— Гостис, мне предстоит тяжелый разговор с Его Величеством, проследи, чтобы никто не помешал, — распорядился Ламер, незаметно пряча мокрый от пота платок в рукав.
— Будет исполнено, — вновь поклонился Гостис. Тихий хмык Лазара из‑под капюшона рясы заставил секретаря напрячься. — Ваша охрана…
— Все та же, — с нажимом произнес Ламер. — Ступайте, Гостис.
— Я только предупрежу, Его Величество, — попробовал воспротивиться приказу Ламера слуга. Гостис, как и многие высокопоставленные придворные, прекрасно знал, что охрана Ламера "куклы". Подобное поведение им не было свойственно.
— Зря, — прошелестел Оливер и с текучей грацией, присущей только хищникам, в мгновение оказался за спиной у Гостиса. Один удар и голова бедняги отделилась от тела, оставив россыпь кровавых брызг на стене. Стражу убил Лазар. Гном особо не мудрствовал: первому свернул шею, второй получил кинжал в горло.
— Варвары! — возмущенно воскликнул Ламер.
— Магическая защита… — начал говорить Оливер.
— Я спросил нашего мертвого кормчего: пока вот этот рядом, — Лазар кивнул в сторону Его Преосвященства, — она не сработает.
— Вы, что творите!
— Заткнись, — приказал Лазар церковнику, шагнув к старику, он произнес: — Мы выполняем свою часть договора.
— Как он стал Главой Церкви? — спросил Оливер. Охе подошел к столу покойного секретаря, достал из‑под него плетеную корзину для мусора и отпустил голову Гостиса. Глаза несчастного укоризненно смотрели на своего убийцу. — Последний штрих, — усмехнулся Хос, и задвинул корзину обратно.
Гном равнодушно наблюдал за балаганом, устроенным нежитью, и когда тот подошел, к зеленым бархатным занавескам, чтобы вытереть руки, сказал:
— Лучше водой сполосни из кувшина.
Ламер же такому спокойствию мог только завидовать. К сожаление, не всегда молча. У старика создалось впечатление, что эти двое уже не в первый раз идут убивать императора.
— Что же вы за твари такие?! — то ли спросил, то ли обвинил их в чем‑то Ламер.
— В зеркало загляни на досуге, — спокойно парировал гном. — Поверь, много интересного увидишь.
— А он, как упырь, не отражается, — охс сначала последовал совету гнома и сполоснул руки водой, а после не смог удержаться и вытер их о занавески. Гном только покачал головой. Ему своими поступками нежить напоминала непоседливого ребенка, который хочет все попробовать и сделать наперекор. Смертоносный хищник игрался. "Спасите нас предки от участи жертвы", мысленно попросил Лазар.
— Идем, — гном пихнул служителя в плечо, указав направление.
Ламер с ужасом посмотрел на двери, ведущие в рабочий кабинет Велиара IV.
— Я не могу предать! — взвизгнул он.
— Смотри‑ка, какой благородный, — с издевкой произнес Оливер и подошел впритык к старику. Наклонившись вперед, так, чтобы их глаза были на одной линии, Хос произнес:
— Пойдешь и сделаешь! Как отдавать целый мир чужим ты первый, а как убить своими чистенькими руками живого, так страшно.
— Это предательство перед Империей.
— Ты давно предал и Империю Сарртал и людей, живущих под ее защитой, — укоризненно проговорил Оливер. — Я‑то все о тебе знаю.
Ректор, предполагая подобное поведение церковника, поделился некоторыми подробностями жизни Его Преосвященства. Оливер был в восторге от услышанного, такой подлой душонки он еще не встречал. Подобные люди очень быстро принимали новую форму в туманных топях. Гниль, что скрывалась внутри, быстро меняла их, ряды бессметного воинства его отца пополнялись.
— Не верьте! — всплеснул руками Ламер, старик забыл, что перед ним нежить и отыграла обычное представление.
— Идем, святоша, — цепкие пальцы Оливера впились в плечо Его Преосвященства. — Давно пора сбить то призрачное сияние, что озаряет твой лик.
— Что?! — Ламера фраза выбила из колеи, и он невольно сделал шаг к двери.
— Сам себе удивляюсь, — пожал плечами Оливер и с силой впихнул Ламера в кабинет. Толстяк не смог удержаться на ногах и рухнул на пол. Густой ворс ковра несильно смягчил падение, и Ламер поморщился от боли.
Гар Корем на все смотрел с удивление. Его поражала наглость нежити. Пусть тот, в духовном плане был еще ребенком, но разумом Оливер являлся высшей тварью. Поэтому гном не знал, как реагировать. С одной стороны нежить вполне могла начать "играться", а с другой гар Корем прекрасно знал, что порождения Тьмы подходят к "охоте" беспристрастно. Лазар склонялся к тому, что Оливер что‑то знал. Это вполне бы объяснило тот факт, что никто не явился спасать императора. Смерть его приближенных должна была всколыхнуть всю дворцовую охрану, неизвестный оградил их невидимым куполом…
За своими мыслями гном не заметил, как и Оливер скрылся за массивными дверьми. В первые, у Лазара зародилось то чувство, которое тянет за собой неприглядный поступок: предательство. Гном выругался. Он слишком устал бороться, а потому воину захотелось выбрать более легкий путь.
Ты все сказал? — вопрос был задан с неохотой, будто человек скучал. Лазар понял, что за самокопанием пропустил момент, когда Ламер упал на колени перед Велиаром, прося прощения. Гном быстро пересек приемную и шагнул в кабинет. Зрелище коленопреклоненного церковника вызвало чувство брезгливости. Оливер же стоял около прозрачной чаши с рыбками. Лазар чуть не рассмеялся, глядя на его лицо. Нежить с отвращением наблюдала за снующей в воде живностью.
— Ваше Величество? — непонимающе переспросил Ламер, и Лазар тут же отвернулся от Хоса, чтобы увидеть другое представление.
— Знаешь, а оно и к лучшему, — произнес Велиар. — Кто меня убьет? Ты? Может он?
— кивок в сторону Оливера. — Или гном? А может мне убить себя самому?
— Ваше Величество! — возмущенно произнес старик.
— Ты прогнил, Ламер. Тебя даже не хватило на достойный поступок. Трус, предатель и губитель тысяч жизней — будет интересно, — нелогично закончил говорить Велиар, а потом стремительно обогнул письменный стол, подойдя вплотную к служителю. Наклонившись вперед, так чтобы смотреть прямо в глаза Его Преосвященства, он произнес: — Ты желал мне смерти, ты ее получишь.
Рука Велиара пробила грудную клетку Ламера, и Император вырвал сердце служителя Лучезарного Света. Старик рухнул на пол, забрызгав кровью сапоги правителя.
— Кто бы мог подумать, что это будет так просто, — задумчиво произнес Велиар, глядя на кусок плоти в своей руке. — Глас этого труса мертв.
Лазар глядя на смерть Его Преосвященства сделал две вещи: поднял магические щиты и приготовился подороже продать свою жизнь.
