Признаться, меня больше волновало, как отреагирует на все это папенька Сатти, нежели собственные «родичи». Ведь было ясно, что Сатти не пойдет против воли отца, даже ради своей любви — слишком сильным у нее было чувство долга перед кланом. На эту тему у нас с ней был недавно разговор, в котором я признался, что вовсе не Райнэр, которого она знала по совместной учебе в академии. Собственно только это я и успел произнести, прежде чем Сатти зажала свои уши руками, отказываясь что-либо слушать.
— Замолчи — замолчи! Я не понимаю, зачем ты прикидывался оборотнем, а теперь отрицаешь даже то, что ты Райнэр. Может, ты планируешь таким образом сойти за своего среди оборотней и заставить племена этих низших выступить на своей стороне? Но меня это не касается. Слышишь?! Передо мной уж не надо ломать комедию. Я знаю, что ты изменился и знаю почему. Неудачный эксперимент во всем виноват, и теперь в тебе говорит подлый демон. Вот когда мы его изгоним, все станет как прежде и ты станешь прежним…
— Мечтать не вредно, — тут же среагировал Рай (я был в образе цербера, чтобы перед Сатти было наглядное доказательство моих слов). — И, кстати, Волк не оборотень, а вообще изначально человек.
— Может быть еще и светлый? — фыркнула Сатти, заставив нас напрячься. — Тогда можно попробовать заключить союз с эль.
Фух, это она пошутила. Уже на серьезной ноте Сатти прибавила:
— Наши кланы гордятся чистотой своей крови и не потерпят в своей среде выродка, не мне напоминать об этом, Райнэр. Если ты рассчитываешь на союз с дроу, то хватит уже изображать непонятно кого.
— Полностью с этим согласен! — горячо поддержал эльфийку демон. — Хватит изображать этого задохлика — Райнэра, вдохни полной грудью, Волк! Бва-ха-ха!
Сатти скривилась, словно хлебнула уксуса, а коварный Рай спросил:
— Скажи, Сатти, в какую сторону изменился Райнэр после нашего с ним объединения? В худшую или в лучшую?
Она посмотрела на меня и ответила:
— Физически ты стал безобразен, Райнэр, прости… Тело ведь всегда отображает состояние духа. Ваша двойственность эммм… — она многозначительно посмотрела на наши головы, — она сразу бросается в глаза. А как личность ты не слишком изменился, разве стал чуточку меньше эгоистом, наверно это любовь на тебя так влияет… — огорошила меня Сатти своим предположением. Но, заметив скептическую ухмылочку Рая, добавила: — Ну, или… страдания…
— Страдания? — недоуменно переспросил я. — Какие страдания?
— Ну, — замялась Саттория. — Ты же вынужден делить одно тело с демоном, видеть, каким оно стало безобразным… Это ужасно, я б такого не выдержала и дня, а ты вон уже, сколько держишься. Райнэр, у тебя такой сильный дух! Такой может быть только у истинного дроу!
— Бва-ха-ха! Уху-ху-ху! — захохотал Рай. — Волчара, страдалец ты наш! Герой! Дай я тебя поцелую?
И эта скотина стала облизывать мне щеку.
— Отстань, изврат! — мотнул я башкой. — Сатти, ты ошибаешься, может мы и похожи характерами, но все же я не Райнэр.
Сатти сердито топнула ногой:
— Ну, тогда ты дурак! — воскликнула она. — Я наследница древнего дроусского рода, и я не могу любить какого-то низшего, понял? Если ты так упорно цепляешься за свои фантазии, то значит я для тебя не так уж и важна. У Райнэра есть шанс жениться на мне, у выродка, которым ты прикидываешься, — нет. Вот и думай теперь, кто ты.
И она убежала с балкона замка Роцлава, на котором мы вели этот разговор.
— Мдэ… — Рай почесал макушку. — Похоже, Волчара, тебе только что прямо заявили, что любят не тебя, а настоящего Райнэра. Посмертная любовь, ха-ха…
— Нет, это не совсем так, — вдруг заговорила голова Светлого. — Саттория любит именно Волка, но искренне думает, что он Райнэр. К тому же она понимает, что ее сородичи не примут в качестве жениха никого, кроме дроу, вот она и пытается до тебя, Волк, это донести.
— Да? А прямо нельзя сказать: «Дорогой, ну прикинься перед моими папиками прежним Райнэром, поженимся, а потом считай себя хоть баобабом», — тонким голоском пропищал Рай.
— Рай, вот мы с тобой сколько манги пересмотрели, и где ты видел, чтобы девушки так прямо говорили, а? — спросил Светлый. — Они же физически не могут говорить прямо: у них нервы не выдерживают такого напряжения. Правду они говорят, только по чуть-чуть, намеками, а то и вообще могут совершенно противоположную мысль высказать.
— Это когда «нет» означает «да»? — хохотнул демон и самодовольно заметил: — Моя Клэр не такая.
— Да, у Клариссы нервы крепкие — сразу прямо все говорит. Повезло тебе с ней, — согласился Светлый.
— Да-а-а! Я везунчик, — ухмыльнулся Рай. — Волчара, хватит киснуть, порадуйся за меня! Сатти, дело говорит — чтобы заключить союз с дроу, нужно, чтобы ты для них побыл еще Райнэром. А под шумок и свадебку справишь.
— Нет, — мотнул я головой. — Не стану больше притворяться. Я не Райнэр, я — это я. Или Сатти принимает меня тем, кто я есть, или… мы не пара. Мне не нужно благословение ее папочки для того, чтобы ее любить и жить вместе, а если она без этого не может, значит ей титул важнее меня.
— Хм, Волк, ты хочешь, чтобы девушка отказалась от всего ради тебя. Не многовато ли? — прищурился Рай.
— Да, — закивал Светлый. — Тебе легко говорить: «Выбирай или я, или титул, родня и положение в обществе» — ведь ты ничего этого не имеешь, тебе нечего терять. А Сатти есть.
— Сатти самка и должна думать о будущем потомстве, — с умным видом заявил демон. — А с тобой у потомства будут одни проблемы.
— Свет, — ругнулся я. — Парни, а я думал, что вы мои друзья…
— Хуже — мы твои братья, — загоготал демон. — Не кисни, браток, ты правильно мыслишь: в два седла не сядешь, за двумя зайцами не угонишься — Сатти придется выбрать или любовь, или одобрение семьи. А ты не прогибайся, ты же мужик!
Фу-у-ух! Как гора с плеч. Демон правильно сказал: в любви нет места расчету, пускай Сатти выбирает. А я свой выбор сделал.
— Парни, а придумайте мне нормальное имя, а? А то «Волк» как-то слишком просто, что ли? Не зверь же я, в самом деле.
— Ну, наконец-то, самосознание у братишки заработало, — Рай потрепал меня правой рукой по левому плечу. А потом еще и по уху. — Знаешь, в данный момент мне только одно на ум приходит — Отелло! Бва-ха-ха!
— Типун тебе на язык, демон, — сплюнул я. — Не хочу я быть Отеллой.
— А зря, звучное имя, — обнажил клыки в ухмылке Рай.
— Ликан, — предложил Светлый.
— «Сумерками» попахивает… — скривился я.
— Да, я против этого пижонства, — согласился со мной демон.
— Тогда Акелла, — сказал Светлый. — Тоже звучное.
