себя искательницей приключений, как молодая госпожа. Но после катастрофического окончания её единственного приключения Лараджин ещё острее осознала, какая пропасть их разделяет. Она была уверена, что Тазиенна встретила бы изуродованных крыс, даже глазом не моргнув.
Что напомнило Лараджин о раненном трессиме.
- Мне нужно идти, - сказала она, посмотрев в сторону лавки Кремлара.
Проказливое выражение Тазиенны неожиданно сменилось серьёзностью. Она схватила Лараджин за руку.
- Не туда, - сказала она. – Выше по улице стоят три эльфийских джентльмена, и я не думаю, что ты хочешь с ними повстречаться – хотя они с радостью заведут с тобой знакомство.
Лараджин удивлённо раскрыла глаза.
- Один из них – дикий эльф?
Брови Тазиенны удивлённо взметнулись.
- Ты встречалась с ними прежде? – спросила она. – С виду они весьма суровые ребята. Едва не схватили меня – а я тот ещё скользкий угорь. Что им от тебя нужно?
