Теперь Лараджин поняла, почему её не прогоняли с работы служанки, несмотря на отрицательные отзывы господина Кейла. Почему мастер послал агентов, чтобы вернуть её, когда она последовала за Дируго.
И всё равно Лараджин было трудно поверить, что старший господин – её отец. Тамалон Ускеврен был важным, уважаемым человеком знатного происхождения и безупречного характера, который любил и уважал свою жену. Что могло заставить его переспать с варварской эльфийской девой?
- Твоя мать была красивой женщиной, - сказала Хабрит, - такой красивой, какой тебе лишь предстоит стать, когда ты отыщешь свой путь. Её народ уважал её, пускай даже она приняла в себя человеческое семя.
- Поэтому эльфы от меня отказались? – спросила Лараджин. – Потому что я наполовину человек?
Хабрит покачала головой.
- От тебя не отказывались, - сказала она. – Тебя забрал Тамалон. Теперь дикие эльфы хотят тебя вернуть.
- Вернуть? – хрипло спросила Лараджин. – Куда? И зачем?
- В Сплетённые Древа, - ответила Хабрит. – «Зачем» – вопрос, на который я пытаюсь найти ответ.
Лараджин взглянула на Хабрит по-новому. Пожилая женщина представляла из себя больше, чем казалось на первый взгляд. Она знала вещи, которые не могла знать простая пекарка.
Хабрит кивнула и потеребила полумесяц, висевший у неё на шее.
- У меня есть друзья. Я задаю вопросы и слышу сплетни. Ответ скоро появится.
Лараджин поняла, что она должна была понять, на что намекает Хабрит – полумесяц что-то означал. Но она понятия не имела, что.
Рука Хабрит упала. Она пошарила за прилавком, достала перемену одежды и сунула её Лараджин.
- Снимай свою униформу, - приказала она, - и надень это. Это их запутает. Жди здесь и никому не открывай. Я поговорю с парнями, которые тебе досаждают, и вернусь.
Лараджин держала одежду в руках.
- Но…
Хабрит прижала палец к её губам. Потом улыбнулась.
- Поговорим, когда я вернусь, - сказала она. – Не забудь запереть дверь.
* * * * *
Переодевшись в одежду, которую вручила ей Хабрит, и выждав несколько мгновений, чтобы тётушка не увидела, как она покидает лавку, Лараджин направилась в Охотничий сад через канализацию. На этой раз ей не встретилось никаких чудовищных крыс. Единственное, что замедляло её шаги – чересчур буйное воображение. Каждый всплеск позади неё казался шагами эльфа в зелёном плаще. Она не раз резко оборачивалась, сжимая в кулаке нож из пекарни Хабрит, чтобы встретить простую тень.
Внутри сада она поспешила туда, где в последний раз видела трессима. Он мяукнул в ответ на её зов – но так слабо, что Лараджин едва расслышала.
Крылатый кот лежал в корнях дерева и едва поднял взгляд, когда Лараджин погладила его шерсть. Он казался ещё более измученным, чем два дня назад, шерсть была косматой и мокрой, а перья на крыльях – потрёпанными. Большой нарыв над сломанной частью крыла сочился гноем.
- Ох, котя, - сказала Лараджин с проступившими в глазах слезами. – Я должна была вернуться раньше. Мне так жаль.
Она коснулась рукой нарыва на крыле трессима. Тот был горячим, хотя животное дрожало. Трессим тихо зарычал, но и только.
Лараджин хотела подобрать животное и отнести его в храм, но боялась, что трессим умрёт, если она его потревожит.
Поэтому она сделала единственное, что могла: стала молиться. Сначала Сьюн, потом Ханали. Она умоляла любую из богинь спасти трессима, не позволить этому прекрасному существу погибнуть.
Лараджин почувствовала какой-то слабый аромат: Поцелуи Сьюн. Или, как она узнала, Сердца Ханали. Цветка нигде не было видно. Охотничий сад был покрыт снегом. Но аромат становился сильнее, как будто неожиданно расцвели дюжины крохотных цветков в форме губ.
Трессим замурчал. Лараджин встревожено взглянула на него, помня о бабкиных историях, в которых коты мурчали перед смертью. Она с изумлением увидела, что шерсть трессима стала выглядеть лучше, а нарыв на крыле уменьшился.
