Екатерина Васина - Игра на возвращение

Внутри хода оказалось совсем не сыро, как обычно пишут в книгах. Паутины тоже не наблюдалось, равно как и замаскированных ловушек. Кира быстро, но осторожно спускалась по лестнице, держа лампу перед собой. Призрак летел где-то неподалеку и иногда тихо что-то бормотал под нос.

— Долго еще? — поинтересовалась Кира, уставшая от мелькания бесконечных ступеней.

— Да, — призрак залетел вперед. — Еще буквально несколько минут. Надо поторопиться, Селар может хватиться тебя в любую минуту. Думаю, они уже закончили делить твоего ребенка.

Кира не упала только потому, что вовремя схватилась за стену.

— Ты чего мелешь?

— Я же призрак. — напомнил юноша. — Могу летать везде. Подслушать любой разговор. Селар и льярка разговаривали о твоем ребенке. Ей нужна его кровь.

Иногда кажется, что больнее уже некуда. Оказывается — есть куда. Кире пришлось несколько секунд постоять, пережидая пока пелена перед глазами рассеется. Мыслей не была, одно недоумение — за что? Потом ступени замелькали с бешеной скоростью.

— Тварь. Урод…мудак…скотина, — на каждой ступени Кира придумывала новое ругательство. Досталось и Диане. Ее девушка невзлюбила с самой первой встречи, а сейчас откровенно ненавидела до боли в стиснутых зубах. Хотелось орать…или плакать, но она просто быстро спускалась по лестнице, продолжая выплевывать ругательства.

Вот закончилась лестница, потянулся узкий темный коридор. Призрак теперь летел впереди, показывая дорогу.

— Скажи, а та пентаграмма, она работает?

— Зачем тебе?

— Куда она может перенести? — проигнорировала его вопрос Кира.

— На Варию. Но я не думаю…

— Ты не думай, ты ответь.

— Я целитель, а не маг.

— Скажи! — эхо от крика разлетелось по коридору, потерялось в темноте.

— Я хочу покинуть Шааб. — Кира всхлипнула, быстро провела ладонью по щекам, смахивая слезы. — Но не разбираюсь во всех этих пентаграммах и магии.

Призрак помолчал несколько секунд.

— Если ее границы не нарушены, то наверное можно перенестись.

— Хорошо, — и Кира опять зашагала вперед. Вария тоже выход из положения. Там Владислав и Владка, которые не дадут ее в обиду. А Селар…что ж, пусть и дальше продолжает страдать по своей неразделенной любви. Ей такое совершенно не нужно.

А эта боль внутри — она пройдет. Это всегда проходит, надо просто подождать.

Без призрака Кира давно бы уже заблудилась. Подземелье замка оказалось запутанным и невероятно огромным. Узкие коридоры сменялись просторными холлами или небольшими комнатушками. Создавалось ощущение, что какой-то шутник поводил по листу бумаги ручкой, а потом сделал из этого проект. Кира уже запуталась в мешанине стен и перекрестков. И просто тупо брела за призраком, когда тот вдруг замер и простонал.

— Здесь!

Рассохшаяся деревянная дверь заскрипела, и взгляду Киры предстало небольшое пустое помещение. Подняв светильник повыше. Девушка осторожно вошла.

Пентаграмму и то, что осталось от девушки, она увидела сразу. Сморщенная мумия тянулась к темно-красным линиям на полу. Призрак влетел в комнату, завился над телом и тихо взвыл.

— И что теперь делать? — Кира вдруг почувствовала сильную усталость и села прямо на пол, возле пентаграммы. — Слушай, друг, как ее активировать?

— Сестра моя, — продолжал горестно завывать спутник.

— Хватит блажить! Я сейчас ее похороню.

Легко сказать — трудно сделать. Вокруг был сплошной камень, а перфоратора Кира поблизости как-то не заметила. Оставался еще огонь. Вот теперь пригодилась зажигалка. Девушка вытащила мумию в коридор, потом подумала и решила, что надо оттащить подальше. Вентиляция тут явно была. Но все же жечь трупы в непосредственной близости она не хотела.

Погребальный костер на время осветил мрачные своды подземелья. Кира быстро вернулась в комнату, куда за ней влетел уже порядком повеселевший призрак.

— Ты не передумала?

— Нет!

— Я правда плохо в этом разбираюсь, — в голосе юноши зазвучали извиняющие нотки. — Но слышал, что подобные пентаграммы активировались магической кровью.

— Аут, — Кира покачала головой. — Магии во мне все равно что интеллекта в курином яйце.

— Есть еще вариант. Ее уже один раз открывали с помощью магии. Слушай, ты же иномирка. Может, твоя кровь тоже сгодится?

Очень надеясь, что для открытия пентаграммы у нее не потребуют все имеющиеся литры, Кира полоснула острыми краями светильника по запястью. Кровь брызнула на темные линии, и те будто засветились изнутри.

— Еще. — прошептал призрак. Подлетая совсем близко. — Наверное, это оттого, что ты вынашиваешь ребенка правителя, а он абсолютное магическое создание. Или же ты все же не совсем человек.

Линии становились все ярче, словно набираясь сил с каждой каплей. А вот Кира наоборот слабела и таращила глаза, пытаясь унять головокружение.

Линии вспыхнули совсем ярко, в центре появилось размытое пятно.

— Иди моя спасительница, — голос призрака слабел. — Я чувствую, как растворяюсь в эфире и благодарю тебя за это!

И Кира шагнула. На миг все вокруг завертелось, помутнело сознание. Потом девушку вышвырнуло куда-то, по ногам ударила твердая земля, в уши хлынули звуки природы. Кира открыла глаза: она лежала на траве, неподалеку от леса. Вокруг царило лето, дул теплый ветер…и от потери крови ужасно кружилась голова.

Весте одной из немногих, кому было позволено входить беспрепятственно к повелителю, где бы он ни находился. Вот и сейчас, женщина быстро прошла в тронный зал, где негромко разговаривали Селар и Диана. Остановилась и деликатно кашлянула.

— Что тебе? — перевертыш обернулся. Льярка моментально замолчала и вежливо поклонилась.

— Я сделала анализы, — женщина подошла к правителю. — Как же ты сам не догадался?

Зеленые и серые глаза встретились взглядами, всего лишь на мгновение.

— Я подозревал, но боялся сознательно думать о подобном.

— Почему? — казалось, Веста искренне удивилась. — Женщины нашей расы могут забеременеть от других существ, и ты это знаешь.

— Вы о чем? — вмешалась Диана. — Вы о Кире?

— О Кире, — подтвердила Веста. — Ты в курсе, что она ждет ребенка? Счет уже пошел на часы.

— Так что ты…выяснила?

— Кира на очень малую долю перевертыш. Видимо в предках была женщина нашей расы. Это и помогло ей забеременеть от тебя.

Блондин не стал скакать по залу, изображая мартышку, не принялся вопить от радости и обнимать всех подряд. Вместо этого помолчал и уточнил хриплым голосом.