Вскоре Дюкр достиг гряды невысоких холмов. Земля у их подножия была истоптана и изборождена колесными колеями. Они здесь проходили! Двигались упорядоченно, но какой обоз! По десятку повозок в ряду. А еще — запасные лошади и скот… Боги милосердные, как Кольтен рассчитывал уберечь все это? Беженцев было тысяч сорок, если не больше. И каждый требовал себе персональную охрану, считая собственную шкуру самой ценной. Тут бы даже Дассем Ультор не выдержал.
Воины Дриджны спешили на запад, а на востоке полыхал Сиалк. Дюкр понял это по характерному красно-коричневому оттенку неба. Но в отличие от Хиссара там была лишь небольшая крепость в гавани, казарма военных моряков, причал и три сторожевых баркаса. При благоволении опоннов матросы вполне могли спастись. Подумав об этом, историк покачал головой и горестно улыбнулся. Нет, скорее всего, матросы бросились спасать малазанских сограждан и погибли вместе с ними.
След, оставленный армией Кольтена и беженцами, уходил на юго-запад, в глубь Сиалк-одхана. Ближайшим городом, где они могли рассчитывать на помощь, был Карон Тепаси. До него — шестьдесят лиг по пустыне, где хозяйничают кланы тифанцев, враждебно настроенные ко всем чужакам (а к малазанцам тем более). Подумав об этом, Дюкр вздохнул. Не окажется ли Кольтен в ловушке, когда с одной стороны тифанцы, а с другой — армия Камиста Рело? Дюкр опять вздохнул. Может случиться, что сам он догонит Кольтена лишь затем, чтобы умереть вместе с солдатами и беженцами.
Историк прогнал невеселые мысли и стал думать о другом. Хиссар и Сиалк — еще не все Семиградие. И в Карон Тепаси, и в соседнем Гуране есть малазанские гарнизоны. А вдруг там мятежников перебили, едва те подняли голову? Тогда Кольтен сможет беспрепятственно двинуться дальше. Но даже если убрать всех прочих врагов, один все равно останется — расстояние. Если Кольтен надумал вести беженцев в Арен, путь туда займет многие месяцы. Пастбища для лошадей и скота найдутся, а вот с водой в тех местах очень туго, особенно в засушливое время, которое только началось. Безумие. Иным словом затею Кольтена не назовешь.
Дюкр представил себя на месте виканского полководца. Если не изнурительный путь в Арен, то что тогда? Контрнаступление?.. А почему бы и нет? Нанести по мятежникам быстрый, сокрушительный удар и вновь овладеть Хиссаром или Сиалком. Даже разрушенный, любой из этих городов предоставлял больше возможностей для обороны и защиты мирных жителей, чем пустынные пространства. Наконец, солдат и беженцев могли взять на борт корабли вернувшегося сахульского флота. Пусть Пормкваль глуп, зато адмирал Нок никогда глупостью не страдал. Уж он-то понимает, что нельзя бросать Седьмую армию на произвол судьбы, поскольку с ее гибелью погибнет и надежда на быстрое подавление мятежа.
Дальнейший след показывал, что Кольтен направился вовсе не в сторону Карона Тепаси, а к Роднику Дриджны — небольшому селению, расположенному намного восточнее.
«В таком случае я догоню их гораздо раньше», — обрадованно подумал Дюкр.
Следующая мысль погасила его радость: «Малазанцы отчаянно нуждаются в воде, и Камист Рело об этом прекрасно знает. Возможно, он готовит Кольтену ловушку. А выбор у виканца невелик».
Солнце постепенно клонилось к западу. Бескрайность пустынной степи угнетающе действовала на Дюкра. Все его надежды и страхи вдруг показались ему такими ничтожными. Да и он сам, затерянный в этих просторах, был подобен камешку или комочку сухой земли. Иногда ему встречался труп обессилевшего беженца или солдата, умершего от ран. На жаре тела мертвецов распухали, становясь темно-красными и даже черными. Если их бросали непогребенными, значит, Кольтен очень торопился.
Где-то за час до сумерек историк увидел впереди большое пыльное облако. Тифанские всадники. Они двигались в полулиге от него, торопясь к Роднику Дриджны. Значит, Кольтену нечего рассчитывать на отдых. Армию и беженцев ждет тревожная ночь, полная ужаса и потерь. Нападения на дозорных, налеты на загоны со скотом, зажигательные стрелы, выпущенные по повозкам и шатрам с беженцами.
Тифанцы медленно исчезали вдали. Лошадь Дюкра устала, но историк заставил ее скакать галопом. У тифанцев наверняка есть запасные лошади, а он угробит свою, но все равно не сумеет их опередить. Да и что изменит его появление? Зачем эта гонка? Чтобы предупредить Кольтена о том, что тому и так известно? Кольтен все это прекрасно знает. Когда-то он и сам был мятежником и гнался по Виканским равнинам за отступавшей имперской армией.
Дюкр поехал быстрым шагом. Он решил не делать привала, а продолжать путь — тогда он сумеет проехать незамеченным мимо вражеских отрядов и достичь какого-нибудь дозорного поста Седьмой армии. Однако чем больше историк думал об этом, тем меньше оставалось у него надежд дожить до утра.
В пустыне темнело почти мгновенно. Небо приобретало цвет высохшей крови, а затем становилось совсем черным. Дюкр еще раз огляделся. Он заметил медленно надвигавшееся облако. В последних лучах солнца оно переливалось тысячами неярких точек. Опять плащовки, и уже не тысячи, а, быть может, миллионы. Покинув Хиссар, они торопились на новое пиршество.
«Они — безмозглые твари, которыми движет инстинкт», — пытался успокоить себя Дюкр.
И любое сходство этого громадного облака с человеческим лицом — плод его воображения. Клобуку незачем появляться в таких местах. Властитель Смерти не был склонен к позерству; скорее наоборот, его отличала… ироничная скромность.
«Просто я поддался страху. Человеческий разум любит искать особый смысл в бессмысленных событиях. Только и всего».
Дюкр вновь пустил лошадь галопом, двигаясь навстречу вечерней мгле.
Забравшись на гребень невысокого холма, Фелисина разглядывала ожившую впадину.
«Воплощенное безумие» — других слов у нее не было.
Неужели природный мир тоже подвержен ему? Все началось неожиданно. Они свернули шатры и были почти готовы пуститься в дальнейший путь, как вдруг песок вокруг подернулся рябью, будто озерная вода под дождем или градом. Пространство заполонили блестящие черные жуки величиной с большой палец Бодэна. Их были тысячи… нет, сотни тысяч, и все ползли в одном направлении. В Гебории сразу же проснулся пытливый ученый. Старик отправился вслед за жуками, желая выяснить, куда и зачем они ползут. Он торжественно двигался среди черных волн и вскоре исчез за изгибом холма.
С тех пор прошло около получаса. Геборий не возвращался.
Рядом с Фелисиной сидел Бодэн, привалившись спиной к своему заплечному мешку. Разбойник всматривался в темноту. Он начинал беспокоиться. Фелисину тоже тревожило долгое отсутствие Гебория, но она решила не говорить об этом первой. Опять взбалмошный старик увлекся каким-то пустяком и забыл о главном. Фелисине все чаще казалось, что Геборий для них — обуза.