Но самое удивительное – её руку, лежавшую на нарыве, охватило красновато-розовое сияние. Оно потекло с пальцев девушки в трессима, пульсируя с ровным ритмом собственного сердца Лараджин.
Она сглотнула своё изумление. Если это была магия – если она действительно направляла силу богини – Лараджин не хотела её потерять. Она сосредоточилась на раненом трессиме, вложив всю свою волю до последней капли в желание, чтобы он выздоровел и поправился.
Лараджин услышала направляющиеся в её сторону голоса. Один из них она узнала – хулорн. Инстинкты твердили ей бежать, но она продолжала фокусироваться на трессиме, пытаясь игнорировать приближавшуюся опасность. Единственным признаком её растущей паники была слабая дрожь в руках.
Наконец она услышала то, что нарушило её концентрацию.
- … это проклятое кольцо, - говорил хулорн. – Похоже, на нём лежит проклятие. Оно восстанавливает плоть, но искажает её согласно собственной злобной воле.
Другой голос, тоже мужской, был незнакомым. Теперь Лараджин слышала хруст шагов на снегу.
- Его магия, кажется, связана с жезлом, - сказал, задыхаясь, второй мужчина. – Я не могу развеять магию одного, не задев другое. Вам придётся выбирать – или всё, или ничего.
Трессим заворочался под рукой Лараджин. Нарыв почти сошёл.
- Во имя богов! Это ещё кто?
Лараджин подняла взгляд. В паре шагов от неё стоял хулорн. Его наполовину змеиное лицо исказилось от ярости и тревоги. Позади него находился высокий, смуглокожий мужчина, опиравшийся на сучковатый посох. Из-за дымчато-серой мантии он казался всего лишь тенью в снежном лесу и смотрел на Лараджин с таким же изумлённым выражением.
- Кто она? – спросил он сиплым голосом.
- Какая разница? – отозвался хулорн. – Она видела нас вместе. Она видела это.
Он поднял свою руку с птичьими когтями.
Смуглокожий мужчина кивнул. Он легонько повёл посохом.
- Если позволите… - прошептал он.
Страх сильной дрожью охватил Лараджин. Она понятия не имела, кто этот смуглокожий мужчина, но заметила выражение в его глазах. Хулорн только что приговорил её к смерти, а смуглокожий мужчина должен был стать палачом.
Лараджин припала к земле, слишком испуганная, чтобы бежать. Маг указал узловатым концом своего посоха на неё. В этот самый миг она почувствовала, как под рукой зашевелился трессим. Наконец исцелившись, он встал и широко расправил яркие крылья, взмахнул ими, испытывая их силу.
Хулорн положил ладонь на посох. На мгновение Лараджин подумала, что её пощадят.
- Погоди секундочку, - сказал хулорн. – Трессим стоит две сотни солнц. Не хочу, чтобы он пострадал.
С громким воем трессим взмыл в воздух, спасаясь в кронах деревьев. Лараджин стояла, протянув руки и умоляя о пощаде.
- Пожалуйста. Я не хотела вламываться в сад. Я нашла раненного трессима и просто хотела…
Кончик посоха затрещал от волшебной силы. С него ударили чёрные искры. Лараджин хотела развернуться, но знала, что не сможет сбежать. Уголком глаза она увидела, как из посоха бьёт поток трескучей чёрной силы…
В тот же самый миг из-за дерева выскочила фигура. Продолжая разворачиваться, Лараджин увидела его лишь мельком: зелёный плащ, коса с птичьим пером, узкое татуированное лицо. Затем выстрел из посоха попал прыгнувшей фигуре точно в грудь. Дикий эльф закричал от боли, его тело неожиданно онемело. С его пальцев и сапог потекли искры, а потом одежда и волосы клочьями разлетелись с его тела. Его обугленная оболочка рухнула на землю и задымилась на снегу.
Лараджин в ужасе уставилась на почерневшее тело. Теперь в тишине, наступившей после взрыва, раздался звук.
Требовательный шёпот на непонятном девушке языке. Потом на всеобщем: «Беги, беги!»
Её не нужно было понукать. Какими-то образом ноги нашли опору в скользком снегу. Она заметила ещё одну фигуру в плаще, спрыгнувшую с ветки на хулорна, который достал меч, и третьего в плаще, бросившегося из-за куста на смуглокожего мага. Бросившись бежать через лес – сердце колотилось – она ещё дважды услышала оглушительный треск за спиной.
